Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Шэй долго думал, прежде чем ответить. И только спустя долгую тягостную минуту уточнил:
— Почему ты не пресечешь эту деятельность? Ты не раз говорил о том, что действовать следует дипломатическим путем, однако я не верю, что тебе было бы не по силам уничтожить припасы и оружие бунтующих бостонцев и кого там они еще набрали. Я так понимаю, это очень важно для них?
Хэйтем втянул воздух носом:
— Конечно, важно. Ведь сами «бунтующие» — это толпа недовольных, у которых за душой нет ни черта, прошу прощения за грубость. У них нет пороха, нет оружия, нет провианта. Почему? Потому что они не умеют производить ни порох, ни оружие, а на то, чтобы создать пополняемые источники провианта, нужно время. Которого у них тоже нет. И я понимаю твой вопрос. Почему я не пресекаю деятельность «сынов свободы»? О да, я мог бы. Чарльз в свое время неплохо постарался, я знаю имена большинства предводителей и заводил. Знаю и отдельные их особенности и места пребывания. Но я был вынужден оставлять эту возможность, оставлять их как крайнее средство, потому что если бы не стало их, то Корона могла победить. И создать прецедент. Но если бы не Коннор, то деятельность этих так называемых «патриотов» неизвестно чего была бы управляемой и ручной. Увы, теперь она вышла из-под контроля, и я не знаю, чем это закончится. У меня есть определенные мысли, но… Но сначала я предпочту выслушать твой отчет. Мне нужно знать, на что я могу рассчитывать. Разумеется, получив мое письмо, ты сорвался в Америку. Насколько плохи дела во Франции?
Шэй запрокинул голову, понимая, что разговор, и без того долгий и нелегкий, затянется окончательно, и предложил наудачу:
— Может, разденемся и ляжем? Время довольно позднее, а я встал еще затемно, когда «Морриган» входила в залив. Я все тебе расскажу и обязуюсь… не приставать.
Хэйтем посмотрел на него с усмешкой, но кивнул:
— Ну, раз обязуешься… Я тоже скучал, Шэй. Только позволю себе уточнить, что спать собираюсь, как приличные люди — в нижнем белье, а не так, как ты.
— Идет, — мистер Кормак и на это не надеялся. Видно, мистер Кенуэй и впрямь скучал.
Шэй легко поднялся с места и начал раздеваться. Не зря поднимался ни свет ни заря, чтобы устроить мытье и стирку в бочке — сейчас пригодилось. Белье было хоть и мятым, но вполне чистым, а сюртук надо будет отстирывать отдельно. И желательно не собственноручно.
Краем уха Шэй слышал шуршание — мистер Кенуэй тоже раздевался быстро. Стоило бы открыть окно, иначе за ночь станет душно, но разговор… Шэй героически принял решение о том, что встанет, когда беседа останется позади. Так действительно безопаснее.
Комментарий к Май 1775, Париж
* diablement dangereux (фр.) — чертовски опасна
* vilain secret (фр.) — фразеологизм, “грязный секретик”, “постыдная тайна”
========== 12 июня 1775, Бостон, гостиница «Зеленый дракон» ==========
Мистер Кенуэй первым расположился на кровати, откинув покрывало и безжалостно заминая нижние штаны и рубаху. Шэй минутой позже вытянулся рядом, устроился на его плече и успокоенно вздохнул. А потом и заговорил, глядя в грязный и закопченный потолок:
— Когда я приехал, мне предоставили целый список Шарлей. Не так много там было имен, но всех людей, которые в нем были, можно было — и не без оснований — подозревать в сотрудничестве с Братством или в сочувствии ему. Нам с графом де ла Серром пришлось немало поездить по Франции. Ездили вчетвером: чета де ла Серр и мы с Женевьевой. Чета де ла Серр отвечала за дипломатию, а мы с Женевьевой — за методы, которые приходилось использовать, когда дипломатия оказывалась неэффективной. Всего мы объездили четыре провинции и убили девять человек. Не считая всяких охранников, разумеется. Некоторые Шарли отпадали сразу, парочка вызывала серьезные подозрения, которые впоследствии не оправдались. Это было трудно — в первую очередь, потому, что на территории Версаля, где живет большинство людей из списка, мы с Женевьевой действовать не могли, а проверки были таковы, что нельзя было отправить заниматься этим только чету де ла Серр.
