Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Шэй расположился напротив Лафайета, и тот лично наполнил ему чашечку из чистого прибора — а на столе, на всякий случай, была еще парочка таких.
— А завтрак мы проспали, — весело заметил Лафайет. — Впрочем, я с утра смотреть не могу на еду. Позвать Мари, чтобы принесла вам чего-нибудь?
— Нет, спасибо, — Шэю не хотелось его напрягать. — Мы с Хэйтемом все равно наверняка куда-нибудь отправимся, как вчера, так что перекусим по пути.
Вот чем Шэю нравился молодой француз, так это тем, что он не стал настаивать. По-своему утонченный и даже галантный, он не гнался за ритуалами, а смотрел на мир довольно трезво, хоть и чересчур оптимистично.
Шэй отпил кофе, но закурить не решился. Мсье Лафайет не имел этой скверной привычки, и, несмотря на его уверения, что по вечерам тут спокойно курят гости, Шэю не хотелось дымить. Да здесь даже камин не разжигали — дни стояли теплые.
Но нужные слова — про вчера — уже были сказаны, и Шэй глубоко задумался. Лафайет ему не мешал. Возможно, даже испытывал облегчение, что гостя не нужно развлекать, поскольку выглядел все-таки сонным.
Вчера мистер Кенуэй развел бурную деятельность и успел навестить сразу нескольких влиятельных лиц, среди которых были и мистер Франклин, и мистер Джей, которого Шэй раньше не знал, и чета Адамс.
Информации было много. Настолько много, что Шэй просто не успевал всего осознавать и даже поглядывал на треуголку Хэйтема — не воспарит ли над головой. Но мистер Кенуэй спокойно и деловито воспринимал весь поток сведений, делал выводы и даже пару раз сделал какие-то пометки на собственном манжете.
Немудрено, что после такого дня он заснул, едва добравшись до постели, а вот Шэй еще часа два крутился у него под боком, на разные лады обдумывая услышанное. И даже ерзающий любовник мистера Кенуэя не разбудил. Да его даже утром пришлось распихать! Хотя было жалко.
В чем Шэй был уверен, так это в том, что сегодняшний день будет не лучше. Хэйтем еще вчера утром отправил в версальское имение де ла Серр просьбу приехать в парижский особняк. До Версаля от Парижа не больше четырнадцати миль, так что сегодня тот наверняка будет здесь, медлить не станет. Если еще с вечера не приехал.
Единственное, что несколько примирило Шэя с жизнью, так это обед в «лондонской» ресторации, состоящий из бретонской говядины и толстых креветок под соусом бешамель по рецепту повара Людовика XIV, к которому прилагалось молодое вино. Гораздо более скромный ужин у Лафайета, впрочем, тоже был очень вкусным.
От этих размышлений заурчало в животе, и только появление Хэйтема спасло от конфуза. Мистер Кенуэй спустился в салон уже безукоризненно одетым и причесанным, отчего Лафайет рассеянно попытался запахнуть на себе халат без особого успеха — и быстро удрал. Хэйтем даже хозяина дома умудрился «выжить».
На едва теплый кофе не жаловался, но был настолько собран, что Шэй без понуканий со вздохом пошел собираться. И только сейчас задумался, кто надоумил мистера Лафайета выделить двоим гостям-мужчинам общую спальню. Никаких вопросов при этом задано не было, хотя в доме явно имелись и свободные комнаты.
Лафайет еще вчера щедро предложил собственные конюшни и даже экипаж, но поскольку экипаж был единственным, мистер Кенуэй предпочел обойтись лошадьми, чтобы не ставить в неловкое положение леди с детьми, если той вздумается куда-то отправиться.
Когда ехали по знакомой Шэю дороге — как часто он в былые годы добирался до этого особняка! — мистер Кенуэй молчал, и Шэй достаточно долго не нарушал его размышлений, но когда впереди осталось не больше четверти часа пути, не выдержал:
— Де ла Серр дома?
— Да, он прислал записку, — суховато отозвался Хэйтем. — Я счел, что это допустимо, поскольку мы прибыли не инкогнито, а догадаться о том, что мы захотим встретиться с Франсуа, нетрудно.
— Это да… — пробормотал Шэй и вздохнул. — Надеюсь, Коннор убедит своих друзей не преследовать меня. В конце концов, во время прошлого визита я убил одного ассасина и вывел из игры другого. Интересно, Этьенн еще жив?
