Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
— Дверь закрой! — распорядился Андрей. — И садись.
Дима сел рядом, тотчас же крепко сжал его ладонь обеими руками. Андрей покосился на дверь, но беспокоиться не стоило, их рук из-за стола видно не было.
— Ну, что ты придумал? — тихо спросил Андрей, отвечая на ласковое пожатие. — Мы же взрослые люди, не школьники какие-нибудь озабоченные. Можем как-нибудь разделить, где работа, а где личная жизнь.
— Я все понимаю, Андрюша, и с кем бы то ни было другим я смог бы держать себя в руках. Но не с тобой. С тобой это что-то рефлекторное, понимаешь? — он отвечал так же тихо, как будто извиняясь. — Я боюсь, что подведу тебя.
— Только меня? — съехидничал Андрей. — А за себя не боишься?
— Мы в неравном положении, — ответил Дима снисходительной улыбкой. — Ты начальник, я подчиненный. Про меня скажут, что я тебе сосу за премию, за прибавку к зарплате или за крутую командировку. Про тебя — что ты злоупотребил служебным положением. У тебя могут быть неприятности. Мне всего лишь придётся пережить пару глупых шуток. Как я и сказал, мы в разном положении.
— Дима, — выдохнул Андрей и не знал, что ещё сказать. Он вдруг понял, что его Дима уйдёт. Он больше не увидит его вот здесь, в этом кабинете, в логове редких мудакций, на кухне, в гараже. Дни будут тянуться бесконечно, а ночи… Они не смогут видеться каждую ночь. У Димы своя жизнь, друзья, о которых он ничего не знает, девушки, да, конечно, девушки. Он видел его с девушками много раз. Вопрос вырвался сам собой:
— Дим, ты — би? В смысле, бисексуал?
— Да, — ответил тот, удивлённо вскинув брови. Очень легко ответил, будто его спросили: «А за какую команду вы болеете?» — «За Ливерпуль». — «Надо же, а я за Челси».
А Дима добавил уже очень серьёзно:
— Пока мы вместе, Андрюш, никого другого не будет. Ни парней, ни девушек.
Приятно, немного щекотно погладил ладонь большим пальцем. Встал и с лёгкой улыбкой сказал:
— Заявление все же подпиши. Я все равно уйду, Андрей. Иначе я тебя подведу, у тебя будут неприятности, и ты мне этого не простишь. Найти другую работу не так уж сложно. Но другого тебя мне не найти никогда.
И вышел прочь, оставив дверь привычно открытой.
Над злосчастным заявлением промучился полдня. Отпускать Диму страшно не хотелось, все казалось, что это первый шаг к разрыву, прочь друг от друга. Но осторожность подсказывала: так лучше. Лучше и для работы, и для отношений. И сам не заметил, как бумажку подписал.
С новостью о потере пошёл к генеральному. Диме придётся искать замену, а это процесс долгий. Раньше сядешь — раньше выйдешь.
Николай громких слов не стеснялся.
— Бляяяя… — с отвращением бросил на стол подписанную Андреем бумажку. — Ну, что у тебя в отделе вечно за херня? Только нашли хорошего парня — на тебе! Что будем делать? Как уговаривать?
— Бесполезно уговаривать, — ответил Андрей. — Парень хороший, но он твёрдо решил уйти.
— Да ладно? — махнул крупной ладонью шеф. — На каждого можно найти приманку. Слушай, а что если его просто тупо деньгами завалить? Предложить тридцать процентов добавку? А ещё стэй-бонус, на год? Да ты не бойся, бюджета я тебе подкину!
— Не в этом дело, Николай, — покачал головой Андрей. — Тут личное. У него конфликт.
— С кем?
— Со мной, естественно. Непримиримый. Характерами не сошлись.
— Вот же пидор ты, Дымов! — воскликнул Николай.
— Подождите, почему именно я? — возмутился Андрей, теоретически задетый. — Может быть, это он — пидор, а не я?
— Да нет, — энергично потряс пальцем генеральный. — Тебя-то я как раз знаю. Трудный ты человек, Дымов. Конфликтный. Токсичный, блядь, как питон какой-нибудь!
Андрей задумался о токсичности питонов. Потом спросил:
— Так может, мне уйти? А вы тут целуйтесь со своим Калиновским. На моё место поставьте его, деньгами завалите.
— Ладно, ты меня не пугай, — храбрился Николай, явно сдаваясь. — Все, блядь, такие гордые, прямо Версаль. Подумал, кого на его место поставить?
— Временно Ерёменко. Но в перспективе она не потянет. Придётся искать нового человека.
