Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия (читаем книги онлайн txt) 📗
- Петр Гаврилович совсем плох, - рассеяно отозвался Андрей. – Никого не узнает.
- Годы, - вздохнула madame Ильинская.
- Madame, набрался смелости Андрей, - Вы позволите мне завтра нанести визит вам и вашей дочери.
- Bien sыr. Будем рады видеть вас, ваше сиятельство.
- Сударь, вальс, - процедила Надин, протягивая ему руку.
- Надин, я собираюсь в столицу и перед отъездом хотел бы говорить с вами.
- Надолго вы уезжаете, Андрей Дмитриевич? – избегая его пытливого взгляда, поинтересовалась девушка.
- Это будет зависеть от вашего ответа, Надин.
- От моего ответа? – взглянув ему прямо в глаза, недоуменно протянула она.
- Я прошу вас оказать мне честь стать моей супругой, - прошептал Завадский.
Казалось, что сердце перестало биться, едва он произнес эти слова. Каждый шаг отдавался гулом в голове, напряжение последних нескольких минут достигло невиданного предела.
- Я дам вам ответ по вашему возвращению, Andrй, - спустя несколько минут отозвалась Надин.
- Хотите продлить мои мучения? – вымученно улыбнулся Завадский.
- Нет. Хочу подумать, дабы не совершить ошибки, о которой, возможно, впоследствии буду жалеть всю жизнь.
Глава 13
После злополучного бала Софья зареклась бывать в доме Корсаковых. Лидия уж несколько раз присылала ей записки с приглашением на чай, но Софи неизменно отказывалась, отговариваясь тем, что занемогла. Даже вспоминая прошлые годы и все свои обиды, когда Лиди вовсю потешалась над ее неуклюжестью и старалась уколоть, забавляясь ее нелепой влюбленностью в своего жениха, Софья не находила себе оправдания. Разве желала она отомстить своей кузине? Вовсе нет. Внимание Алексея не стало для нее реваншем за прошлые обиды. Софья металась между привитыми ей с самого детства понятиями о нравственности и собственными желаниями. Разум говорил ей о том, что у нее нет будущего рядом с Корсаковым, что ей следует держаться с ним холодно и неприступно, но сердце замирало каждый раз, когда Алёна недовольно поджав губы, приносила очередное письмо от него. Уж сколько раз она порывалась сжечь эти послания, наполненные признаниями о самом сокровенном, но так и не смогла. Она не могла отказать себе в удовольствии раз за разом перечитывать эти строки, полные страсти. Всего лишь слова на бумаге вызывали трепет во всем теле, заставляли алеть пунцовым румянцем лицо. Разве могла она подумать, что когда-нибудь она вызовет, у кого бы то ни было такие чувства? Сознание своей власти над ним, над его желаниями и чувствами горячило кровь, но, тем не менее, всякий раз, когда Корсаков являлся с визитом в дом на Мойке, ему неизменно сообщали, что барыни нет дома, или что она не принимает.
Однако вынужденное затворничество вскоре наскучило ей, и Софья стала выходить. Ей нравилось неспешно прогуливаться по улицам столицы. Она часто ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, но всякий раз принимала вид равнодушный и неприступный.
На Невском заканчивалось строительство громады Казанского собора. В который раз, проходя мимо, Софья замерла, любуясь величавым творением рук человеческих.
- Грандиозно, не правда ли? – услышала она за спиной знакомый голос.
- Bonjour, Алексей Кириллович, - обернулась девушка. – Вышли подышать свежим воздухом?
- Можно сказать и так, - улыбнулся Корсаков. – Я давно не виделся с вами и, признаюсь, меня сей факт весьма огорчает. Вы меня избегаете, Софи.
- А вы меня преследуете, - вздохнула Софья.
- Я не могу иначе. Вы воздух, которым я дышу, вы мое солнце, Софи.
- Прошу вас, - понизила голос Софья. – Не нужно начинать все сызнова, Алексей Кириллович. Тогда в вашем доме, в библиотеке… Я совершила ошибку и безмерно раскаиваюсь в том, не усугубляйте моего положения. Я приехала в Петербург, чтобы устроить свою жизнь, а не ради встречи с вами.
- Отчего же не в Москву тогда? – поинтересовался Алексей, подстраиваясь под ее неспешный шаг.
- С Москвой меня связывают не самые приятные воспоминания, - грустно улыбнулась Софья,
пряча замерзшие руки в беличью муфту. – Может быть, здесь, в столице мне улыбнется счастье.
- Мы с вами можем быть счастливы, Софи, если вы перестанете прятаться от своих чувств, - склонился к ней Корсаков.