Хэйтем потянул за алую ленту в волосах у Шэя, распустил сухие от морской воды волосы и небрежно поинтересовался:
— Де ла Серры скверны в бою? Помнится, ты говорил, что мадам очень даже хороша?
— Да, все так, — Шэй кивнул и зажмурился, когда рука любовника начала ласково перебирать слегка поседевшие пряди. — Они оба неплохи и умеют действовать и открыто, и скрытно. Я учил мсье и мадам дополнительно, и они вполне овладели нужными навыками, однако следует учитывать, что граф в первую очередь рассчитывает на язык, а не на меч. Я почти уверен, что им бы удалось справиться в любой ситуации, но позволить себе рискнуть не мог. Я веду работу во Франции уже несколько лет. Случись что — и Шкатулка опять ускользнет, и все придется начинать заново. Нет, так рисковать я не мог.
Хэйтем теплыми пальцами приподнял его голову за подбородок и на миг заглянул в глаза:
— И что же? Чего вы достигли после того, как объехали половину Франции и истребили столько же?
Шэй шумно вздохнул и прикрыл глаза. Не видел ничего, когда ответил:
— В нашем списке осталось только два Шарля. Один — Шарль Дориан, аристократ и точно ассасин. Второй — Шарль де Блуа, про которого достоверно неизвестно, входит ли он в Братство, но он близко общался с Этьенном Шуазёлем и не раз служил его доверенным лицом, пока Этьенн был в ссылке.
Хэйтем дернулся, перестал перебирать волосы, и Шэй огорченно вздохнул. Но вопрос любовника был вполне логичным:
— Был в ссылке? То есть теперь он не?..
Шэй теснее прижался к возлюбленному, благо на довольно узкой кровати сделать это было нетрудно, и кивнул, проехавшись щекой по скрытому тонким батистом плечу:
— Да. Король Людовик Пятнадцатый благополучно почил от оспы. Граф де ла Серр говорил о том, что виной всему невоздержанность короля, потому что оспу ему прислала мадам Дюбарри — в комплекте с новенькой юной любовницей. На престол взошел его величество Людовик Шестнадцатый, а его королева, Мария-Антуанетта, оказалась весьма снисходительна к Этьенну, который всегда поддерживал Австрию. Ее величество родилась в Вене, у нее к такой политике слабость.
— Как же сложно с этими французами, — страдальчески протянул Хэйтем, но почесывать продолжил, и Шэй довольно мурлыкнул:
— А я там работаю. Представляешь, каково мне! Итак, у нас оставалось два Шарля, и с этим мы вернулись в Париж. Де ла Серр начал подробную разработку обоих, а мы с Женевьевой обеспечили поддержку. Теперь сомнений почти что нет. Де ла Серр пошел на колоссальные затраты, и устроил в своем парижском особняке несколько приемов подряд, а на нужный были приглашены и мы с Женевьевой. Это было удачно во всех смыслах: во-первых, мы практически убедились в том, что де Блуа ни при чем… Женевьева секретничала с ним и выяснила, что он безответно влюблен в Этьенна. А во-вторых, нам с мадемуазель де Плюсси повезло — среди гостей был один из ее злейших врагов, де Бузотёр, так что все сложилось крайне удачно. Правда, Франсуа был недоволен тем, что мы с Женевьевой перепачкали кровью оттоманку в будуаре при гостевой зале, но это уже частности.
— Похоже, вы составили на редкость удачный… дуэт, — подумав, брякнул Хэйтем. — Друг друга стоите! Так кого вы в результате подозреваете?
— Шарль Дориан, — пропустив мимо ушей остальное, ясно проговорил мистер Кормак. — Ассасин, близкий друг Мирабо. Трудно сказать, какой политики он придерживается при дворе. Похоже, что политики невмешательства. Аристократ до мозга кости, безукоризненный кавалер и отец маленького сына, брошенный собственной женой, но хранящий ей верность. Надо сказать, таких очень мало при французском дворе.
— Действительно, удивительное дело, — хмыкнул мистер Кенуэй. — И что ты планируешь делать дальше? И… как ты собираешься поступить с мадемуазель, что нам помогла?
Шэй улыбнулся, хотя знал, что возлюбленный улыбки видеть не может:
— Я уже с ней поступил. Мне было трудно. Ее нельзя было…
