Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
— Ну, допустим, золотой запас это все же мы!
Все засмеялись, и Андрей закончил речь анекдотической историей о том, как представители крупной европейской фармацевтической компании, несколько месяцев проработав с «ИнфоДженом», удивились до немоты, узнав, что их компания базируется не в Силиконовой долине. Эту историю знали все и встретили её хорошо, как близкого и доброго знакомого.
Ужин был хорош, даже вино подали вполне терпимое. Анна блестела глазами, улыбалась, поддерживая застольную беседу. Андрей даже спросил:
— Не жалеешь, что ушла от нас?
Она лишь пожала плечами. Видимо, иногда жалеет.
Шоу началось, когда убрали со столов. Это было что-то вроде варьете, где танцевальные номера чередовались с фокусами, конкурсами и караоке. Потанцевать с хорошенькими актрисами не отказывался никто. Дима подошёл к их столику и смотрел он только на Андрея. Вдруг мелькнула паническая и безумная мысль: «А вдруг он пригласит меня танцевать?»
— Позвольте пригласить вашу даму на танец? — спросил Дима чуть хрипловато, будто волнуясь.
— Сделайте милость, — с комичной церемонностью ответил Андрей.
Когда Дима увёл Анну, он хотел пригласить Валерию, но она уже плыла по танцполу с кем-то другим. Потанцевать с ней удалось лишь в конце вечера. Вблизи она показалась ещё красивее. Андрей волновался: вот эта женщина знает Диму с рождения, она росла вместе с ним, знает всех его подруг и многие из его секретов. Любит ли он классическую музыку или предпочитает джаз, как звали его первую любовь, боится ли он темноты, мечтал ли стать летчиком, бандитом или шпионом? Она знает о Диме то, что навсегда останется тайной для Андрея. Он признался:
— Я видел вас в Cafe de Paris. Дима тогда так внезапно вас оставил. Я рад, что вы не сердитесь на него.
— На него трудно сердиться, — ответила она без улыбки. — Он сам себя наказывает, причём жестоко.
— Мне повезло, что он в моей команде, — ответил Андрей, немного озадаченный замечанием, слишком личным для такого поверхностного знакомства. — Он очень хороший специалист.
Валерия удивлённо подняла брови. Тихо добавила, причём так, будто открывая важный секрет:
— Скажите это ему. Скажите, что вы им довольны, что вам нравится с ним работать. Знаете, разным людям нужны разные вещи. Одним деньги, другим власть. Ему нужно, чтобы его ценили. Чтобы его любили. За это он горы свернёт, за одно доброе слово. Знаете, он ведь очень раним.
— Да, хорошо, — согласился Андрей. Он пожалел, что заговорил с Валерией. Ни к чему эти откровенности. От того, что может ранить, надо держаться подальше.
Сразу после этого танца он засобирался домой. Анна не возражала. В такси она прижалась к его плечу, прошептала влажно в самое ухо:
— Зайдём ко мне?
— Так не договаривались! — засмеялся он в ответ. — Договор был только на банкет в «Роше».
— Ну, ты и свинья! — она стукнула его по колену в притворном гневе. Преимущественно притворном.
В суматохе катились последние недели года. Покупка подарков, вечеринки, детские и взрослые праздники. Шикарный и скучный банкет в «Роше», с инфодженовским космическим улётом не сравнить. Утренник в детском саду Кристины, где она неоригинально, но совершенно счастливо кружилась в стайке одинаковых снежинок. Тихим фоном под этим праздничным бедламом текла густая и горькая тоска. Ещё один год прошел мимо, промелькнул неясной картинкой за окном скорого поезда. А поезд идёт все быстрее, и все страшнее спрыгнуть на полном ходу, хотя и ясно, что билет куплен совсем не туда. Да и хрен с ним, со всеми этими поездами, праздниками и обещаниями чуда. Его чудо никогда не сбудется. Да он, по сути дела, уже и не хочет ничего.
Савич не звонил. Андрей напомнил себе, что и раньше его друг, занятой семейный человек, пропадал на целые недели, но теперь, в свете недавних откровений, его молчание воспринималось по-другому. Как предательство оно воспринималось, вот как. И ещё как верное обещание — так будет с каждым, кому доверит он свою тайну. С отцом и с матерью, с братом и с бывшей женой, с Димой. Одно неосторожное слово — и он останется совершенно один. Что за опасное и дикое безумие сорвало ему крышу в тот вечер? Какой черт дёрнул его за язык? Двадцать лет молчал, так какая муха его укусила, проповедника хренова? Тоже мне, нашёлся оракул поруганных сексуальных меньшинств. Свербит в одном месте, так пойди в «Альтаир», подставь дырку Шиану, а в вопросах мировой морали пусть разбираются безгрешные.
