Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
— Неправда, я в любой стране говорю с вами по-русски. Правда, иногда какой-нибудь специальный термин легче сказать по-английски просто оттого, что именно на этом языке я услышал его впервые, а русского аналога могу и не знать…
Андрей вскоре перестал прислушиваться к разговору. Суп был чудо как хорош. Детали недавнего разговора выплывали из шока и казались невероятными. Дима был сиротой. В раннем детстве терпел издевательства, истощенным ребенком с нарушенной психикой оказался в детском доме. Вот эта приятная, но ничем не примечательная полноватая женщина средних лет его спасла. Заметила его ум, силу характера, целеустремленность. Оплатила его образование, а заодно и школу его названной сестре, чтобы и дальше они могли идти по жизни на равных, плечом к плечу. А он ответил ей любовью, преданностью и честностью. Ей он рассказал о своих сексуальных предпочтениях. И она не показывает никакого удивления, ведёт себя совершенно естественно. Так может быть, Андрей не первый «парень», которого Дима привёл к ней в дом?
— Андрей, вы Димин начальник, не так ли? — спросила Надежда Анатольевна.
— Да, — ответил Андрей. И сказал приятное любой маме: — Он очень хороший специалист. Но самое главное, у него идеальная рабочая этика. И ещё — нестандартное мышление. Дима способен создавать вещи, которым аналога нет.
— Это так замечательно! — обрадованно воскликнула хозяйка, даже руками всплеснула, так по-женски. — Значит, вы оба — создатели! Вы не поверите, но я всегда знала, что Диме нужен именно такой спутник: творческая натура, способная на интеллектуально стимулирующее общение, причём на равных. Сильный, уверенный в себе, успешный человек.
— Спасибо, Надежда Анатольевна, вы мне льстите, — пробормотал Андрей, немного смущенный такой откровенностью. — Из нас двоих я отстаю по всем параметрам. Я не такой умный и образованный, не такой красивый и молодой… Мне до Димы не дотянуться.
— Позвольте! — прервал их диалог Дима. — Вы битый час говорите обо мне в третьем лице, а я все ещё здесь!
Со смехом он потянулся, накрыл его руку своей и переплел пальцы. Андрей инстинктивно дёрнулся, лишь потом напомнил себе: здесь можно. Но, кажется, его реакция не осталась незамеченной. На лице Надежды Анатольевны на мгновение промелькнула болезненная гримаса. Впрочем, через секунду женщина уже говорила:
— Вы, наверное, думаете, что это перепела. А это, между прочим, куропатки! Просто они замаринованы по рецепту, который я нашла в интернете…
— Я даже не представляю, куда это в меня влезет! — Андрей с ужасом уставился на большое блюдо, на котором маленькая птица была распята на россыпи поджаристой картошки, а ещё там была зелень, томаты черри, оливки и что-то похожее на маринованные грибы…
— А вы попробуйте немножко, Андрей! А остальное я вам с Димой упакую с собой, ведь к вечеру вы проголодаетесь.
За окнами застенчивый закат прятался в низкие облака. Ледяная чешуя реки отливала малиновым и лиловым, а снег налился бледностью. Куропатка таяла во рту. Андрей хотел съесть только грудку размером с грецкий орех, но опомнился лишь тогда, когда на тарелке остались одни косточки.
— Нам пора, Надежда Анатольевна, — вздохнул Дима. Очевидно, уезжать ему не хотелось.
Женщина тоже услышала грусть в его голосе и тотчас же предложила:
— Оставайтесь, ребята! Серьезно, Павел в отъезде, я одна. Можете в сауну сходить, в бассейн. Дима, покажешь своему парню, как хорошо ты плаваешь. Или фильм посмотрите в домашнем кинотеатре, там такой звук, просто до кости пробирает. Что вам по темноте в город ехать?
Она приглашала очень радушно, от чистого сердца. Дима покосился на Андрея, тот чуть заметно повёл головой: «нет». И речи быть не может. В этом зимнем дворце он не сможет трахаться с Димой. А желание ядом бежало по крови, и наливало мышцы глухой тяжестью, и оседало в костях. И при этом оно не было желанием именно физическим. Скорее, сводила с ума необходимость отдаться Диме, почувствовать его жар, и жажду, и власть над собой. Отказаться от любой, самой маленькой капли контроля, раствориться в чужой страсти, отрешиться, отпустить поводья. Нет, им нужно домой. Скорее домой!
