Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗
— Вы почувствовали это? – эльф нарушил тишину, и вся компания разом вздрогнула, — там что–то внутри. И оно только что увидело нас.
Комментарий к Глава 5 http://annyboostuff.tumblr.com/post/121989693959 а тут милый комикс :3
====== Глава 6 ======
Nulla calamitas sola p.2
Беда не приходит одна ч.2
Я помню то время, когда мы только переехали на Сегерон. Сын перенес дорогу удивительно легко, корабль, поддерживаемый мною при помощи магии, достиг берегов острова менее чем за неделю. Климат здесь был еще жарче, чем на материке. В дневное время летом почти невозможно было находиться на улице. Жарко и сухо, а всюду кругом пусто и безжизненно. Моя дорогая жена так страдала, что я едва смог убедить ее о насущной необходимости уединенного места для наших исследований, и о том, что где, как ни здесь нам удастся осуществить все наши планы.
Вскоре из Магистериума одно за другим начали приходить грозные письма. Изначально их тон был сугубо официальным, с небольшим подтекстом, указывающим на неодобрение того факта, что я покинул земли империи и принял решение обосноваться на острове. Я старался не придавать этому особого значения. Моя работа сводилась к исследованиям, а здесь я имел все ресурсы и возможности, чтобы их осуществить. Раз в месяц я стал отправлять на материк корабль с результатами, и Магистериум это вполне устроило.
По прибытии мы были осведомлены о том, что один из магистров жил неподалеку от нас, почти на границе территорий, оккупированных кунари. Однако окромя него, всюду простирались одни лишь пустынные земли. Из-за плохого сообщения с империей, мы были вольны делать всё, что пожелаем, в рамках разумного. Однако требовалось содержать множество солдат, на случай нападений и, хотя противостояние с иноверцами не велось в открытую, нам все же было чего опасаться.
Спустя некоторое время мой сын стал чувствовать себя хуже. Это не давало покоя Фаусто Серафини. Он, наконец, имел все возможности, чтобы проводить ритуалы крови, поддерживающие в нем жизнь, но они перестали помогать, как раньше!
Слухи о его деятельности распространялись, рабы, отправляемые нами на заклание, сбегали, но их удавалось перехватить до того, как хотя бы один достигнул границы острова. Серафини контролировал отправку судов с грузами, а я вел учет всех, имеющихся в моем распоряжении людей, трудившихся на хлопковых плантациях, не считая собственных слуг. Последних я сократил во множество раз, оставив при себе лишь тех, кто служил нашей семье с рождения. Их преданность не подвергалась сомнению.
Магистр Фелциус, воинствующий высокомерный глупец, проживающий на восточной границе острова, приезжал знакомиться с нами, едва только мы успели обустроиться. Он был чрезвычайно счастлив тому факту, что его гордое одиночество, наконец, было прервано. Его восхищала моя личная армия, он увлекался всем, что было так или иначе связано с войной и состязаниями, поэтому тут же предложил возобновить традицию боев на острове в таком отдалении от Империи! Мне пришлось согласиться, чтобы не вызывать подозрений, но к большому неудовольствию моего сына. В тот день мы поругались и больше он со мной не разговаривал.
Это было невыносимо, думал я. Сейчас, однако же, стало ясно, как человек может заблуждаться. Как столь многое кажется незначительным и проходит мимо нашего взгляда!
Фаусто просил все больше, и, да простят меня боги, если бы ему были нужны только деньги!
Он требовал души. Ему нужны были души невинных и желательно молодых юношей. Когда я говорил с ним об этом, он начинал показывать, чего удалось достичь за весь период нашего сотрудничества. Признаться честно, я всегда был поражен до глубины души его упорством в любом начинании. То, что ему удавалось – вызывало во мне трепет. Я был теоретиком, Серафини, напротив, практиком. Он воплощал в жизнь то, что казалось несбыточным.
Лириум всасывался в кровь жертв, замещал пораженные Фаусто органы, восстанавливая их! Однако, спустя некоторое время, вызывал спутанные речи, а вслед за ними – буйное помешательство. Мы не знали, как обратить этот процесс. Серафини считал, что нужен сосуд во много сильнее тех, что я приводил ему до этих пор.
