Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Наверное, именно поэтому так плохо — я не Джаваду изменила, я изменила себе, той себе, рассудочной и холодной, благодаря которой выжила в последние годы. Опьянение излишком магии смело все барьеры, все доводы разума, оставило… Что? Что оставило? Мою суть — мне нравится не сдержанный, умный и надёжный, а красивый. Вот она глубина той горькой ямы, в которой прячется вся правда обо мне.
И этот человек, которому я отдалась, знает мою тайну. Ещё не всю, конечно. Но много ли ему потребуется времени, чтобы узнать всё до конца? И не захочет ли он выдать меня бенестарийскому принцу или вовсе моему отцу? Я пыталась вымыть пену из волос. И обычно такое не пенное мыло сегодня сопротивлялось и сопротивлялось. Я напрасно изменила себе: моя холодная маска помогла мне выжить тогда, поможет и сейчас.
Я закрутила пробку на горячей воде, и резко на всю открыла холодную. Ледяной поток окатил меня с головы до ног, и я отскочила от обжигающего холода. Стерев с лица воду, я не глядя потянулась за полотенцем — длинной узкой холстиной, которой тут принято было вытираться. Она быстро промокала, и спасало положение только то, что она была слишком длинной, и всегда можно было найти сухой кусочек, даже когда основная часть уходила на оборачивание головы.
Уже когда я шла по проходу мимо кабинок в сторону предбанника, одна из адепток окликнула меня:
— Рада, дай мыла своего. Так пахло, пока ты мылась! Тоже хочу такого!
Только теперь я осознала, что мыла у меня с собой не было. Я же голая ввалилась в душевую. И полотенца тоже не было. Я потрогала длинный край холстины, лежавший у меня на плече. Приподняла его и поднесла к глазам — вот оно, полотенце. Я глянула на девушку и закусила губу. Она продолжала вопросительно смотреть на меня.
— Знаешь, не осталось ничего, всё сегодня израсходовала, — протянула я, соображая, что же такое сейчас произошло.
Глава 8.
«Мой дорогой и единственный! Мой суженый!
Скучаю! Скучаю без вас, скучаю от одиночества, очень сильно скучаю!
И это не смотря на то, что Варген, названный при рождении Фанга, уделяет мне много времени. Он очень обходителен и любезен. Почти всё своё свободное время наследник проводит со мной. Это настолько лестно, что даже стыдно признаться в этом, мой драгоценный реджи! Не знаю, насколько это прилично для местного общества — такое частое общение с мужчиной, тем более с наследником. Ведь я так и не смогла найти женщину, достаточно благородную, чтобы пообщаться с ней и получше узнать об обычаях местного высшего света. Имею большую надежду, что не нарушаю их.
Наследник сопровождает меня на верховых прогулках, когда позволяет погода. А позволяет она, увы, нечасто. О мой реджи! Насколько же здесь холоднее, чем в нашей благословенной Плодородной богиней стране!
Но хотя бы так я могу осуществить свою мечту, и посмотреть, пусть издали на жизнь Оландезии. Вижу не много, большей частью архитектуру. Она очень отличается от нашей — здесь нет строений выше двух этажей. Да эти так редки, что их можно пересчитать по пальцам обеих рук. И находятся в основном вокруг королевского дворца. Они очень похожи на какие-то присутственные места, но я не уверена — табличек с названиями, как у нас, на них не имеется, а знаки, которые иногда встречаются вдоль дорог, с надписями, я, к сожалению, разобрать не могу, поскольку не умею читать на оландезском наречии.
Людей же на улицах так мало, что иногда кажется, что город вымер. Но, как объяснил мне наследник, местная стража готовит нам путь перед прогулкой, чтобы недостойные не могли нам помешать. Это с одной стороны конечно, лестно, а с другой — не даёт мне узнать что-то интересное о жизни местных жителей.
