Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
– «И» – что?
– «И» – что дальше? Так и будешь сидеть дома со своей депрессией, превращаясь в алкоголика?
– Я не превращаюсь в алкоголика, я… – подобрав валяющуюся подушку, я улёгся на пол.
– Только не надо мне рассказывать о своих, якобы, планах! Вот твоя сумка, – он подошёл и небрежно вытряхнул из неё вещи. Я даже сам удивился, сколько в ней всего. – И либо ты учишься в две смены, либо ты просто забиваешь на то, чтобы поменять учебники. У тебя полная комната грязной посуды, все бумаги по поводу обучения за границей валяются под журналами за февраль и март!
– И что? – я закрыл глаза и представил, что лежу на песке у моря, мои кости – из коралла, и я буду лежать так год за годом…
– Сейчас ты встанешь, так, слушай меня, смотри на меня, соберёшь тарелки и все эти засохшие огрызки, пока тараканы не завелись, потом ты примешь душ, мы пойдём куда-нибудь, ты нормально поешь и мы обсудим твоё будущее. Айн, цвай, драй! – и ткнул в меня чем-то острым. Я попрощался со своим морем и коралловым скелетом, с трудом встал и заковылял по комнате. Спирит периодически тыкал в меня остро заточенным карандашом, особенно когда я пытался зажевать завяленные кусочки еды.
В душе я засмотрелся на стекающие капли, попытался настроить контрастный режим, чтобы взбодриться, растирал себя мочалкой из люфы и периодически застывал. Капли на полупрозрачном пластике завораживали.
«Слышишь, капают дожди октября, видишь, старый дом стоит средь лесов…» Чёрт, откуда это? Что-то знакомое… Вот так всегда оно бывает – услышишь какой-нибудь мотив или цитату, увидешь известного актёра, а потом сто лет думаешь, откуда же это и вспоминаешь в самый неподходящий час.
«Слышишь – капают дожди октября...»
Зеркало запотело и я бездумно нарисовал, как рисовал его везде – на тетрадях, в общественных туалетах, на грязных боках машин и баллончиком на бетонных стенах и остатках промзон, где тренировался, – сердечко с двумя знаками Марса, символ однополой мужской любви. При этом я ухитрился сбить на пол флакончик с гелем для душа, который, конечно, был не закрыт и часть его выплеснулась на пол. Вот хрень… Ладно, пусть домработница клиннера вызовет или сама уберёт.
«Слышишь, капают дожди октября…» – ну, твою мать, ну, откуда же это?
В доме никого не было и Спирит хозяйничал на кухне, как на своей.
– Оставь холодильник в покое, там ничего нет!
– Почему это нет? Вон колбаса, вон сыр, вон какие-то странные штуковины в баночках, вон…
– Это не еда. Сейчас ты обсохнешь, мы выпьем кофе и пойдём в кафе, где ты будешь есть нормально, а не как обычно, когда ты набиваешь желудок чем попало под одеялом!
– Ну, хоть печенье…
– Никакого печенья! Шоколад горький ешь!
Чёртов горький шоколад! Не знаю, где Спирит подхватил эту безумную идею, но нынче он презирает любой другой шоколад. Интересно, а Стасу бы горький шоколад понравился? Стас…
«Слышишь, капают дожди октября…»
– И всё-таки, что у тебя насчёт Англии? Ты же этой Англией всю душу из окружающих вынул, об интернате я вообще молчу!
Я только руками развёл. Не знаю как, но я просто это понял – в одну из тех ночей, когда я просыпался от кошмаров. Что теперь у отца есть Светлана и её неродившийся ребёнок, а я могу ехать хоть в Англию, хоть в Нидерланды, хоть в Гондурас и делать там что угодно. И поездка в интернат была совершенно зря…
«Всё, что прожитое, прожито зря-не зря,
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Слышишь капают дожди октября – кап-кап,
Видишь, старый дом стоит средь лесов...»
Вспомнил!
– Вспомнил наконец-то!
– А? – Спирит, поглощённый рассматриванием кофейных узоров на стенках чашечки, удивлённо поднял голову.
– Да песня! Сегодня полдня в голове крутилась одна строчка, никак не мог вспомнить, откуда она и где я её слышал!