— Извините, Надежда Анатольевна, нам нужно ехать. Спасибо за приём, страшно рад вас видеть. Лера передаёт привет.
— Как она? Мы даже не поговорили про неё! — расстроилась хозяйка.
— Пускай она сама приезжает и про все рассказывает. Но у неё все отлично, ей есть чем похвастаться.
— Да знаю я, мы с ней каждый день говорим! — махнула рукой. — Я твоё мнение услышать хотела.
Поднялся из-за стола и Андрей. Сказал, стараясь звучать достойно:
— Большая честь познакомиться с вами, Надежда Анатольевна! Дима рассказал мне, что вы сделали для него. Позвольте считать себя вашим должником.
Она вдруг обняла его за шею, прижалась губами к уху и одним дыханием прошептала:
— Я не смогла ничего сделать! А вот вы можете!
Но тотчас же отстранилась, ласково погладила по плечу, сказала с милой любезностью:
— Да нет, это для меня честь. Парень Димы — это для меня очень, очень важный человек. Родной человек, понимаете?
Она вышла провожать их на крыльцо, в сгущающиеся сумерки. Крепко обняла Диму, по-матерински тепло погладила его плечи, спину, макушку, что-то ему пошептала. А Андрею вдруг сказала:
— Я знаю, мы живём далеко от города, навещать нас не с руки. Но если вдруг вам понадобится место, чтобы отлежаться, или вдруг захочется сбежать от всего, пожить в уединении, взять тайм-аут, при этом не отказываясь от комфорта, милости прошу. В этом доме можно жить месяцами и не пересекаться.
Холодный салон медленно нагревался. Из багажника потянуло приятным запахом картошки, грибочков, куропаток. Им с собой завернули два больших пакета еды. Они молчали. Слишком много всего было сказано, слишком много мыслей, впечатлений, вопросов.
Первым не выдержал Дима.
— Ты ни о чем не хочешь меня спросить?
— Ты сказал «соцработник», — ответил Андрей. — Ты не сказал, что она — жена магната.
— Да, — после небольшой паузы отозвался Дима. — Я полагаю, она сначала воспринимала благотворительность как обязанность, как что-то, чего ожидают от дамы её статуса. Но очень скоро поняла: она может и обязана помочь. Обязана именно потому, что имеет такую возможность. Её муж, Павел Корсун, ты знаешь его, конечно, души в ней не чает. На её счёт поступает доля его доходов. Я не знаю, насколько существенны эти суммы, но полагаю, что… Впрочем, какая разница? Она такой человек, Андрюш… Ей хорошо, когда всем вокруг неё хорошо. Этот детский дом, где мы с Лерой жили, существует на её деньги. Фонд «Плот» тоже её. А своих детей у них нет. Они с Павлом начали встречаться ещё в школе, всю жизнь вместе, а детей нет. Может быть, поэтому она стала работать с чужими детьми.
— Ты называешь её по имени-отчеству, — отчего-то заметил Андрей.
И услышал в ответ:
— Я так хотел бы называть её мамой. Лера называет, а я не могу. Хочу и не могу.
В ту ночь все случилось именно так, как хотелось Андрею. Он цеплялся за изголовье кровати, до боли прогибаясь в пояснице, а его сбывшаяся мечта, его златоглазый бог держал за бёдра так сильно и надёжно, что можно было запросто положиться на эти руки, и не сдерживать стонов, и не думать о том, что будет завтра. Можно было яростно подмахивать, чтобы принять его глубже, почувствовать полнее, слиться с ним в одно целое. А потом ещё долго прятать в подушку залитое слезами и соплями лицо, содрогаясь от острого, пронизывающего до кости потрясения.
========== Листок Десятый. Канадский ==========
— Что это такое? — изумился Андрей, уронив на стол немыслимую бумажку.
— Ты видел. Это заявление по собственному желанию, — спокойно и немного снисходительно, как маленькому, объяснил Дима.
— Почему? — только и смог спросить. Хоть и знал ответ.
Дима так и сказал:
— Ты знаешь почему. Пока ты мой начальник, мы вынуждены скрывать наши отношения. Это очень трудно для меня: смотреть на тебя и не сметь прикоснуться. Не выдать себя ни словом, ни жестом. Подпиши, пожалуйста. Даже если не подпишешь, я все равно уйду.