- Нет, Алексей Кириллович. Не сможем, - оборвала его Софья. – Разве ж смогу я быть счастлива, глядя на страдания Лидии? Уступи я вам, и все мы станем несчастливы.
- Если Лиди не узнает о нас, то и причин для страданий не будет, - возразил Корсаков.
- Она узнает, - остановилась Софья. – Все тайное рано или поздно становится явным. Я не хочу так: скрываться от всех, встречаться тайком украдкой. Я не хочу такой жизни. Не провожайте меня далее, прошу. Не надобно, чтобы нас видели вместе. Прощайте, Алексей Кириллович, - ускорила шаг Софья, сделав знак Алёне следовать за ней.
- Софи! – окликнул ее Корсаков.
Но она не остановилась, сделав вид, что не расслышала. Алексей долго смотрел вслед удаляющейся девушке, до тех самых пор, пока ее точеная фигурка в ярком, цвета красного вина, бархатном салопе не скрылась из виду за поворотом на набережную Мойки. Развернувшись, Корсаков направился в обратном направлении. По пути он раскланялся со встреченными знакомыми и тихо чертыхнулся, когда рядом с ним остановились небольшие сани, из которых ему приветливо махнула рукой княжна Черкасская.
- Bonjour, Алексей Кириллович! Какая приятная встреча!
- Елизавета Андреевна, - наклонил голову Алексей, - рад видеть вас.
- Присаживайтесь, - подвинулась в санях Бетси.
- Благодарю, но я пройдусь. Погода нынче благоприятствует.
- Ну как пожелаете, - нахмурилась княжна. – Я слышала, madame Раневская тоже предпочитает пешие прогулки, - заметила она.
- Мне о том ничего не известно, - сухо отозвался Алексей. – Рад был увидеться с вами, - откланялся Корсаков, спеша проститься.
- Всего доброго, Алексей Кириллович, - кивнула головой княжна, прощаясь с ним.
Позже, сидя в уютной гостиной дома Любецких за чашечкой чая, Бетси с воодушевлением рассказывала Наталье о том, что ей довелось увидеть утром, проезжая по Невскому.
- Ты преувеличиваешь, Бетси, - отозвалась Наталья, аккуратно поставив чашку на блюдце. – То, что Корсаков прогуливался по улице в компании кузины его жены, еще не говорит о том, что они любовники.
- Но тогда зачем он мне солгал, что не был с ней? – не унималась Бетси.
- Может быть, если бы ты прямо спросила его о том, он и не стал бы отрицать, что виделся с ней, - заметила Наталья.
- Значит, ему есть, что скрывать, - сделал вывод княжна.
- Я заметила, что он ей увлечен, это совершенно очевидно, но нет никаких поводов считать, что страсть сия взаимна, - возразила Натали.
- О, тебе известно не все, - снисходительно заметила Бетси, - ежели бы ты тогда не поторопилась покинуть бал у Корсаковых, увидела бы собственными глазами, насколько взаимна сия страсть.
С легкой руки Бетси слухи о скандальной связи Корсакова с кузиной его жены покатились из одного светского салона к другому. Пикантная новость обрастала все новыми и новыми подробностями и вскоре в тесном кругу, к которому принадлежали и Корсаков, и Бетси, и Лиди, только лишь Лидия оставалась в неведении относительно увлечения своего супруга, но недолго. Графиня Любецкая давно смирилась с многочисленными интрижками своего супруга и любые слухи о его новых увлечениях предпочитала пропускать мимо ушей. Когда же Лидии вздумалось посочувствовать ей, чаша терпения Натали оказалась переполнена:
- Вам, Лидия Дмитриевна, не мешало получше приглядывать за собственным супругом, - холодно отозвалась Наталья.
- Я не понимаю вас, - не сразу нашлась Лиди.
- Все вы прекрасно понимаете, - улыбнулась Наталья. – Отчего, скажите, ваша кузина Софи перестала бывать у вас? Говорят, вашего супруга частенько видят на набережной Мойки.
Столь откровенный намек на скандальные обстоятельства Лидия не смогла игнорировать. Всю ночь, ворочаясь в постели, она раздумывала над тем, что должна предпринять. Более всего хотелось бросить Корсакова в столице и уехать в Москву к матери, но это было бы не самым правильным решением. Во-первых, оставить Алексея одного, значит развязать ему руки и, мало того, тем самым признать факт супружеской неверности. Нет ничего хуже. Теперь она понимала, отчего графиня Любецкая предпочитала закрывать глаза на похождения своего супруга. Если не говорить о том, то вроде и нет ничего.