— Вот и узнаем, — откликнулся Хэйтем. — У Франсуа. И, возможно, насчет ассасинов он тоже сможет подсказать.
Шэй еще немного помолчал и уточнил:
— То, что мы узнали вчера… Ты пришел к каким-то выводам?
— К выводам-то я пришел, но все они совершенно не относятся к делу, — хмыкнул мистер Кенуэй. — А что касается дела, то надеюсь определиться после беседы с де ла Серром. Без него любую информацию можно трактовать слишком по-разному. Никто из тех людей, с которыми я разговаривал, не видит всей схемы.
— А к каким выводам ты пришел? — полюбопытствовал Шэй. — Не по делу даже интереснее.
Хэйтем, кажется, даже слегка расслабился. Он в привычной язвительной манере заметил:
— Например, я думаю, что мистер Джей недалек от того, чтобы тронуться умом. В его положении это немудрено, но все равно было очень странно смотреть на то, как он сначала добавил себе в чай соль, а потом, стесняясь этого, его выпил.
Шэй приподнял бровь:
— А что за… обстоятельства? И стоит ли доверять столь… несобранному человеку переговоры и заключение мира?
Хэйтем ответил рационально, по пунктам:
— Пока он пребывает тут с дипломатической миссией, его семья лишилась кормильца — отца. Его младшие брат и сестра ослепли от оспы еще в детстве, им требуется опека. А его старший брат страдает психическим расстройством, и существование его делится примерно пополам: он то пребывает в состоянии непреходящей ажитации, то неделями не поднимается с постели и пытается убить себя. Еще один брат — пьяница и игрок, который успешно проматывает то, что сам Джей пытается скопить для семьи, а последний брат присоединился к лоялистам, и судьба его на данный момент неизвестна. А, и вишенкой на этом пироге — его супруга, которая младше его на сколько-то там лет.* Я видел счет от портнихи миссис Сары на двадцать четыре луидора. Мне кажется, за один туалет многовато. Что же касается его взглядов, то это очень неглупый человек, дружит с Гамильтоном… Может пригодиться, особенно тогда, когда разберется наконец с семейными делами.
— Гм… — у Шэя даже слов не нашлось.
Хэйтем тоже помолчал и добавил:
— Если он справится, то будет очень перспективной фигурой. Он сторонник централизованного управления и при этом очень сдержан. Мне показалось, что крайне… неоднозначное окружение научило его смотреть глубже и делать выводы. В общем, будем присматриваться. А из полезного я отметил, что хотя он и пил соленый чай, а еще был одет в разные гамаши, в документах, которые демонстрировал мне, не совершил ни одной ошибки.
— Наверное, весь его ресурс в дело уходит, — ляпнул Шэй. — Как у впередсмотрящего. Был у меня такой… лет пятнадцать назад. Мог обделаться в «вороньем гнезде», но дело делал хорошо. А, вот и дворец де ла Серра. Видишь? Серенький такой.
— Вижу, — кивнул Хэйтем. — И, держу пари, нас там уже ждут. Я обещал прибыть после завтрака, а все нормальные люди завтракают куда раньше. Спасибо, что разбудил, Шэй. Я, правда, планировал встать на пару часов раньше, но без твоего вмешательства мог бы проспать еще дольше.
— Ты так сладко спал… — Шэй вздохнул. — Но пришлось. Хотя когда я перебирался через тебя, даже подумал, не задержаться ли.
— Шэй… — Хэйтем даже поводья приспустил и прижал ладонь к глазам.
В особняке мистера де ла Серра действительно ждали гостей. Шэй отлично знал, как здесь все устроено — и с тех пор ничего не изменилось. Франсуа де ла Серр был приверженцем старого порядка, и это находило отражение и в его управлении домом. Шэя мучило четкое ощущение дежавю, которое только усиливалось от того, насколько изменилась за эти годы Америка.
Мистер де ла Серр принял их в так называемой «голубой гостиной», и зайдя туда, Шэй уже откровенно поежился. Хэйтем оглядывался благожелательно и не слишком любопытно, а вот мистеру Кормаку все время казалось, что сейчас раздастся голос мадам Жюли или стук ее каблучков. Но мадам де ла Серр покинула этот мир несколько лет назад, и от этого в гостиной было так пусто… Наверное, даже сам Франсуа этого не замечал, так или иначе смирившись с утратой.
