Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Шэй устало вздохнул. Неужели этот разговор все-таки закончился благополучно?
— Мистер Кенуэй не считает, что мне идет. Но я передам. И… С вами, Женевьева, тоже было очень приятно работать. Если бы вы еще не рвались убивать…
— Может быть, это пройдет, — сосредоточенно заявила мадемуазель. — Но не уверена. А мсье Кенуэй, несомненно, тоже считает, что вам идет. Не спрашивайте, почему я так думаю. Считайте это женской интуицией.
— Возможно, — Шэй прикрыл глаза. — Но даже если так, он этого никогда не скажет. Достаточно того, что… Перестаньте! Я предлагаю вам выпить рома… ну, или чего-нибудь другого, не рома… за наше успешное сотрудничество и ваши дальнейшие успехи. С вами, Женевьева, я начал разговаривать, как старая дуэнья.
— А вот это мсье Кенуэй может и оценить, — Женевьева наконец рассмеялась. — И я охотно выпью с вами рома. Только вы меня потом в кровать отнесите.
— Непременно, — чуть улыбнулся Шэй, чувствуя, что на душе становится легче. — Ну, или вы меня дотащите, как в прошлый раз.
— Хорошо, — кивнула Женевьева. — Тогда на сегодняшний вечер пока еще буду считать себя вашей напарницей и обещаю вам взаимную поддержку. А завтра — или в ближайшие дни — полагаю, что стану вам уже соратницей.
12 июня 1775, Бостон
Шэй проходил знакомыми улицами Бостона, но оглядывался с недоумением. Хэйтем не преувеличил, когда описал обстановку в городе как напряженную. Пожалуй, можно было бы сказать, что преуменьшил, однако мистер Кормак справедливо полагал, что возлюбленный был вполне себе точен, это обстановка ухудшилась.
Английских солдат было множество. Шэй старался не привлекать к себе внимания, однако стоило ему покинуть зону видимости одного отряда, как ему встречался другой — и это никак не заканчивалось, хотя порт давно остался позади. А стоило мистеру Кормаку пересечь длиннющую Принсез-стрит, отрезающую Корпс Хилл от остального города, как один из солдат двинулся ему навстречу и, вытянувшись и щелкнув каблуками, обратился — казалось бы, вполне вежливо:
— Доброго вечера, сэр. Назовите свое имя и принадлежность.
Шэй нахмурился, но сразу в бутылку не полез:
— Принадлежность? Вы это о чем?
— Вы не из британцев, сэр, — тот явно напрягся. — Из сочувствующих? Назовите имя или сдайте оружие.
Шэй попятился, спиной сворачивая в грязный проулок между домами. И тянул время:
— Постойте, господа. Здесь, вероятно, какая-то ошибка? Я прибыл из Старого Света меньше часа назад. Почему я не могу ходить с оружием? Мой друг писал мне, что в городе опасно, я не собираюсь лишаться защиты.
Небольшой отряд из троих солдат неуклонно последовал за ним, а говоривший извлек из-за пазухи сложенную бумагу и развернул ее текстом к Шэю, однако мистер Кормак ни слова не разобрал в сереющем вечернем свете, успел увидеть только размашистую подпись.
— Предписание генерала Гейджа гласит, что проверке должен подвергаться каждый обитатель Бостона, кто носит оружие. Либо вы добровольно отдадите пистолеты, саблю и ружье, сэр, либо мы будем вынуждены препроводить вас в форт как военного преступника, и там вы сможете подискутировать о свободе с генералом.
— Лучше слово «свобода» не употреблять, — хмыкнул второй солдат. — Генерал на него реагирует похлеще, чем пьяница на бутылку.
Шэй пожал плечами:
— Меня зовут Патрик О’Райли, я прибыл в Бостон на своем корабле навестить друга, который живет здесь. Никаких товаров не привозил, никакого отношения к Британии или к местным не имею.
— Не принимается, сэр, — первый солдат хмуро покачал головой. — Нормальные люди сюда давно уже не прибывают. С начала осады — точно.
— Какой еще осады? — Шэй почувствовал раздражение. — Я прошел через залив Массачусетс мимо Чарльзтауна, и никто не попытался меня задержать.
— Осада исключительно сухопутная, — снова влез второй солдат.
Мистер Кормак все-таки не выдержал, вспылил:
— А какой смысл имеет сухопутная осада, когда город омывается почти со всех сторон?!