«Ночные сапёры». Вот мы прячемся от дежурной учительницы и я не могу удержаться, смеюсь Стасу в шею. Вот сидим, лопаем «доширак» и пьём водку, моя «Кровавая Мэри» для Банни, Рэй с невидимой гитарой. Воспоминания навалились на меня внезапно ярко, сильно, как будто память на резинке и её вновь утянуло обратно. Я чувствовал холод, я видел свет и Стаса… Я почувствовал это только сейчас, через время и расстояние, как будто для этого нужно волшебное стекло – те дни, когда я был с ним рядом, ещё не влюблённый, а только-только начинающий это чувствовать, даже не так – предчувствовать… Это было потрясающе. И я готов был снова всё это перенести, лишь бы насладиться этим чувством… Жаль, я не знаю подходящего слова, чтобы описать это, – ни по-русски, ни по-английски.
– Эй, эй, вернись! – видимо лицо у меня было на редкость тупое, и Спирит пощёлкал у меня пальцами перед носом. – Не разбредаемся! Вернёмся в Англию!
– Знаешь… – у меня было такое чувство, как будто я иду по высоченной стене или нетолстой трубе над пропастью без страховки. – Может я ещё передумаю.
Из прихожей донеслись шорохи – кто-то пришёл.
– Может перехотел ехать в Англию. Бывает же такое с человеком. И потом, – я чуть-чуть повысил голос, – такие интересные события в семье, не могу же я их пропустить!
Одним глотком я допил кофе, поставил чашку в мойку.
– Максим, – в кухню зашла Светлана, – ты уходишь? А когда будешь?
– Когда-нибудь точно буду, но ничего не гарантирую.
Я посмотрел на Светлану. Интересно, когда будет заметно, ну…это самое? И что отец в ней нашёл – женщина как женщина!
Ага, а сам-то.
– Светлана, – Спирит коротко кивнул, – как всегда хороши. – Не беспокойтесь, я присмотрю за Максом.
Судя по лицу Светланы, ей хотелось, чтобы я ушёл куда подальше и Спирита с собой прихватил. И чтобы подольше не возвращался.
– Давай ешь! Когда ты нормально в последний раз ел? Ты чёрти на что похож – лицо опухшее, под глазами мешки… не удивлюсь, если у тебя уже отёки есть на теле!
– Ты ещё скажи – пролежни! И вообще, это моё тело. Иди своими извращенцами командуй! – суп-пюре и вправду был неплох. – Тебе-то какое дело?
– Ты мой друг, – Спирит размешивал свой сок трубочкой, льдинки тихонько звенели. – Ты мне практически брат, я тебя почти всю жизнь знаю и знаю твой паршивый характер. Вот ты собирался уехать учится в Англию. Помнишь, мы с тобой изучали список учреждений, искали подходящее, даже по поводу жилья варианты присматривали. А потом? Ты вернулся, как будто тебя подменили. Он этого стоит?
– Какой ещё «он»? – мы отлично понимали, о ком говорим, но упрямства мне было не занимать. – И вообще, при чём здесь он? Я собираюсь уехать, потому что…
– Ты собирался. Чтобы досадить своему отцу, и не делай такое лицо! А сейчас, я по глазам вижу, я тебя насквозь вижу, ты собираешься остаться – и тоже ему назло. Как там было – «жабу готов проглотить, лишь бы другим насолить»!
Откуда это? А, «Унесённые ветром»…
Я вдруг представил себе смешную жабу из мультика «Дюймовочка», как я её солю и глотаю, а она встаёт мне поперёк горла – и чуть ростбифом не подавился, крошка мяса через нос вылетела.
– Тебя за столом вести себя не учили? Ну-ка, не хрюкай, когда я с тобой разговариваю! – Спирит возмущённо стёр кусочек мяса со своей рубашки. Мне стало ещё смешней.
В итоге, так мы ни до ничего не договорились. После кафе поехали к Спириту, он попросил попозировать для этой его картины с ангелом – как-то ему не давалась поза священника.
– А для ангела кроме этих фоток кто-нибудь позирует?
– Бладберри, – Спирит щёлкал фотоаппаратом. – Но я, конечно, пытаюсь приблизиться к фотографии для подчеркивания ощущения сверхъестественности.
– И всё-таки, Бладберри – она или он?
– А вот это никого не касается, – Спирит убрал фотоаппарат. – В общем, жду тебя на ближайшей тренировке. И я сам за тобой заеду, и если я, внимательно слушай, почувствую, что ты пьян или с похмелья, я заставлю мою мать уложить тебя в клинику!
– Да пошёл ты…
Дома я сидел за столом и размышлял над тем, что сказал мне Спирит. Он, хоть и псих, но попал прямо в точку. Я сидел и думал о том, что поездкой в интернат запутал всё ещё больше. А тут появилась Светлана – икс в квадрате, и Стас…