И здесь я, наверное, неправа. Когда мы общаемся с наследником, я не успеваю ни о чем думать — столько знаков внимания на меня сыплется. Мне даже некогда расспросить его о его стране. Варген, названный при рождении Фанга, проявляет огромный интерес к нашей стране, расспрашивает меня о ней, да с таким рвением, что у меня порой даже ответов нет на такие вопросы. И именно в такие моменты, мой драгоценный реджи, я вспоминаю ваши мягкие сетования и упрёки мне в том, что я мало и неприлежно училась. Мне стыдно, мой реджи. Вы были абсолютно правы! И обещаю — когда я вернусь, обязательно займусь восполнением пробелов с моём образовании. Нельзя, я только сейчас поняла это, вашей жене быть такой необразованной.
Многие вечера наследник оландезийской короны проводит со мной. Я рада, что у меня довольно большая гостиная в покоях, в которой могут свободно поместиться и несколько стражников и старая служанка, которая неотлучно находится при мне, и даже спит прямо у двери мой спальни. Она не разговаривает со мной, но я довольна и этим молчаливым соседством, и благодарна заботливым и гостеприимным хозяевам этого замка, поскольку мне было бы очень страшно и совсем одиноко, если бы рядом не было хотя бы этого молчаливого человека. Ночью я хорошо слышу через дверь, что служанка спит совсем рядом, и этот громкий звук подбадривает меня — я не одна.
Но иногда даже присутствие этой старой женщины не может отогнать не понятно отчего возникающее у меня в душе опасение. Особенно остро оно проявляется, когда мы с Варгеном, названным при рождении Фанга, общаемся в моей гостиной. То ли ветер сильно завывает к каминной трубе, то ли густые вечерние сумерки за окном так влияют на меня, не знаю. Но чувствую себя так, словно рядом притаился хищный зверь — что-то внутри тревожно дрожит и иногда кажется, что и плачет.
Я очень тревожусь, мой реджи, но вы не думайте об этом! Это просто мои девичьи страхи. И опять я вынуждена сообщить, что сожалею, что мало училась. Думаю, будь я не такой невежественной, причин для моих непонятных страхов было бы меньше.
От скуки и чтобы отвлечься я совсем опустилась. Признаюсь в этом только Вам, мой единственный и драгоценный, и надеюсь, что вы никому не сообщите об этом: я недавно случайно услышала песню какой-то служанки. Она чистила камин в моей гостиной, пока я занималась в спальне туалетом. Женщина работала и тихонько напевала песню.
Я уже немного понимаю оландезийское наречие, особенно, если оно без каких-то особенных слов, которые так характерны для жителей отдаленных окраин державы. Вот этих слов я не понимаю ни единого! Вообще. А они довольно часто могут мелькать в речи людей, особенно не благородного происхождения. Хорошо, что я редко прислушиваюсь к словам черни. Но вот эта женщина пела как раз без непонятных слов, и я услышала очень-очень печальную историю, от которой прямо расстроилась.
В песне пелось о девице-чужестранке, которая служила богатому господину, и что они полюбили друг друга, и что у них родился ребёнок. только мужчина этот был женат, и быстро разлюбил чужестранку, которая продолжала ему служить, скрывала своего ребенка. И что однажды, выполняя службу и спасая своего любимого господина, погибла.
Ах, мой реджи! Как же я плакала! Вы знаете, что моё лицо опухает от слёз, и мне в этот день даже пришлось отказать во встрече наследнику, Варгену, названному при рождении Фанга. Боюсь, что вызвала его глубокое недовольство. Но вы сами понимаете, что не могла я показаться на глаза мужчине в неподобающем виде. Я очень надеюсь, что мои добрые хозяева, что так гостеприимно встречают меня, перестанут сердиться на меня, такую глупую девушку.
Ну что же я так много пишу о себе? Как идет Ваша жизнь, мой единственный? Как продвигается расследование? Как проходит жизнь во дворце? Много ли балов я уже пропустила? Хотя я непозволительно забывчива — какие же балы? Семья в трауре!
Как ваш брат справляется со своим горем? Надеюсь, их величества сильны здоровьем. Давно ли вы видели мою матушку? Как поживает она? Передавайте ей поклон, как увидитесь. Я, как вы знаете, не имею возможности писать ей и получать письма от неё — наши гостеприимные соседи, к сожалению, не могут пересылать такой большой объём почты. Это вызывает глубокое сожаление, но ничего здесь не поделать.