Андрей и сам позвонил Савичу, что в этом особенного? Он звонил другу тысячу раз до того дурацкого разговора, но никогда ещё так не хотел услышать его голос. Не получилось, пришлось общаться с автоответчиком. А на следующий день, захватив подарки, поехал в гости, не дожидаясь приглашения. Так тоже было тысячу раз, а значит, и волноваться не о чем. По домофону ответила Рита, она же открыла дверь и сразу оглушила Андрея потоком обычной энергии:
— Ой, Андрюш, как хорошо, что ты пришёл, проходи, раздевайся, вот тапки возьми! Я как раз борщ сварила, и котлеты есть с макаронами! Как это, не будешь, и слушать не хочу! А Савича нет, он к родителям за Артёмкой поехал!
Через минуту он уже сидел на кухне, где его восьмилетний крестник с прекрасно печальными глазами матери на славянской физиономии отца уныло ковырялся в тарелке с борщом. Последняя навороченная «Gears of War» моментально вывела его из меланхолии, и через минуту Xbox в зале уже загремела вступительными аккордами самой популярной игры. Рите достался подарок поскромнее — шелковый шарфик ручной работы, младшему Артёму – робот-трансформер. Самая отличная вещь была предназначена Савичу — высокие ботинки для пешего туризма, которые Андрей вообще-то покупал для себя, но в последний момент передумал и решил подарить другу. У него и старые ещё нормальные, а учитывая тот факт, что теперь он не ходит никуда, ему их и до смерти не сносить.
— Андрюш, ну что ты, зачем ты так потратился, — защебетала Рита, заливаясь застенчивым румянцем, — а мы свои уже ближе к Новому году…
— Да ладно, рад, что понравилось, — махнул рукой Андрей. — Извини, что не завернул, у меня для этого руки не тем концом вставлены. А кстати, где вы отмечаете? А то давайте к нам, мы будем у родителей за городом. Если со снегом повезёт, то будет здорово. В любом случае, там и баня, и лес рядом…
— Спасибо, мы к родителям Савича идём, они что-то расклеились оба…
А Андрей, глядя на её милое большеглазое и большеротое лицо, вдруг подумал: «А ведь она знает! Савич ей все рассказал. У них полно общих знакомых, одноклассники, гаражные друзья отца, скоро все, включая родителей, будут знать. Он, конечно, будет все отрицать. Скажет, что были они пьяными, что Савич не так понял, но ведь ему не поверят. А если и поверят, то сомнения останутся все равно и будут постепенно обрастать доказательствами. Вот, скажут, и Анна от него ушла, и детей они не завели. Но доказать ничего не смогут, ведь наверняка знает только Лёха, а с ним никто не пересекается…» Внезапно в уютной кухоньке стало нечем дышать.
— Ладно, Рит, спасибо за борщ. Передавай привет этому твоему красавцу, мне ещё в пару мест надо забежать, — принялся он прощаться.
— Подожди, а котлеты! — не отпускала хозяйка. — Давай хоть с собой заверну!
На улице шёл снег, мелкий и робкий, как будто ещё не решивший, стоит ли умирать на этой влажной земле или покружить ещё напоследок? Но на лобовом стекле успела уже образоваться пушистая и влажная кашица, зима все-таки, что тут поделаешь. Андрей взял с места слишком резко, машину слегка занесло, колесо ударилось о бордюр. Да, зима. Его руки мелко дрожали. Как это получилось? Столько лет держаться, встречаться с женщинами, даже жениться, и вдруг спалиться так глупо!
Вечером пришла эсэмэска от Савича: «Братан, спасибо за подарок! Это бонба».
В последний день уходящего года приглядывался к родителям, к Антону и Насте: знают ли? Донесли ли им? Эти скрывать не станут и не будут делать вид, что ничего не произошло. Пока что дома было тихо. А вернее — шумно. Наряжали елку, заворачивали подарки, из кухни плыл приятный запах свежей сдобы: мама пекла традиционный новогодний «Наполеон». Андрей с удовольствием брался за любые поручения, лишь бы только отвлечься, не сидеть без дела в ожидании взрыва, не вздрагивать от каждого телефонного звонка. Выбивал с Антоном ковры на свежем снегу, потом ездил в город за майонезом, которого в доме не оказалось, заодно купил ещё шампанского, ведь его в новогоднюю ночь много не бывает.
