Собственность и государство - Чичерин Борис Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Поэтому односторонние друзья рабочего класса и не стоят за этот способ решения задачи. Не в нем они видят будущность рабочего класса, а в производительных товариществах, составленных исключительно из рабочих. Подобные товарищества существуют не в одних мечтаниях социалистов. Они могут возникнуть и сами собою, на собственные сбережения, и по собственной инициативе рабочих. Для этого не нужно общественного переворота; достаточно признаваемой ныне свободы. В жизни встречаются тому многочисленные примеры; некоторые товарищества даже весьма успешно ведут свои дела. Друзья рабочего класса надеются, что с поднятием его уровня эти предприятия примут все более и более широкие размеры, пока они, наконец, совершенно вытеснят собою личную предприимчивость. Противоположность между предпринимателями и рабочими исчезнет вследствие того, что исчезнет отдельный класс предпринимателей. Рабочие сами будут хозяевами своих фабрик, и все при водворении полного равенства соединятся узами общего братства. Мы имеем тут новую всеобщую панацею, окончательно разрешающую рабочий вопрос. Даже Милль пришел к убеждению, что в этом заключается будущность человеческого рода.
Опыт рабочих товариществ не оправдывает однако этих слишком смелых ожиданий. Во Франции в 1848 г. государство дало 3 миллиона на основание рабочих товариществ. Их в то время возникло до 45, но почти все они рушились вследствие плохого ведения дела. Впоследствии образовались новые, уже на собственные средства, но те из них, которые успели удержаться, представляют не более как замыкающиеся в тесном кругу акционерные компании, нанимающие сторонних работников под именем пособников (auxiliaires). Вместо прославляемого равенства тут господствует полное неравенство. Вигано, который в кооперации видит новое откровение и даже искупление, говорит о них: «...в моих посещениях Парижа, когда я собирал сведения об этих обществах, я с сожалением должен был убедиться, что они большею частью с значительными затруднениями принимают рабочих, которых они употребляют, и что они таким образом запятнаны аристократизмом и даже духом спекуляции. Я не стану называть производительные товарищества, которые сами будучи составлены из 30 или 40 членов, употребляют несколько сот работников, не считающихся товарищами» [283].
Такой же оборот приняли рабочие товарищества и в Англии. Руководители ремесленных союзов в прежнее время сильно хлопотали об основании подобных предприятий. Они думали этим способом возбудить конкуренцию против фабрикантов и дать работу остающимся без дела при забастовках. Но все подобные попытки или рушились, или превратились в обыкновенные фабрики.
В Англии есть однако рабочие товарищества, достигшие высокой степени процветания. Таковы приведенные выше Рочдельские Пионеры, которые, начавши с общества потребления, впоследствии основали несколько заведений для производства. Но их пример лучше всего обнаруживает истинное существо этих союзов. С одной стороны, вследствие продажи акций в обществе явились акционеры не работающие на фабрике; с другой стороны, при недостатке рук общество принуждено было нанимать рабочих, которые не состояли в нем акционерами. И когда возник вопрос: следует ли последним дать участие в прибылях предприятия? — то этот вопрос на общем собрании был решен отрицательно. Акционеры оказались истинными акционерами. Лассаль, повествуя об этом событии, приводит его как доказательство, что крупные вопросы не могут решаться частными мерами или усилиями. «Что выигрывает рабочий класс в совокупности, — восклицает он, — работник как таковой от того, что он работает для предпринимателя из рабочих или для предпринимателя из мещан? Ничего! Вы переменили только предпринимателей, в пользу которых идет ваша работа. Но работа и рабочий класс от этого не получили свободы! Что же он при этом выигрывает? Он выигрывает только развращение, порчу, которая теперь охватывает его самого и превращает рабочих против рабочих в выжимающих предпринимателей... Рабочие с средствами рабочих и с образом мыслей предпринимателей — это та противная карикатура, в которую превратились эти рабочие» [284].
