Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
— Солнышко, не получится у меня на каток. Ты извини, я знаю, что сам тебя завёл, но тут такое дело. Мама позвонила, сказала: “Отец болеет”. Я вообще не помню, чтобы он когда-нибудь болел, даже простудой. Я сколько себя помню всегда с ним на рыбалку, за грибами, в поход, на байдарках. По Неману на плотах сплавлялись, а плоты были на гондонах, ты не поверишь. То есть два слоя ДСП, а между ними — большие полиэтиленовые пакеты, наполненные надутыми гондонами… У меня и фотки есть, могу показать. А ещё за клюквой ходили на одно болото, там от автобусной станции десять километров надо пешком идти. Туда ещё ладно, а вот обратно, когда целый день раком простоял, да одно ведро клюквы в рюкзаке, а другое — в руках, а дорога песчаная, ноги увязают…
Слово за слово вспомнился и легкий зимний поход в Карпаты, и намного более трудный — на Южный Урал, где от одной деревни до другой — полсотни километров по заснеженному лесу, а в деревне каждый дом обнесён забором в два человеческих роста, и после заката никто тебе не откроет… Вспомнилась поездка на Азовское море, где в каналах ловились маленькие, но вкусные и жирные бычки, только успевай удочку забрасывать… Или как на трёх машинах поехали в Нарву и поставили палатки на прибрежном песке, а местный егерь гонял их каждый день, а по вечерам пил с ними у костра мутный местный самогон и тосковал о золотых днях застоя…
Наконец, остановился, поймав напряжённый взгляд Димы. Его глаза блестели в полутьме, крепко сжатые в замок руки подрагивали на белой скатерти.
— Боже, как же я тебе завидую! — выдохнул Дима.
И Андрею стало совестно. В самом деле, что это он расхвастался!
— Солнце, я просто к тому, что отец у меня — кремень, а тут взял и расхворался. Сердце у него, оказывается. Вчера скорую вызывали, хотели в больницу, но вроде обошлось.
— Андрюша, конечно, я понимаю! — тихо, но жарко воскликнул Дима. — Мне ли не знать, как важна семья. Поезжай, ведь ты им нужен. У тебя замечательные родители, я в этом уверен. Господи, подумаешь, каток. Сходим ещё, зима длинная. И скажи мне, если я могу чем-нибудь помочь. В крайнем случае могу обратиться к Надежде Анатольевне, у неё есть связи в самых разных сферах. Я прошу её нечасто, так что она мне не откажет. А я никогда и ни в чем не откажу тебе.
Вроде бы все правильно сказал и от души, но что-то все же изменилось. Андрей спросил:
— Поехали ко мне? — почувствовал молчаливый отказ, предложил компромисс. — А хочешь, к тебе? Мы так давно не были вместе…
— Три дня, Андрюш, — с натянутой улыбкой обронил Дима. — Мы были вместе во вторник. Ведь во вторник ты не ходишь в зал… Знаешь, давай подождём до понедельника. Или до следующего вторника.
— До понедельника! — воскликнул Андрей. — Могу приехать к тебе сразу после тренировки. Или прогуляю этот блядостный кроссфит, он у меня уже на последнем нерве. В бизнес-центре UMA Gym открылся, хочу проверить, как у них там. Удобно, близко, даже ехать никуда не нужно. Хоть перед работой можно забежать, хоть после.
— Хорошо, я буду ждать.
Странно он это сказал, с какой-то печальной покорностью. Розовый лосось в тарелке остался почти не тронутым, бокал белого вина — забытым. А между светлыми бровями пролегла глубокая складка, Андрей не видел её раньше. И вдруг очень сильно захотелось домой. Чтобы не чувствовать себя сволочью, чтобы не мучиться тем, как он недостоин такого парня, какой он трус и полное ничтожество. И ничего никому в жизни не может дать, кроме горечи в складке тонких губ, кроме преждевременной морщины на юном лице…
А дома было темно, холодно и очень пусто. Дышала за окнами зимняя ночь, глухая тоска заползала под кожу. Сон не шёл, знакомая постель казалась слишком жёсткой, подушка — слишком плоской. В странном полусонном оцепенении набрал знакомый номер. Дима ответил после первого звонка, будто тоже не спал, будто сидел у окна с телефоном в руках.
— Дим, солнце, — пробормотал в прямоугольник неяркого света. — Я так скучаю. Не хочу ждать до понедельника. Не могу.
