Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Своевременное вмешательство позволило нам в этот раз победить, но нам нужна более твердая почва. Не так ли, мистер Толмедж?
— Несомненно, мистер Кенуэй, — ровно ответил более известный, чем Коннор, лидер «Кольца Калпера». — Мои агенты прилагают все усилия.
— Очевидно, их недостаточно, — безжалостно бросил Хэйтем. — Мистер Арнольд вступил в переписку с британцами еще в прошлом году, а теперь на исходе нынешний.
— Не сгущайте краски, — вежливо ответил Толмедж. — Всего лишь сентябрь.
Шэй подавил желание усмехнуться — хотя бы уголком губ. Явно наспех написанное послание Коннора позволяло Хэйтему чувствовать себя на высоте. Мистер Андрэ до последнего надеялся, что ему удастся выкарабкаться, но как только стало известно о бегстве Арнольда, он уже не скрывал ничего.
— Господа, — густым басом вмешался мистер Штойбен, самостоятельно пополнив бокал — сюда даже слуги допущены не были. — Не время выяснять, кто виноват. Как говорят у вас, герр Лафайет, a la guerre comme a la guerre.
Шэй отметил, что по-английски мистер Штойбен говорит с сильным акцентом, а вот французским, похоже, владеет куда лучше — хотя бы разговорным.
— Мы собрались здесь не для того, чтобы выдвигать кому-то обвинения, — возразил ему Вашингтон, — но выяснить, что произошло, необходимо. Хотя бы для того, чтобы не допустить репризы.
Мистер Лафайет — самый юный участник собрания — немедленно воскликнул:
— Найдется не так уж много людей, способных на такую подлость! Даже среди англичан есть достойные. Хотя бы сам мистер Андрэ. Я был на его допросе и должен признать, что он держится с честью, хотя приговор суда известен заранее.
— Возможно, таких людей и немного, — гораздо мягче ответил ему мистер Кенуэй. — Но для поражения порой достаточно одного. А что показал мистер Андрэ на допросе?
Лафайет горестно вздохнул:
— Думаю, если бы мы были на одной стороне, я даже мог бы с ним подружиться. Честный военный. Если так можно выразиться, заложник обстоятельств. Он сообщил все касательно себя и мистера Арнольда, но категорически отказался говорить о своих товарищах на британской стороне. Было высказано предложение применить… особый порядок допроса, но это недостойно и вряд ли приведет к результату.
— Из чего так же следует заключить, что сотрудничать с Америкой мистер Андрэ откажется, — проговорил Вашингтон. — А это прямая дорога на виселицу.
— Если бы все офицеры были такими, как этот Андрэ, нам бы не пришлось краснеть за таких, как Арнольд, — мрачно бросил мистер Адамс.
— «Стервятник» пришвартовался у Манхэттэна, — сообщил Вашингтон. — Теперь Арнольда из Нью-Йорка будет трудно выкурить. Признаться, я был поражен в самое сердце, когда узнал о предательстве. Скажем, мне было бы гораздо проще поверить, если бы на его месте оказался… другой офицер.
Шэй видел, как главнокомандующий машинально смерил взглядом мистера Ли, и даже головой покачал. Вашингтон избавился от всех политических противников, но Чарльза продолжает держать при себе. Возможно, причина в том, что Ли — единственный, кто не скрывал своей дружбы с Хэйтемом, а мистер Кенуэй для Вашингтона — загадка.
— Нам нужно действовать сейчас, — неожиданно проговорил один из незнакомых Шэю мужчин. — Сейчас, когда разнесется весть о раскрытом заговоре и о печальной участи мистера Андрэ, остальные остерегутся, даже если имели мысли о предательстве.
Поскольку незнакомец говорил дельные мысли, мистер Кормак обратил на него внимание и цепко осмотрел. Платье отличного кроя из дорогого сукна, батистовые манжеты, — это говорило об обеспеченности, однако манера стоять и говорить подсказывали, что обычно этот человек носит совсем иной костюм. Но самое примечательное — обветренная, смуглая кожа, которая навевала мысли о жарком солнце и южных землях. Незнакомцу на вид было около сорока-сорока трех лет, и он был крепок и полон сил.
Он явно почувствовал взгляд и счел нужным проговорить, обращаясь к Шэю и Хэйтему:
— Капитан Тарлтон, Южная Каролина.