Напрасна надежда, что этот порядок вещей может измениться с высшим развитием. В самом существе рабочих товариществ есть условия, которые не позволяют им сделаться всеобщею формою промышленного производства. Товарищества вообще, как уже было указано выше, экономически менее выгодны, нежели единоличное управление. Там, где требуется строгий порядок, где все основано на точном расчете и на внимательном наблюдении за колебаниями рынка, единство мысли и воли составляет важнейшее условие успеха. Всякое стеснение и всякий контроль являются тут препятствиями. С другой стороны, и там где есть риск и где возможность прибыли зависит исключительно от предприимчивости, личное начало точно так же не может быть ничем заменено. Акционерные общества в состоянии соперничать с отдельными лицами единственно потому, что они берут в свои руки такие значительные предприятия, для которых у отдельных лиц недостает средств. Общею формою промышленного устройства они никоим образом не могут сделаться. Рабочие же товарищества не имеют и этой выгоды. Они составляются не из капиталистов, а из рабочих, следовательно, не обладают значительными средствами. Ограничиваясь по необходимости более или менее тесными пределами и подверженные всем невыгодам многоличного управления, они редко в состоянии выдержать соперничество отдельных предпринимателей.
К этому присоединяется, наконец, и то, что рабочие принадлежат к наименее образованному классу общества. У них недостает ни знания, ни многосторонности мысли, необходимых для ведения сколько-нибудь обширного предприятия. Без сомнения, между ними есть люди с замечательными способностями; многие фабриканты вышли из среды рабочих. Если товарищество составляется из такого рода людей или находится под их управлением, то нет причины, почему бы оно не имело успеха. Но большинство членов, от которого окончательно зависит решение дел, состоит из людей, стоящих ниже среднего уровня образованных классов. И чем недоверчивее они привыкли относиться к предпринимателям, тем более помех, как показывает опыт, встречают в них распорядители из их собственной среды. По общему свойству человеческого рода дисциплина и единодушие, господствующие там, где нужно стоять против общего врага, исчезают и уступают место розни, как скоро приходится вести дело самостоятельно. А рознь в рабочем товариществе равносильна его разрушению. С своей стороны руководители, если они действительно способные люди, тяготятся не всегда разумным контролем товарищей и обыкновенно стремятся основать свои собственные предприятия. К этому ведет самый характер промышленного производства. Промышленное предприятие есть, по существу своему, частное дело, а потому руководитель, если он чувствует свои силы, легко может иметь поползновение взять его в свои руки или основать новое на свои собственные средства и на свой риск. Это нередко и происходит в действительности; товарищеские предприятия превращаются в личные. Если же образуется союз людей действительно способных, друг друга знающих и друг другу доверяющих, то они замыкаются в своем ограниченном кругу и принимают посторонних уже просто по найму. Через это в среде самих рабочих товариществ образуется та противоположность предпринимателей и рабочих, которую тщетно стараются искоренить.
Эта противоположность лежит в самом существе дела, и все, что ни придумывают для ее устранения, восстановляет ее только в новом виде. Основание ее заключается в различных задачах физического и умственного труда. Эти задачи не только требуют разных способностей и разных людей, но они неизбежно ведут к образованию в обществе двух раздельных классов, соответствующих различным потребностям общежития. Пока человечество существует на земле, оно обречено на постоянную борьбу с природою. Не только покорение природы, но и удержание ее в покорности требует массы физического труда. Этот труд составляет жизненное призвание огромного большинства человеческого рода. С другой стороны, для руководства физическим трудом необходима значительная доля труда умственного. Этот труд всегда составлял и составляет задачу меньшинства. Вместо количества тут преобладает качество, вместо экстенсивного начала интенсивное. Оба элемента равно необходимы в человеческих обществах; нет возможности обойтись ни без количества, ни без качества, и еще менее возможно слить их воедино. Они искони существовали и до конца веков будут существовать в человечестве. Какое бы мы ни представляли себе идеальное состояние общежития, борьба с природою посредством физического труда всегда будет составлять жизненную задачу огромного большинства людей, и эта задача неизбежно должна налагать свою печать на все их существование. Никакие измышления, никакие планы общественного переустройства не в состоянии сделать, чтобы люди, преданные физическому труду, имели такое же умственное развитие, как люди, преданные умственному труду. Конечно, могут быть исключения; гении рождаются в самых низких сферах; но исключения только подтверждают правило. С другой стороны, не подлежит сомнению, что в нормальном порядке люди, посвящающие себя умственному труду, должны быть руководителями, а люди, преданные физическому труду, должны быть руководимы. Отсюда различное общественное положение этих двух классов. Всякое старание извратить этот естественный порядок ведет к общественным смутам. Можно и должно заботиться о благосостоянии рабочего класса, стремиться к постепенному поднятию его уровня; но нет возможности сравнять его с высшими слоями, ибо у него есть свое особенное человеческое призвание, которое дает ему соответствующее этому призванию место в человеческих обществах.