В ответ быстрое, жаркое, одним выдохом:
— Приезжай! Или хочешь, я к тебе?
— Нет, не надо! — застыдился Андрей. Его любимый не собачонка, чтобы по первому свисту мчаться через ночной город. — Я сейчас приеду. Правда, можно?
— Нужно! Андрюш, нужно! Жду!
Собрался быстро. Сразу решил, что прямо от Димы поедет к родителям. Дорога через спящий зимний город показалась приключением, и даже жалко было, что так быстро пришлось свернуть с широкой пустой магистрали в уютный дворик и остановиться у подъезда темного стеклянного дома. Впрочем, в квадрате знакомого окна темнел тонкий силуэт. Его ждали.
Целоваться начали прямо в коридоре и уже не смогли добраться до спальни. Андрей скинул на пол куртку и ботинки, одним рывком стянул джинсы вместе с бельём. Упёрся ладонями в полосатые обои справа от вешалки. Любимый понял его без слов, он всегда понимал его именно так, на другом уровне. Он взял его бесцеремонно, жёстко, немного болезненно. Именно так, как надо. Именно так, как и положено трахать ночного гостя в коридоре полутёмной квартиры, когда нет сил ждать до понедельника, и притворяться тоже не нужно, и вообще ничего не нужно, кроме сильных рук на бёдрах, жадных губ и каменно-твёрдого члена, наполняющего до краев.
Утро подкралось на мягких лапах, подразнило перламутровым светом между неплотно задвинутыми шторами, тихими шагами и уютным позвякиваньем где-то поблизости, божественным запахом свежесваренного кофе. Андрей со стоном повернулся на живот, потянулся до хруста в сонных конечностях. И сразу — негромкий голос:
— Доброе утро, спящая красавица.
Темный силуэт в дверном проёме, блик света в светлых волосах, в руках — белое полотенце.
— Диииим… — простонал Андрей. — Иди сюда!..
Тихий смех:
— О, нет! Если ты меня поймаешь, не выберемся из постели до полудня. А тебе ещё за город ехать.
Андрей не возражал бы против быстрого минетика, и сам в долгу бы не остался. Но Дима говорил правду: нужно было ехать. Родители ждали его, мать волновалась, отец болел. Он зарычал в подушку, которая так замечательно пахла Димой, подтянул колени к груди, выгнул спину.
— Ты бессовестно меня соблазняешь. Но черта с два. Я намерен сегодня умерщвлять плоть. Я практически святой Вандриль.
— Зараза ты, Калиновский, больше никто.
— Я кофе тебе сварил. Хотел в постель принести, но подумал, что это слишком банально… Или все же принести?
— Не надо, солнце, — собрал волю в кулак Андрей. — Я встаю. В душ — и тогда кофе.
Душ был контрастным: ледяным–обжигающим–ледяным. Кофе — крепким и ароматным. К кофе прилагались теплые воздушные круассаны, сыр и повидло. А по ту сторону стола сидел его Дима, одетый в белоснежную футболку, такую простую и удивительно нарядную, яркую какую-то, чистую. Самая простая одежда выглядела на Диме нарядно просто потому, что это он её носил. Андрей понял, что не хочет уходить, не именно сейчас, а вообще никогда.
— Дим, это твоя квартира? Или ты снимаешь?
— Снимаю. Хорошее место, рядом с центром, а самое главное — вдоль озера велосипедная дорожка. Я много езжу на велике, как только растает снег.
— Дима, переезжай ко мне, — вдруг предложил Андрей, сам себе удивляясь. — У меня ведь большая квартира, её можно по-разному переоборудовать. Хочешь, стенки сломаем, лофт сделаем, супер-текно, стекло-металл, все дела. А хочешь — другую купим. Зато, представь, будем вместе все время, и ездить никуда не нужно.
— А если к тебе родители захотят приехать или друзья, то мне придётся переночевать у Леры? Или просто в «Бессоннице» посидеть? Только нужно будет убрать следы моего присутствия. Но ведь это не займёт много времени.
Андрей и сам понял, что сморозил глупость. Молчание повисло над уютным кухонным столом. Оно разъединяло. Но Дима протянул руку, сжал Андреевы пальцы. Сказал тепло, примирительно:
— У меня арендный договор до первого июня. Подождём? Если к тому времени мы оба будем готовы, я перееду к тебе. Идёт?