Нам нужно было проверить догадку о воздействии лириума на магию, но я понятия не имел, как мне добыть добровольцев из магов.
Мнение Фаусто относительно болезни сына поддерживало во мне желание двигаться дальше. Все, что я когда-либо изучал, пришлось подвергнуть рассмотрению, однако, пока мы думали, время уходило безвозвратно. В минуты отчаяния, я стучал в комнату к сыну, надеясь поговорить с ним, но слуга шептал, что Силиус запретил открывать дверь. Мой мальчик вырос, и в его власти было приказывать своим рабам что угодно – те не смели ослушаться.
Я мучился от того, что сын ненавидел меня и просыпался в кошмарном бреду, видя сон, в котором терял его вновь и вновь. Стоило ли говорить о том, как происходящее отражалось на моей бедной жене? Серафини сказал, что она больше неспособна зачать. Переживания неумолимо отразились на ее здоровье, она едва держалась!
Я должен был успеть. В тот день я бежал, и стража едва поспевала за мной. Я знал, что произойдет на Арене! Это должен быть кто-то из отряда Максимуса, моего верного генерала! Меня терзали сомнения, но я доверял своему чутью.
В тот день я ощутил нечто. Словно вспышка, будто схлопнувшаяся перед самым носом Завеса.
Я помню, как почувствовал магию, и тело покрылось мурашками, словно это было что-то противоестественное и неправильное.
В тот момент, прямо перед тем, как отдать распоряжение своему эдитору, я услышал песнь магии!
Я успел добежать к смотровому балкону, и мне удалось застать их выход.
Я видел, как солдат вели через территорию казарм к служебному входу Арены. Я шарил взглядом по разношерстной толпе собственных рабов, силясь отыскать источник. Эти вибрации воздуха, эта тончайшая связь, будто кто-то затаился, пытаясь спрятаться от любопытных глаз окружающих. Тот, кто был так нужен, находился у нас под самым носом!
Вот один из них прошел мимо: они не подозревали о моем присутствии, я был на втором этаже, под навесом, сокрытый в тени. Я наблюдал.
Второй, кудрявый и темноволосый, косая сажень в плечах, с широкой челюстью и большими ладонями.
Не он.
Нити магии плели свою паутину, отражаясь от тел, облаченных в легкие кожаные доспехи.
Мои рабы шли на гибель. Недельные сражения на Арене должны были возобновиться, пополненные свежей порцией молодой крови. Я отправил туда этих ребят, зная, что они встретят собственную смерть от бравых вояк магистра Фелциуса.
Некогда жалеть, мне нужно было продолжить бои, иначе, я потерял бы весьма внушительную сумму денег, чего нельзя было допустить, ведь я и так терпел немыслимые расходы на исследования Фаусто.
Звон в ушах усилился, и я замер, сжимая в руках ткань своей мантии. Это был гул из самой Тени, я никогда не замечал здесь ничего подобного.
Он шел, глядя на мир исподлобья: челка почти закрывала ему глаза, а большой двуручный меч, закрепленный за спиной, смотрелся нелепо, в сравнении с его худосочным телом. Мои солдаты питались достаточно, но этот казался чересчур худым и выглядел как ребенок, которого по чистой случайности приняли в отряд. Острые кончики ушей, выбивающиеся из-под густой черной копны волос, объяснили мне причину его жилистого телосложения. Передо мной оказался эльф. Но постойте, что же с ним было не так? Я до сих пор не могу дать разумного объяснения собственному чутью.
Тогда я прервал бой. Впервые поступил так, что мои же собственные слуги начали шептать за спиной. Но я знал, что любой ценой должен был увести этого мальчика с Арены.
— Ты можешь остаться жить, мне лишь необходимо твое согласие, — я нашел его на коленях, он был ранен, но, к моему великому облегчению, ничего серьезного. Он упирался ладонями в песок, и на них крупными каплями падала кровь. Меча эльф не отпускал до сих пор, пальцы, сжимающие рукоятку, побелели. Его трясло от ужаса, я видел, как те, кто были с ним, умерли.
