Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Мистера Хики задержали за сбыт фальшивых колониальных билетов. Он устроил драку на улице, а когда его задержали, нашли у него подделки. Пока это только подозрение, сэр, поскольку было уже поздно, комендант уже уехал. Его посадили под замок, а все вещи, которые были при нем и могут говорить за или против обвинения, заперли до утреннего возвращения коменданта. Если это важно, сэр, то мистер Хики был не один. Вместе с ним задержали еще одного человека… индейца.

А вот тут Шэя словно молнией прошило. Он распахнутыми глазами уставился на Хэйтема, и тот ответил таким же встревоженным взглядом. Но выдержку сохранил, произнес требовательно, но ровно:

— Что за индеец?

— Он назвался, когда пришел в себя, — агент запнулся. — Я даже слышал, но не запомнил, у них же странные имена. Раху… Радух… Ранду… Простите, не помню. Могу выяснить.

— Не требуется, — взмахнул рукой Хэйтем. — Этого довольно. Что-то еще?

— Обоих держат на верхнем этаже, — куда медленнее и задумчивей произнес мистер Тёрнер. — Хуже некуда, туда всех тащат, кого на улице соберут. Вшей подхватить или еще что похуже — легче легкого. Так что если нужно, я могу позаботиться о том, чтобы мистера Хики перевели хотя бы на второй. Правда, без коменданта не выйдет, так что эта ночь для него будет не лучшей.

— Но и не худшей, — скрипнул зубами мистер Кенуэй. — Ничего не требуется, мистер Тёрнер. Следите и докладывайте, я сам решу этот вопрос.

Агент понятливо кивнул, распрощался и удалился, и Хэйтем устало потер лоб и закусил губу. Шэй рискнул нарушить молчание:

— Отправляемся в Брайдуэлл?

Мистер Кенуэй вздохнул:

— Что мы сейчас сможем сделать? Любые наши действия будут незаконны, мы можем только навредить обоим. Обвинение не тяжкое, самое страшное им не грозит. А если мы сейчас ворвемся и освободим их силой, то не только поставим себя против закона, но и убедим всех, что обвинения оправданны. Завтра я отправлюсь поговорить с комендантом. Полагаю, деньги, связи или, на худой конец, угрозы позволят ему сквозь пальцы посмотреть на события. В конце концов, сбыт — еще не изготовление, Хики мог добросовестно заблуждаться относительно происхождения этих купюр.

— Черт с ним, с Хики! — Шэй поморщился. — Невелика потеря. Что там делает Коннор? Как они оказались вместе? И кто вообще сумел справиться с Коннором?

— Шэй, — Хэйтем вскинул голову и посмотрел серьезно, — я знаю не больше твоего. Но догадаться, в общем-то, можно. Если Хики действительно занимается изготовлением фальшивок, стало быть, задержали его оправданно. А Коннора я сам, лично, отправил выяснять, кто наводнил город этим дерьмом, прошу прощения.

Тут мистер Кормак понял, что любовник тоже изрядно нервничает, раз позволяет себе выражаться. Однако мысль уже стремительно летела дальше, и он закончил за мистера Кенуэя:

— Коннор его выследил и, видно, выдал себя или попытался что-то сделать… А может, и Хики попытался что-то сделать, раз следил за ним… Они, видимо, подрались, привлекли внимание, и их обоих запихнули в каталажку, не разбираясь, кто там прав, а кто не прав.

— Это не объясняет того, что кто-то сумел одолеть Коннора, — возразил Хэйтем. — В конце концов, что против него могли бы сделать пара-тройка не слишком ловких солдат? Возможно, конечно, это все было как-то подстроено Хики. Когда-то я сказал ему, что больше не потерплю его ошибок, и он вполне мог оболгать Коннора, понимая, что сына я пойду выручать…

— Не сходится, — возразил Шэй. — О том, что ты в любом случае пойдешь выручать Коннора, знаем ты и я. И, возможно, догадывается Чарльз. А остальные по твоему же приказу за Коннором охотились.

— Ты прав, — признал Хэйтем, но тут же подобрал иное объяснение. — Тогда Хики мог это сделать, чтобы привлечь мое внимание. В любом случае, я буду вынужден как-то отреагировать, хотя оставить мистера Хики в тюрьме было бы не таким скверным решением. Ему там вообще-то самое место, и это было понятно не сегодня и не вчера.

