Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита (электронная книга .txt) 📗
Иону будто кто-то сзади схватил за шею и зафиксировал, как котёнка. Внутри сжалось всё, что только могло и не могло сжиматься. Синий камень, такого же цвета, как траурные одежды и синяя луна, жуткий сине-чёрный, густой и ужасный цвет. Каждую клеточку Ионы уколола иголка, и захотелось сделать только одно: убежать.
Камень блестел и переливался, а в самой середине его скапливалась чернота, она будто бы вовсе не реагировала на свет. Амулет казался новым, но только внешне, внутри он был очень, очень древний и поразительно истрёпанный.
Иона очнулась только, когда полугэллон стал тыкать её поднятым полотенцем в руку.
Так этот парень — тот Ник, Нивал или как там его? Про которого говорила Лючия? И его тот самый «злой» разговорчивый камень? Должен быть он, вряд ли существует другая похожая вещь. Лучше бы не существовала. Великие небеса, только бы не существовала.
Голова Ионы полегчала. Ещё минута рядом с ним, и она лишится чувств.
— Держи, — полугэллон передал Ионе полотенце и поспешно заправил амулет под майку.
Но камень всё равно торчал и выделялся, и даже сквозь серую ткань светила его жуткая синева.
— Спасибо, — еле ворочая языком, выговорила Иона.
Полугэллон кивнул и двинулся дальше пружинистой походкой. Хвост пошёл волнами от шагов. Вместе с парнем удалилось и наваждение. Вскоре вернулась чистота сознания. Иона обернулась вслед чужаку и потёрла плечо.
В самом деле, какая пренеприятная вещь. Как только ни развлекается природа! Создаёт камни цвета, который ассоциируется со смертью. Неудивительно, что и Лючия его боится. Даже полугэллонам ясно, что вещь такого цвета не может нести ничего хорошего. Странно, что этот, чьё имя начинается на букву Н, не понимает опасности, хотя, по словам Лючии, очень умён.
Иона вышла на улицу и вдохнула свежий воздух с запахами земли и трав.
Где-то вдали стучал молоток. Солнце потихоньку заползало за горизонт, небо окрашивали красивые розовые и оранжевые цвета. Енс ожидал Иону неподалёку, сидя на лагерном байке. Серьёзная заявка — пускать предпоследний в этом месяце городской аккумулятор на развлечения. Впрочем, ехать тут недалеко.
Иона улыбнулась так, что щёки заболели, и окончательно прогнала неприятные ощущения от встречи с камнем. Нужно сосредоточиться на настоящем, тем более, когда оно так улыбается, да ещё и сидит верхом на байке.
— Привет, Ио! — Енс помахал и просигналил для внушительности.
Иона засмеялась и повесила полотенце на шею. Сейчас прокатятся с ветерком! Она забралась на сидение и обняла Енса за талию.
Иона водила байк не хуже брата, но если уж они ездили вдвоём, за рулём всегда сидел он, а она держалась. Быть пассажиром — в этом тоже есть своё удовольствие.
Иона для успокоения вдохнула запах Енса, запах винограда и горчинки. Горчинка доминировала, но ведь они ехали купаться. Иона и сама благоухала не как цветочная клумба. И голова чесалась, как бешеная.
— Поехали, чего ты задумался?
— Надеюсь, не ты собирала этот байк, — Енс обернулся к Ионе с коварной улыбкой. — Это не доводит до добра.
Она так пихнула его в плечо, что он чуть на землю не сверзился. Дурак!
— Ты никогда мне не простишь, да? — Иона попыталась быть серьёзной сквозь подступающий смех. — Вечно будешь напоминать?
— Я бы и рад забыть, да кое-что не даёт, — он ткнул пальцем в шрам над левой бровью, куда шесть лет назад обрушился первый собранный Ионой байк.
Попытавшись объездить его, Енс получил сотрясение мозга, а Иона никогда с тех пор не видела такой реки крови. Она думала, что убила брата. Но от происшествия остались только шрам и шуточки.
— Я хотел тебе напомнить таким образом, что ты не всегда была самым лучшим механиком на свете. А теперь ты им стала.
— Ну, ты скажешь тоже, — Иона чуть не загудела от удовольствия, как исправный моторчик. — Половину работы сделал папа. Я только до ума довела.
— Он не довёл, а ты довела, значит, заслуга твоя, — брат с уверенностью кивнул. Даже от его затылка шло больше поддержки, чем от всех потугов Дарси. — Ты молодчина.
