Дикое Сердце (ЛП) - Адамс Браво Каридад (книги серии онлайн txt) 📗
- Было бы слишком много просить у вас, чтобы вы снова стали нашим юридическим советником, Ноэль?
- Ну, Ренато… я… Если бы вы поговорили со своей матерью начистоту, то вы знаете…
- Моя мать согласна. Она согласна и порадовала меня этим. Хуан уже согласился… Не думаю, Хуан, что ты снова откажешься. Я много говорил о тебе с матерью…
- Воспользуюсь преждевременно правами советника и даже при Хуане откровенно скажу, что мне это не кажется удачным. Хуан действительно собирается изменить жизнь, у него есть другие планы, которые лучше сочетаются с его нравом. Я займусь их осуществлением. Мы приведем в порядок бумаги, построим настоящий дом на Мысе Дьявола… Я уверен, что с небольшими деньгами можно все это уладить. Ты не говорил Ренато о своем плане по поводу рыболовных снастей? Дело может сложиться очень удачно в руках Хуана…
- Таким удачным, что мы можем сделать его великим, Ноэль, - уверил Ренато. – В Кампо Реаль есть самые богатые рыбой берега острова. Как только уладим все дела с плантациями, можем попробовать…
Ренато продолжал говорить, но Хуан не слушал его, он почти не слышал его слов. Он подошел к перилам, выходящим в сад, Айме мягко встала и пошла за ним.
Ноэль посмотрел на Ренато, который наблюдал за двумя фигурами у перил. Но ни один мускул не дрогнул на его изящном и невозмутимом лице, его глаза ничем себя не выдавали. Рука вновь протянулась, чтобы наполнить бокал, и затем он поднес его к губам, медленно смакуя…
- Я бы хотел поговорить наедине, Ренато.
- Мы почти наедине, Ноэль.
- Да, но не здесь. Я хочу поговорить в твоем кабинете в полном покое и с полной свободой…
- Для чего? Чтобы вы посоветовали мне не оставлять Хуана в этом доме? Это бесполезно. Возможно, я не должен был приводить его сюда никогда. В действительности я никогда его не привозил, он сам приехал, словно его подтолкнула судьба, и он остается… Он остается, потому что это мое самое горячее желание. Я стремился к тому, чтобы он остался!
- Хуан, ты слышишь меня? Хуан…!
Прозвучал исполненный тщетной страсти голос Айме… Хуан не ответил, не повернул голову. Только челюсти сильнее сжались, судорожно напряглись руки, опершиеся о перила, и стало более напряженным выражение в его глазах, устремленных на открытый пейзаж и не видящих его. Айме сделала еще шаг, безразличная к глазам, следящими позади нее за каждым ее движением; она дрожала, боялась и надеялась, переполненная переживаниями.
- Хуан, что ты решил о наших жизнях?
- О твоей жизни? – ответил Хуан приглушенно, но презрительно и режуще. – Ничего. Ты сама решила, сама выбрала путь, сама обозначила цель, которой хотела достичь, которой уже достигла. Ты на ней, на вершине… Все, что охватывает твой взгляд, принадлежит тебе… Справедливо, что ты платишь за это ценой своего тела, не говоря о цене души, потому что не думаю, что она у тебя есть…
- Ты единственный, который не имеет права сомневаться в этом. Не прячь глаза, посмотри мне в лицо, чтобы сказать об этом.
- Не собираюсь снова смотреть в твое лицо! – извергнул Хуан и удалился.
- Хуан! – позвала Айме, и повысив голос, повторила: - Хуан…!
- Что происходит? – спросил Ренато, приближаясь к жене.
- О, ничего! – попыталась притвориться Айме, делая огромное усилие. – Хуан кажется совсем глухим. Я спросила кое-что… о погоде. Полагаю, что для мореплавателя это не трудно…
Раскат грома и порыв ураганного ветра прервал бессодержательные слова Айме, и Ренато холодно заметил:
- Думаю, ни для кого не трудно предсказать приближающуюся плохую погоду.
- Нет… конечно… Я такая глупая, да? Благословен Бог! Льет как из ведра… и этот Хуан. – Она протянула руку, не зная, что делать и как сказать, в полном замешательстве показывая на человека, который шел твердо и беззаботно, равнодушный к ветру и буре, уже обрушивающейся на долину, которая еще больше приблизила сумерки. – Ты видел более странного человека, Ренато? Мы говорили о плохой погоде… думаю, твой управляющий не безумный. Было бы жаль, если бы он им был. Приближаться к нему, говорить с ним, таким приятным оказался твой Хуан Дьявол! Какой интересный и приятный!
