Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Возможно, навсегда, — нервно фыркнул Шэй. — Лезь уже, не тяни жилы. И дождись, пока мы поднимемся, а то потеряемся — и сдохнем абсолютно зря.
Коннор торопливо вытянул шэнбяо, раскрутил и закинул на остро заточенную жердь. И когда петля уже затянулась, вдруг повернулся и выдохнул:
— Спасибо. Я… знаю, что это только ради меня. Мне было бы, наверное, сейчас немного страшно одному. Так тоже страшно, только не за себя. И все-таки… спасибо.
— Лезь, Коннор, — раздраженно прервал его Хэйтем. — Как сказал Шэй, не тяни жилы.
Сын взялся за веревку и ловко взмахнул наверх. Острые края забора он миновал виртуозно — и скрылся. Шэй предпочел выбираться вторым, чтобы не упустить этого ассасина. По веревке он взобрался так же ловко, а вот с чертовыми заостренными жердями не задалось. Спрыгивая, мистер Кормак отчетливо слышал звук рвущейся ткани, а приземлившись, с огорчением признал, что сюртук больше никуда не годится и решительно откромсал остатки фалд, оставшись в странном костюме — как будто в курточке мальчишки-посыльного. Даже в детстве ничего столь убогого не носил — тетка и то одевала его приличней!
Мистера Кенуэя пришлось ждать, но спрыгнул он куда удачнее и даже демонстративно отряхнул перчатки и поправил плащ. Шэй независимо проигнорировал насмешливый взгляд на собственный тыл.
Коннор, нервно разминающий кисти рук, немедленно развернулся и взял след, как хорошая гончая, умело обходя отряд Бранта. Шэй машинально отметил, что отряд состоит из таких же индейцев, но мелькают и красные мундиры. Интересно, каково это британцам — бежать в бой среди потных воинов в перьях? А индейцам — много ли лучше?.. Однако пока забор выдерживал слабые попытки атаки, и мистер Кормак предпочел сосредоточить внимание на Конноре, который взобрался на дерево и уже куда-то поскакал по веткам. Из солидарности с Хэйтемом, который подобной сноровкой не обладал, Шэй отправился по земле.
О том, что отряд Анэдэхи близко, Шэй понял по свисту стрел. Было несколько не по себе, но Коннор перепрыгнул на очередное дерево — и свалился оттуда, как спелая груша. Следом за ним спрыгнула гибкая невысокая фигурка и нависла над ним, а потом раздался удивленный возглас — видимо, на языке ганьягэха или онейда. К этому моменту Шэй почти достиг точки падения и увидел, как воительница протянула свалившемуся Коннору руку, помогая подняться.
— Радунхагейду, — девушка перешла на английский. — Мог бы предупредить, что приедешь. Я тебя тут не ждала, но ты всегда появляешься неожиданно.
— Не мог я предупредить, — полузадушенно отозвался Коннор и рывком поднялся с земли, едва не уронив свою спасительницу. — Анэдэхи! Ты уже второй раз пытаешься меня убить, а я тебя — ни разу! Так нечестно.
— Это же не я подкрадываюсь по деревьям, как тень, — немедленно возразила девица в боевой раскраске. — И скажи спасибо, что я тебя сбила, а не выстрелила!
— Кхм, — Хэйтем прервал этот почти интимный диалог демонстративным покашливанием.
Воительница мигом развернулась и настороженно зыркнула огромными карими глазищами, но молчала. Шэю пришлось взять дело в свои руки.
— Будем знакомы, — произнес он почти приветливо, хотя где-то рядом свистели стрелы, а чуть дальше раздавались выстрелы. — Я — Шэй Кормак, а это мой друг — мистер Хэйтем Кенуэй.
— Радунхагейду рассказывал, — девушка даже попятилась. — И я вас видела. В лагере под Монмутом.
— Рад знакомству, мисс Анэдэхи, — проговорил Хэйтем. — Я — отец Радунхагейду… И, конечно, наслышан о вас. Мне крайне любопытно было бы поговорить с вами, но, позволю себе заметить, совсем рядом ведется бой, а цена — селение онейда.
— Да, — не отвела взгляда девушка. — И они пришли потому, что я их сюда привела. Но пока не прозвучало сигнала, я не буду вступать в бой. Я — один из лучших воинов племени, но подчиняюсь приказам вождя.
— Стало быть, вы тяготеете к порядку, — позволил себе усмешку мистер Кенуэй. — Что ж, приятно слышать.
— Не всегда, — Коннор, поднявшийся с земли, недовольно взглянул на девчонку и фыркнул. — Анэдэхи, я тебя о чем просил? Выследить Бранта, а не нападать на него!