Полагалось сказать спасибо, но Иона смогла только тяжело вздохнуть.
— Не знаю, правильно ли я поступила. Мне кажется, я больше потеряла, чем получила, от такой заслуги.
— Ну, смотри, — Енс опёрся на руль и повернулся к Ионе, как смог. — У тебя ведь была какая-то веская причина, без сомнения. Жалеешь ли ты, когда думаешь о ней? Поступила бы так же снова, не зная последствий? Если да, то я думаю, не стоит переживать. Рано или поздно полугэллоны уйдут, а ты вернёшься на своё место, только в качестве великой Миллоус. А полугэллоны, наверняка, тебя ещё века будут помнить.
— Да не будут, — Иона снова не смогла сдержать довольной улыбки, которая, впрочем, быстро угасла. Не будут, потому что у них не будет детей, которым можно передать легенду о великой Миллоус… и вообще любую другую легенду. — А папа? Одобрил бы он? Что я сделала с его знаниями и проектом?
— Мы ведь ничего о полугэллонах не знаем. Они вне нашего понимания и наших устоев. Кто знает, как он отнёсся бы к ним? Может, тоже пожалел бы?
— Ты знаешь, что нет, — Иона зажмурилась. Уставшие и суровые, в морщинках, глаза отца посмотрели на неё в упор из-под кустистых бровей. Она вздрогнула. — Он бы их ненавидел. Как и всех остальных.
Енс опустил голову. Он промолчал, и Иона не стала его винить. Что он мог возразить?
Жестокий и злобный. Ивор, в самом деле, неважно относился ко всем, кроме семьи. Даскерийцев он уважал сильнее, но и среди них далеко не каждого считал честным. Талерийцев и вернувшихся револтистов же даже на порог не пускал. Однажды он спустил с лестницы проезжего талерийца, который пришёл к нему с просьбой о починке машины. Для полугэллонов он не стал бы делать исключений. Он хорошо понимал, как важно быть честным даскерийцем, и как много нужно для этого трудиться над собой.
Но Ивора больше нет, осталась одна она, Иона.
— Поехали?
Енс стартовал, и они понеслись в сторону деревьев в отдалении, между которыми спряталась речка. Енс водил мягко, но поездка с ним всё равно вызывала ощущение полёта. Они доедут быстро и аккуратно, как всегда. Енс и Иона проезжали поля, золотистые в закатном солнце, высокую душистую траву. Она хлестала Иону по ногам. Байк иногда мягко подпрыгивал на ухабах. Енс дышал в кольце рук. Речкой потянуло издалека, Иона даже зажмурилась от удовольствия. Водичка, сколько угодно, она вся только для них.
Енс остановился у самого берега, поставил байк на подпорку, стал спускаться по склону к воде. Ловко спрыгнул на берег первым и помог Ионе. За секунду Енс расстегнул и снял с себя рубаху, нырнул в воду прямо в шортах, сразу погрузился с головой. Иона переложила его рубаху с мокрого и грязного края берега на травку, сняла майку и обрезанные джинсы.
Если Енс и выныривал, она этого не слышала.
Иона вошла в реку, не спеша. Вода нагрелась за день и мало охладила кожу. Иона тоже нырнула с головой, но быстро вынырнула. Енс появился рядом, помахал и снова пропал. Иона с удовольствием омыла волосы и тело.
Тишина над рекой удручающе действовала на нервы, но зато в воде больше не попадались раздражающие букашки и личинки, что заметно улучшало процесс купания. Дольше всего Иона боролась с ногами, на них засохли грязь и пятнышки крови от царапин, и вдобавок обнаружилась целая куча синяков. Пока Иона вспоминала, откуда взялась половина этого добра, Енс снова появился на поверхности, помотал головой и отряхнул часть воды с тяжёлых волос.
— Поплыли туда? — он махнул рукой против течения.
Иона с готовностью подгребла к брату, и они вместе начали бороться с силой природы. Иона мощными равномерными гребками поплыла наперекор потоку, и Енс пошёл с ней вровень.
Когда хватает сил преодолеть течение, кажется, что всё возможно пересилить, всё на свете. Кажется, что тебя не остановить.
А на самом деле достаточно всего двух дураков, чтобы сломить тебя и всю твою силу. Иона сдалась, и течение стало подгонять её обратно.