- Могу ли я узнать, достаточно ли ты поговорила с Хуаном, чтобы изменить свое мнение?
Айме повернулась, тряхнула головой, как будто для того, чтобы проснуться и вернуться к реальности. Она смотрела в глаза своего мужа, пристально вглядывавшихся в ее лицо, словно тот хотел угадать, что происходило в ее душе, и залепетала:
- Ну… прямо сейчас. Мы были здесь, разговаривали, пока смотрели на облака…
- Мне показалось, что говорила только ты. Ни разу я не увидел, чтобы он повернул голову и взглянул на тебя.
- Черт побери, не думала, что ты обращал столько внимания. По-видимому, ты следил за всеми малейшими движениями…
- Я не следил; я смотрел на тебя, как всегда, когда ты в пределах моего взгляда. Я мужчина, который тебя любит, Айме.
- О, я это уже знаю! В противном случае ты бы не женился. Избавь меня от напоминания, что я не принесла приданого в брак.
- Только мерзавец смог бы сделать жене подобный намек. Только негодяй, Айме; но со вчерашнего дня ты в третий раз обращаешься со мной как с мерзавцем.
- Со вчерашнего дня ты как безумный, как зверь: нервный, раздраженный, сомневающийся во мне, мучающий меня… Думаю, что ты поссорился со своей матерью, а так как не можешь выместить на ней…
- В четвертый раз ты обижаешь меня, Айме. Что с тобой? Почему ты так изменилась? Почему за несколько часов вся твоя ласка, вся нежность…?
- Вся моя ласка что? Заканчивай!
- Дело в том, что я даже не знаю, как начать. Знаешь, я поставил себе цель, у меня была мечта, чтобы мы жили с тобой друг для друга, угадывали наши мысли, чтобы наши чувства были как одно, чтобы одним взглядом каждый из нас доходил до глубины души другого…
- О, ты ужасно романтичный, Ренато! – прервала его Айме раздраженно. – Ты хочешь сделать из жизни идиллию, поэму, а в жизни есть много заурядных дней, много плохих часов, много неприятных моментов, в которых нельзя жить, мечтая…
- Но любя можно!
- Ладно, во все часы…
- Все время! Всегда! Это было моей целью, ты разделяла, принимала это, и мы клялись в этом перед алтарем. Разве ты уже забыла? Ты клялась быть частью меня самого, а я поклялся носить тебя в своем сердце и любить тебя, как свою плоть! Как же быстро ты забыла!
- Дело в том, что ты стал невыносим…! – воскликнула Айме, повысив голос.
- Не кричи. На нас смотрит Ноэль, - упрекнул Ренато тихим и твердым голосом. – Я не хочу играть перед ним грустный спектакль наших размолвок.
- Сожалею, но не умею притворяться!
- Ты обязана делать это, ибо ты Д`Отремон.
- Черт… много же понадобилось времени, чтобы ты упомянул знаменитую фамилию!
- Что ты говоришь? – удивился Ренато.
- Чтобы ты больше ее не упоминал, потому что я сыта ею по горло, понял? Сыта по горло! Как и этой усадьбой, этим домом и…
- Замолчи! – приказал Ренато. Затем, сменив тон, обращаясь к нотариусу: - Подойдите, Ноэль. Мы удостоверились, что льет как из ведра.
- Да, наверху буря, но нет причин удивляться, потому что она бывает во все дни. И тем не менее она кажется кратковременной.
Ноэль приблизился к перилам, мимоходом наблюдая, понимая и проникая взглядом в искаженные лица молодого Д`Отремон и его жены. Она была бледной, ее губы дрожали. Тут взгляд старика посмотрел в грозовую ночь, повернулся к ним более спокойно, не обнаружив следа Хуана. Уводя разговор в сторону, он спросил:
- Могу ли я удостоиться чести поприветствовать сегодня донью Софию?
- Боюсь, что нет, Ноэль. Это я и пытался вам раньше объяснить. Между мной и моей матерью есть некоторые разногласия. Несмотря на то, что я пытался всеми способами избежать этого, мы поссорились. Вы друг, которому я достаточно доверяю, чтобы не скрывать этого от вас… Вы больше, чем друг, ибо я только что назначил вас нашим юридическим советником.