— А что, мне надо было просто уйти, когда он уводил в рабство бледнолицых? — сощурилась та. — В следующий раз так и поступлю, будешь знать.
Коннор отступил — и в прямом, и в переносном смысле — и спросил:
— Сколько у тебя людей?
— Девятнадцать, я двадцатая, — сразу откликнулась та, по-военному быстро и четко. — Стрел много, и есть два мушкета, но пуль всего пара десятков, и пороха мало. И заряжать мушкеты умеют только мои братья, так что это на крайний случай — когда придется вступить в рукопашную.
— У Бранта есть все, — Шэй сощурился, взглянув между деревьев. — И пули, и мушкеты, и пистолеты.
— И даже пушка, — Анэдэхи наморщила носик, что странно смотрелось на раскрашенном лице. — Не очень большая, но все-таки пушка. Не понимаю, почему они из нее еще не стреляют.
В этот момент, она едва успела договорить, как грохнул оглушительный выстрел — и часть забора просто снесло.
— Мой Бог, — выдохнул Хэйтем и скривился. — И вы собираетесь выжидать дальше, мисс? А что, если вашего вождя уже нет в живых? Если сигнал подать просто некому?
— Любой после него может призвать мой отряд, — нервно, но твердо отозвалась девушка-воин. — Я буду ждать! А поскольку сигнал будет с минуты на минуту, извините, мистер Кенуэй. И вы, мистер Кормак.
— За что? — ляпнул Коннор, но больше ничего сказать не успел. Анэдэхи, хотя и выглядела маленькой и легкой — особенно на его фоне — без труда притиснула опешившего Коннора к дереву и сильным движением, потянув за косичку, заставила наклониться. И прижалась губами к губам. Шэй через пару мгновений, когда прошло изумление, догадался отвернулся, чтобы не смотреть — но все равно успел отметить, что девчонка в этом деле явно ни черта не умеет. Впрочем, ее смелость с лихвой компенсировала все остальное.
Шэй предпочел смотреть на Хэйтема. А вот тот приподнял бровь и даже не подумал отвернуться. Шэй, проклиная все на свете, скосил взгляд на целующуюся пару и понял, что Коннор наконец взял дело в свои руки — и пошло куда лучше. По крайней мере, девичий стон прозвучал негромко, но очень, очень чувственно. Давненько Шэй не слышал женских стонов…
Хэйтем тоже наконец отвернулся. Видимо, не было больше сил смотреть.
— Ну наконец-то, — раздался довольный голос Анэдэхи, а стоило Шэю на нее поглядеть, как она беспечно пояснила: — Скорее всего, из этого боя я живой не выйду. Надеюсь, что Радунхагейду имел в виду именно это, когда водил меня на бесконечные прогулки к реке. Простите, мистер Кенуэй… Ведь Радунхагейду рос среди белых, в городе. Я старалась уважать его традиции, но я плохо их знаю.
— Прощаю, мисс… — Хэйтем явно пришел в себя, но его кадык на этих словах нервно дернулся. — В целом, все в порядке. Коннор… Коннор, напоминаю, в тридцати ярдах отсюда идет бой.
— А? — сын отлепился от дерева и покачнулся. — А, да, бой… Анэдэхи!
— Коннор, позже, — неумолимо вклинился Хэйтем в метания сына. — Сначала бой, потом все остальное. Надеюсь, ты еще способен сражаться?
— Я… — Коннор рукавом размазал по щеке пятно от раскраски с лица Анэдэхи и поглядел вокруг более осмысленно. — А, да! Конечно!
Шэй только закатил глаза, увидев, как Коннор азартно выхватил свой томагавк и прокрутил его в руке. Анэдэхи вроде бы улыбнулась — хотя на ее лице это было трудно опознать — и отступила к своим воинам. Те, надо сказать, за поцелуем наблюдали — с интересом, но без удивления, и когда предводительница вернулась, сразу же переключились на деловой лад. Шэй машинально подумал, что в традициях индейцев тоже, наверное, чего-то не понимает — по крайней мере, братья Анэдэхи даже не возмутились ее поведением. Или лидеру отряда возражать нельзя, а все выскажут они ей потом, в семейном кругу?
Наконец — под беспрестанным градом стрел изнутри — воины Бранта доломали остатки забора, и попытались ввинтиться в брешь. Весь многочисленный отряд потянулся к пролому, как вода к стоку рукомойника. Они перестали пытаться форсировать неприступные стены, сконцентрировались на главном — и тут из-за забора раздался долгожданный переливчатый клич.