— Когда-то ты и про Коннора такое говорил, — несколько нервно усмехнулся Шэй. — Что-то насчет того, что посидит — поумнеет.

— Может быть, — буркнул Хэйтем. — А вот Хики не поумнеет, просто это единственный способ защититься от его вредительства. В любом случае, без коменданта или, возможно, без привлечения влиятельных лиц мы ничего сделать не можем. И даже заручиться поддержкой мы не можем, поскольку на дворе уже почти ночь, а выдать свою заинтересованность может быть опасно. Идем спать, Шэй. Завтра решим, и, надеюсь, все еще обойдется.

Мистер Кормак понимал, что не только у Хики и Коннора «ночь будет не лучшей». У них с Хэйтемом ночь тоже будет не лучшей, но заснуть — очень желательно, ибо завтра, возможно, понадобятся и силы, и внимание, и ловкость. Усталость — первый шаг к неудаче, а ставки слишком высоки, нельзя рисковать. И пить тоже нельзя, чтобы сохранить разум ясным на случай, если придется подняться ночью, и встать без похмелья. Да, ночь обещала быть… нелегкой.

21 июня 1776, Нью-Йорк, тюрьма Брайдуэлл

— Мне нужен комендант, — Хэйтем решительно отстранил заступившую ему дорогу охрану. — Я — Хэйтем Кенуэй, член городского совета.

— Полковник сказал, что не принимает, — осмелился возразить ему один из солдат. — Сказал, что у него дело государственной важности.

— И именно поэтому я здесь, — высокомерно бросил мистер Кенуэй.

Солдат заколебался, а потом неуверенно кивнул на мистера Кормака:

— А он — тоже член городского совета?

Хэйтем что-то пробормотал, но Шэй не разобрал, что — и охрана, очевидно, тоже, они же дальше стояли… Но мистер Кенуэй и не стал ничего пояснить — просто прошел вперед, как будто даже не сомневался в своем праве, и Шэй торопливо его нагнал. Вот что значит — уверенность и приличный вид, даже местный конвой не рискнул связываться.

Мистер Кенуэй завернул за угол и вдруг остановился. И очень тихо спросил:

— Ты не знаешь, где в таких заведениях искать коменданта?

— Не доводилось бывать, — пожал плечами Шэй. — Но раз самые страшные камеры на самом верху, а на втором — немного получше, то, полагаю, комендант должен сидеть на первом. Камеры должны быть получше и почище, контингента поменьше…

— Профессионал, — ядовито бросил Хэйтем, но таким же широким шагом отправился дальше, уверенно проигнорировав лестницу.

Коридор привел их обоих к огромному помещению вроде театра или ипподрома, где роль ярусов исполняли этажи с бесконечными рядами камер. Между собой ярусы сообщались переходами и лестницами, и все вокруг было перекрыто решетками, из-за чего впечатление сразу складывалось… гнетущее. К тому же пахнуло гнильем, потом и запахом дешевого табака. Сбоку появился солдат с мушкетом, который, не раздумывая, толкнул мистера Кенуэя прикладом в спину, а потом вдруг попятился. Шэй уже разворачивался, чтобы разбить ему рожу, но Хэйтем остановил его одним коротким жестом и с холодной яростью бросил:

— Что вы себе позволяете, солдат?!

— Простите, — пробормотал провинившийся охранник. — Тут же только эти оборванцы. Вас-то как сюда занесло?! Если вы к коменданту, сэр, то вам не сюда. Вернитесь, а у лестницы поверните в противоположную сторону.

— Мило, — прокомментировал мистер Кенуэй, отправившись по указанному маршруту. — Интересно, а если бы сюда по каким-то причинам прибыл мистер Вашингтон, тоже бы по спине получил?

— Возможно, — хмыкнул Шэй. — Но он вряд ли отправится в такое место.

— Я тоже желанием не горел, — буркнул Хэйтем, но уже много спокойнее, потому как и обстановка стала получше.

Унылые и толстые мрачные стены, конечно, никуда не делись, но коридор уводил их в несомненно нужном направлении. Пахнуть стало получше, да и полы были почище. Вскоре на стенах появились подсвечники, а первая же встреченная дверь оказалась не с решеткой, а деревянной и вполне пристойной. Но Шэй уже видел цель: в самом торце коридора маячил вооруженный конвой, охраняющий дверь с континентальным флагом. Хэйтем зашагал шире.