Солдаты переглянулись, и старший из них заключил:
— Вы, очевидно, не понимаете. В Бостоне действует военное положение, и мы задаем вопросы не из прихоти, сэр. Извольте проследовать с нами.
Шэй глубоко вздохнул. Долгожданная встреча его влекла как-то больше, чем поход в сомнительный форт для сомнительной беседы с сомнительным генералом. К тому же, неизвестно, что у генерала на уме, а с фортом справиться будет всяко сложнее, чем с тремя недоумками, которые в недобрый час решили прицепиться к хорошо одетому господину, увешанному оружием.
— Ну, раз вы так настаиваете…
Солдаты повернулись, готовясь конвоировать несговорчивого прохожего, и в ту же секунду Шэй всадил в двоих из них скрытые клинки. Третий резко обернулся на хрип, но успел только в изумлении открыть рот, глядя на медленно оседающих товарищей, когда Шэй, оттолкнувшись, сильным движением рванулся вперед, зажал ему рот и перерезал горло. По рукаву плеснуло кровью, и Шэй торопливо стряхнул что успел, пока не впиталось. Эта стычка, может, и первая, но неизвестно, последняя ли. Но если к арсеналу оружия добавятся кровавые пятна на одежде, то тут за ним полгорода гоняться будет. Хэйтем этого явно не оценит.
На улице раздался барабанный бой, и Шэй оценил место схватки. Вроде с улицы особо не видно, но местные солдаты — не ленивые глупцы, которые мечтают побыстрее сдать смену и прикатиться под бочок к рыхлой Энни или тощей Мэри. Они вполне могут и заглянуть, и тогда… Шэй оценил проулок, попятился в густую тень двора и взобрался сначала на пристройку для дров, а потом и на крышу. Он не сомневался, что по пути будут встречаться стрелки, но с ними справиться проще, чем улепетывать по городу от толпы солдат.
На Сент-Энн-стрит ему пришлось спуститься вниз — мостов через Уотер-Милл было всего два, и преодолеть их по верхам было нельзя. Но оказавшись на земле и покрутив головой, Шэй пришел к выводу, что настолько нервные солдаты только близ форта. По крайней мере, мост ему удалось преодолеть быстро, и никто не привязался. Да и до «Зеленого дракона» отсюда было рукой подать — гораздо ближе, чем от моста на Миддл-стрит.
Хэйтем не писал, где его можно разыскать. Более того, о том, что он ждет встречи, можно было понять по его крайне обтекаемым выражениям, недоступным стороннему наблюдателю. Единственная зацепка, которая была у Шэя — это указание, откуда отправлено письмо, и он искренне надеялся, что Хэйтем ждет его там. Где же еще можно было встретиться?
На всякий случай, через дверь Шэй не пошел. Взобрался по стене к привычному окну, как последний ассасин, и всей душой надеялся, что не натолкнется в комнате на незнакомую пьяную компанию. Или — того хуже — знакомую пьяную компанию.
Окно было приоткрыто, и Шэй влез почти неслышно, но стоило ступить на пол полутемной, и, на первый взгляд, пустой комнаты, как он сразу ощутил у горла острый клинок. Шэй замер и обреченно произнес:
— Опять ты меня так встречаешь…
— А, это ты, — хмыкнул Хэйтем и отступил. — Я услышал, что кто-то забирается по стене, и решил подстраховаться.
— А кого ты еще мог ждать? — Шэй одернул манжеты и вызывающе скрестил руки на груди.
— Одного такого… ассасина, — парировал Хэйтем. — Только вы шастаете в окна, а обычно мои гости приходят через дверь. Кстати, у тебя рукав в крови, ты в курсе? Где успел, Шэй? Еще в обед «Морриган» у причала не было.
Шэй скорбно оглядел перепачканный рукав и признал:
— У вас тут все какие-то слишком нервные. Прицепились по пути: «кто такой», «откуда», «зачем столько оружия»… На последний вопрос у меня был ответ.
— Станешь тут нервным, когда неуважаемые «сыны свободы» затеяли бунт, — с неудовольствием откликнулся Хэйтем. — Правда, я могу их понять. В ответ на милую прогулку нашего ассасина, которую уже весь мир знает как «бостонское чаепитие», британский Парламент принял ряд «Невыносимых законов». И надо сказать, законы действительно… так себе. У местного населения просто не было столько денег, чтобы жить по этим законам. Однако вместо дипломатии они предпочли схватиться за ружья, а громче всех горло драли приятели Коннора — Адамс и Хэнкок.