Шэй удовлетворенно кивнул. Наблюдения не обманули, этот человек, конечно, больше привык к качке и южным ветрам, хотя стоило отметить, что манеры у него были хоть и немного непривычными, но приличными.
— Мистер Тарлтон представляет интересы Юга, — поспешно пояснил мистер Вашингтон.
— Я уроженец Чарльстона, — мистер Тарлтон явно предпочитал сам говорить за себя. — За время моего отсутствия — я был в море — Чарльстон оказался захвачен британскими оккупантами. И если губернатору Линкольну нет дела до того, кому принадлежит Чарльстон, то я мириться с этим не способен.
Мистер Кенуэй тоже очень внимательно оглядел нового знакомого, и Шэя даже кольнуло чувство ревности. Тянет Хэйтема на прохвостов!.. Капитан Кормак был готов поставить сотню гиней на то, что возит этот Тарлтон вовсе не английский чай.
— Уделите мне немного вашего времени, мистер Тарлтон, когда основные обсуждения будут позади, — вдруг попросил Хэйтем. — Мне крайне интересно услышать о том, что происходит на юге, из первых уст.
— Заметьте, я вас к этому не принуждал, — вдруг весело усмехнулся капитан и пояснил. — Спросите южанина о Юге — и устанете первым.
— К делу, господа, — привлек к себе внимание Вашингтон. — На днях состоится заседание Конгресса, и нам нужно определиться со стратегией, которую я буду представлять. Пока мне возможность нападения представляется весьма сомнительной. Англичане уверенно захватывают юг, и мы терпим там поражение за поражением.
— Время для атаки заканчивается, мы не успеем развернуть хорошую кампанию, — согласился с ним мистер Штойбен. — А от плохо подготовленной мало проку, один вред. Нам нужно иметь хороший план на весну.
— Мы не можем знать, каково будет расположение сил весной, — возразил мистер Лафайет. — На юге воевать можно до декабря и даже, возможно, зимой. А у нас опять начнутся перебои с питанием и прочим снабжением. Надо ударить сейчас!
— Ударить — куда? — усы Штойбена грозно встопорщились. — По Нью-Йорку? Мы его не отобьем ни с суши, ни с берега. Нужно отправить флот на юг и задать лимонникам перцу, тогда они быстренько ослабят здешние силы и посыпятся туда, как яблоки в мешок. И тогда можно будет хотя бы и за Нью-Йорк воевать!
— Флот — это мы, — яростно заспорил де Рошамбо, размахивая руками. — А я не хочу повторить печальный опыт своего предшественника д’Эстена! Если вы не помните, мсье, то он сделал именно это: сначала с боем прорвался сквозь английскую блокаду, потом долго чинился, потратив десятки тысяч экю, а потом ослабленным строем потерпел тяжелейшее поражение на юге и увел обратно во Францию, дай Бог, треть блестящего флота!
Шэй немедленно задумался. Если прихватить Коннора, можно попробовать пробить английскую блокаду флота, но…
— Я бы мог заняться английскими судами, господа, — вдруг предложил капитан Тарлтон. — Не один, конечно. Мне понадобятся достойные союзники, но я готов взять это на себя. «Принцесса Будур» не подведет, головой ручаюсь.
Капитан Кормак колебался между ревностью и уважением. Ревности уже совершенно иного толка — удачливого капитана сразу видно. И Шэй только уверился в том, что мистер Тарлтон возит контрабанду. Остальным капитанам не так уж часто приходится вступать в бой — разве что такие, как Тарлтон… или Кормак… нападут.
— Если освободить французский флот, действовать придется немедленно, — вступил в обсуждение Хэйтем. — Иначе британцы нападут первыми, и флот будет сражаться бессмысленно. Мы боремся за землю, а не за воду.
— И именно поэтому я считаю, что как только у нас появится возможность для атаки, нам необходимо отбить Нью-Йорк, — влез Вашингтон. — Потому что англичане точно его не покинут — раз. И два — это почти символ колоний.
Шэй закатил глаза, но его мысли гораздо лучше высказал мистер Толмедж:
— Мне положение Нью-Йорка знакомо гораздо лучше, чем любому из здесь присутствующих, — он слегка запнулся, глядя на Хэйтема, но продолжил. — И я утверждаю, что захватить город на данном этапе невозможно. Мистер Вашингтон, нам важно не показать англичанам, что мы воюем, а победить.
