Собственность и государство - Чичерин Борис Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Помочь этому злу можно только восстановлением в человеке идеальных начал, не только религиозных, но также, и даже еще более, философских, ибо при современном умственном развитии человечества невозможно надеяться, что религия без помощи философии способна утвердить свое владычество над умами. Высшие классы, от которых исходит умственное руководство, движутся не темными инстинктами, не влечениями сердца, а разумно сознанными началами. Но для того чтобы философия и религия могли действовать на практическом поприще и принести настоящую пользу, необходимо, чтобы они поняли истинные условия экономической жизни, то есть чтобы они твердо стали на почву экономической свободы и признали самостоятельное значение вытекающего из нее экономического порядка. Если же, вместо того, идеальные требования относятся враждебно к истинным началам экономической науки и к основанному на них экономическому строю, если на свободные промышленные отношения хотят наложить руку и переделать их во имя нравственных и религиозных воззрений, то вместо желанной гармонии произойдет лишь больший разлад. В этом состоит результат всей деятельности социалистов кафедры, которые пытаются возвести экономическую науку к высшему синтезу, но не владея основаниями этого синтеза, производят только сугубую путаницу понятий. К тому же клонится и проповедь религиозных социалистов, распространяющихся ныне как между католиками, так и между протестантами. Стремление подчинить экономическую область религиозным началам ведет лишь к колебанию существующих основ общежития и дает совершенно ложное направление человеческой мысли и воле. Высший синтез может быть достигнут только свободным соглашением самостоятельных элементов, а не насильственным подчинением одного другому. Истинная задача философии и религии состоит не в том, чтобы переделать экономические отношения на новый лад, а в том, чтобы развить в обществе тот нравственный дух, который один может дать высшее значение экономической свободе, сделав ее орудием для достижения духовных целей человечества.
Какую же роль играет во всем этом государство? На него социалисты устремляют все свое внимание, от него ожидают всех благ; что же оно может дать?
Ответом на этот вопрос будет следующая книга.
Книга III.Государство
Глава I. ГОСУДАРСТВО И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО
Вопрос о значении государства и об объеме его деятельности в настоящее время выдвинулся на первый план. От него ставится в зависимость решение экономических задач. Он играет главную роль в том общем синтезе общественных наук, о котором мечтают социалисты и социологи. "Я не думаю, - говорит один из социализирующих современных экономистов, Лавелэ, - что уважаемые авторы классической школы, Смит, Рикардо, Милль, ошиблись в своих теоретических выводах. По моему мнению, исключая некоторых исправлений в подробностях, установленные ими истины остаются достоянием науки; но по-моему, недостаточно и ошибочно самое понятие о науке, признанное ими и их последователями. Без сомнения, экономист должен знать так называемые естественные законы, управлявшие производством, распределением и потреблением ценностей, то есть сцепление причин и следствий, проявляющееся в этой области человеческой деятельности. Но это не более как первый шаг и, так сказать, способ изучения науки, подобно чтению в литературе и употребление микроскопа в физиологии. Настоящий же предмет исследования - гражданские законы и их последствия. Экономия может быть названа "политическою" лишь под тем условием, что она будет заниматься государством. Роль государства и общественные распорядки, которые обыкновенно исключались из экономических исследований, составляют в них, напротив, самое существенное дело" [286].
Как же приступить к этому исследованию? Станем ли мы руководствоваться опытом? Но в таком случае мы примем за норму государство, как оно есть, и тогда мы не уйдем от существующего порядка, и социализм останется ни при чем. Вследствие этого социалисты вовсе и не думают держаться указаний опыта. Критикуя современный экономический быт и требуя полного его переустройства, они, напротив, совершенно отрешаются от действительности.
Государству, как оно есть, они противополагают государство, как оно должно быть; факт должен быть пересоздан во имя идеи.
Но откуда же мы возьмем идею государства, особенно если мы отреклись от метафизики? Примем ли мы на веру господствующие современные понятия как последний результат человеческого развития? Но мы встречаем тут столь противоположные мнения, что извлечь из них какую-нибудь общепризнанную истину нет возможности. И где ручательство, что господствующее ныне воззрение завтра не уступит место совершенно иному? На наших глазах происходят такие удивительные скачки из одной крайности в другую, что держаться господствующего мнения весьма опасно: оно как раз ускользнет из рук или превратится в противоположное. Четверть века тому назад в воздухе носилась реакция против государственной опеки; все бредили самостоятельною деятельностью общества. В 1860 г., известный французский ученый и публицист Лабулэ, издавая свое сочинение "Государство и его границы", предсказывал, что не пройдет десяти лет, и все будут признавать истиною, что государство имеет естественные границы, которые оно не должно переступать" [287]. Предсказание однако не сбылось, и в настоящее время многие расширяют деятельность государства далеко за пределы того, что требовали защитники его в прежнее время. Где же уловить идею государства?
Для того чтобы знать, какая именно идея составляет плод человеческого развития, надобно, очевидно, проследить развитие этой идеи в истории. Без этого тщетны будут все ссылки на современность. Взглянем же на историю, ограничиваясь, разумеется, самым кратким очерком. Подробности читатель найдет в сочинении, в котором специально исследуется этот предмет. Здесь мы изложим только главные результаты [288].
Уже древние оставили нам философское учение о государстве. Известно, что древнее государство отличалось от нового тем, что оно в несравненно большей степени подчиняло себе личность. Древний гражданин жил для государства. Частная жизнь, обеспеченная рабством, служила ему только средством для исполнения гражданских обязанностей. Этот характер гражданского быта, проистекавший из всего миросозерцания античного мира, в котором личность не получила еще полного своего развития, отразился и на учениях тех великих мыслителей, которые всего полнее выразили собою античное воззрение. У Платона в особенности государство вполне уподобляется отдельному лицу; идеальное устройство политического тела изображается по аналогии с физическим организмом. В нем являются те же главные составные части и то же отношение членов к целому. Члены не имеют самостоятельного значения, а существуют единственно для исполнения своего общественного призвания. Вследствие этого в государстве Платона воины, которые и суть настоящие граждане, не имеют ни личной собственности, ни семейства. У них не должно быть ничего своего, дабы этим не отвлекать их от служения отечеству. И жены, и дети, и имущество, все должно быть общее.
Однако уже Аристотель заметил, что такое чрезмерное единство противоречит природе вещей. Государство по существу своему должно быть менее едино, нежели семья, и еще менее, нежели отдельный человек. Вследствие этого Аристотель, сообразно с тем, что представляла действительность, признавал частную собственность и семейную жизнь. Но и Аристотель как истинный Грек видел в государстве высшую цель всего человеческого существования. Государство, говорит он, не есть только местный союз, как село; оно образуется не для ограждения людей от обид и не для взаимной помощи, но все это должно предшествовать, для того чтобы существовало государство. Последнее же определяется высшим совершенством жизни: государство есть союз родов и сел для жизни совершенной и самобытной. И хотя по порядку физического происхождения отдельное лицо предшествует государству, однако по природе, или по своей сущности, государство предшествует лицу, ибо природа целого определяет природу частей, а не наоборот. Только в целом каждая часть получает свое назначение. Человек только в государстве, под управлением правды и закона, становится в истинном смысле человеком. Поэтому человек по природе своей есть животное политическое.