— Это пиздец, как не вовремя, — горестно покачал головой Николай. — Тайминг просто пиздецкий. СНВ на носу, потом эпилепсия, потом фьюжнс… Убил ты меня просто, Андрей.
В конце рабочего дня, когда Андрей уже пробегал через холл, чтобы не опоздать на кроссфит, Николай его догнал. Сообщил с торжествующей улыбкой:
— Уговорил я твоего красавца! Останется до выпуска СНВ! Ты серьёзно должен мне, Дымов!
А ночью, уже после всего, касаясь губами груди Андрея, Дима шептал:
— Не смог, не смог… Знаю, что должен. А как представил: целый день без тебя, просто так тоскливо стало, невыносимо. Но я уйду, так нужно, правда. Только чуть позже. Не могу же я сейчас бросить команду! Вот закончу проект, а потом уйду. И тогда мы уже будем вместе по-настоящему. Тогда нам не нужно будет скрываться.
Андрей ничего не отвечал, лишь крепче обнимал широкие плечи, вдыхал любимый запах. Пусть ещё один день. Ещё пара месяцев, если повезёт. Пусть…
Договорились пойти в выходные на каток. Дима совершенно по-детски обрадовался предложению, сразу же заявил, что кататься на коньках не умеет, но очень хочет научиться. На следующий вечер позвонил страшно довольный, похвастался, что купил где-то канадские хоккейные коньки «Байер». Назавтра принёс обновку на работу, сначала показал Андрею, обманом втянул его в поцелуй, с довольной ухмылкой удрал, пока Андрей не успел на него нашипеть. Потом демонстрировал коньки на адермовском диване. Разговор слышался издалека:
— Новенькие, босс, — объяснял Слава Сиротин, генетик из Диминой группы, а также живой пример того, что ученая степень — отнюдь не гарантия интеллекта. — А знаешь, что это означает?
— Что я не донашиваю чужую обувь?..
Какой же у него чудный голос, чувственный, низкий, глубокий и мягкий. Стоит услышать, и будто ток проходит по коже.
— Это значит, надо разнашивать. Иначе они тебя покалечат.
— А мне нравится, — подала голос Ерёменко. Вот же сучка, да она же кокетничает! — Такие серьёзные и в то же время красивые. И на вид вроде небольшие, хотя размер приличный.
Приличный! Что она может понимать в размерах. Андрей видал и побольше, но у Димы не «приличный». У него — идеальный.
Мудакции были в полном сборе. Молоденький интерн Серёжа при виде грозного начальства попытался сбежать, но остальные ничем не выдали паники, и мальчик вернулся.
— Всем привет! Что обсуждаем?
— Да вот, босс коньки новые купил, а я и говорю — разбить надо. Иначе покалечится, — пояснил Сиротин.
Андрей взял уже знакомый ботинок, покрутил в руках.
— Вам нравится, Андрей Александрович?
Разве можно так выговаривать «нравится»? Только идиот не догадается, что вопрос не о коньках. Так спрашивают: «Малыш, тебе больше нравится на спине или на животе?»
— Хорошие коньки. Разбивать придётся, для начала минут пятнадцать в день, не больше. И ещё надо заточить, а так — нормально.
Вернул ботинок Диме, тот будто случайно коснулся пальцами руки. Преодолел легкий шок от смеси испуга и желания. Заговорил о деле:
— Кто у вас занимается планом тестирования? Я должен подписать его не позже следующего понедельника, иначе МакКормик не успеет отослать отчёт в Нью-Йорк…
А сам уже думал о походе на каток с теми же чувствами: со страхом и возбуждением. Если Дима не умеет кататься, он будет держать его за руки, под локоть, за талию. На глазах у всех на катке: у женщин с детьми, у подростков с хоккейными клюшками, у случайных прохожих. И что же в этом такого? Ведь он просто помогает другу, не так ли? Не так, не так… И каждому на том катке будет это ясно. А Дима радуется этому походу, как ребёнок, коньки купил, всем хвастается. Откуда он взялся такой, с какой планеты упал этот Маленький Принц?
Закралась трусливая мысль — отказаться от похода. И высшие силы сжалились над ним.
В пятницу после работы они ужинали в Cafe de Paris. Теперь это было их место, Андрей это знал. И столик в самом углу, в тени, подальше от любопытных глаз, тоже принадлежал им. В другом конце зала квартет играл блюз, сплетал причудливые узоры печали и ленивого желания, от красного вина приятно немел язык. Дима молчал, поглядывал не испытывающе и не выжидающе, а скорее, с опаской. Андрей, наконец, решился:
