Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия (читаем книги онлайн txt) 📗
- Уходите, Натали, - пробормотала Софья, не в силах поверить в известие, которое ей только что сообщили.
- Вы собираетесь поехать в Рощино? – поинтересовалась Наталья.
- Не знаю, - прошептала Софья. – Бога ради, Натали, уходите. Я не могу не о чем думать сейчас.
***
В стылых сумерках января на невысоком заснеженном холме проступили очертания старинной усадьбы. Прильнув к оконцу, Сашко с любопытством всматривался в темные окна особняка.
- Что-то не видать никого. Будто никто не живет здесь, - тихо заметил он.
- Может, и нет никого здесь, - равнодушно отозвался Раневский, даже не взглянув на дом.
Александр и не надеялся застать кого-то из своих домочадцев в Рощино. Зная своего дядюшку, он предполагал, что наверняка Владимир Александрович забрал сестру под свою опеку, а его жена, скорее всего, отбыла во вдовье имение. Он писал с дороги о своем приезде, но письмо адресовал жене, а ежели ее здесь нет, то и встречать их, стало быть, никто не будет.
Миновали сторожку привратника и, сбавив ход, сани покатили по подъездной аллее. На псарне залаяли собаки. Выбравшись из возка, Раневский поежился: свирепый январский морозец обжигал лицо, норовил забраться под полу офицерской шинели. Входная дверь отворилась, и подслеповато щурясь на неочищенное от снега крыльцо, выбрался дворецкий.
- Кого там принесло? – проворчал он, вглядываясь в высокую фигуру у саней. – Нету хозяев- то.
- Так-то ты, Тимофеевич, барина своего встречаешь? – отозвался Раневский.
Выронив из рук фонарь, старик истово перекрестился.
- Чур меня, чур! – зашептал он. – Александр Сергеевич, может ли быть такое, что это вы? - Господи! Барин, простите меня дурака старого.
- Довольно причитать! – оборвал его Раневский. – Устал с дороги. Пусть на ужин чего-нибудь соберут да постель приготовят. Да еще скажи, что я распорядился парнишку, что со мной приехал разместить.
- Куда разместить прикажете? – робко поинтересовался Тимофеевич.
- Да уж не в людской поди.
- Будет сделано, Александр Сергеевич, не извольте беспокоиться.
Пока барин со своим гостем ужинали, две горничные торопливо перестилали постель в хозяйской спальне:
- Ох, Глафира, что ж будет-то нынче? – прошептала одна из девиц. – Как вышло-то так? Кого схоронили-то? Ох, и достанется Тимошке: привез незнамо кого.
- Ничего не будет, - отмахнулась Глафира, - заживем, как жили. Да и, слава Богу, что барин живой здоровый вернулся, а то слухи ходили, будто дядька его продать Рощино хотел, дабы долги оставшиеся покрыть.
- И то верно. Только вот осерчает ведь. Эх! Быть Тимофею под кнутом, - вздохнула Маруся.
- Авось простит. Кто ж знал. Вон и кольца евойные на покойнике надеты были.
После позднего ужина, Раневский пожелал встретиться со своим управляющим. Весьма сдержанный при обычных обстоятельствах Вебер долго не мог прийти в себя, бурно выражая радость по поводу возвращения хозяина. Карл Витольдович сбивчиво пытался поведать Александру о делах имения в его отсутствие.
- Полно, Карл Витольдович, - прервал его торопливую речь Раневский, - после о делах. Вы мне, голубчик лучше скажите, где сестра моя и супруга нынче находятся?
- Так Екатерину Сергеевну Владимир Александрович к себе увез сразу после похорон, а Софья Михайловна в Нежино пожелала уехать. Я с той поры о супруге вашей ничего не слышал.
- А письмо, что я с дороги писал? Неужели не дошло?
- Не было письма, Александр Сергеевич. Богом клянусь, не было. Если бы мы знали о том, что вы домой едете, мы бы вам такую встречу устроили.
- Да Бог ней, со встречей, - отмахнулся Раневский. – Устал я нынче. Дорога не близкая, да и утро вечера мудренее.
Письмо, о котором говорил Александр, пришло в Рощино на следующее утро после его приезда. Повертев послание в руках, Раневский не распечатывая конверт, кинул его в камин. Все утро он просидел в своем кабинете, пытаясь написать Софье о своем возвращении. Вымучив несколько сухих строк, Раневский велел отнести его на почтовую станцию, чтобы отправить в Нежино. В письме он не просил жену приехать, просто сообщил, что жив, здоров и ныне находится в Рощино.
Минула седмица с его приезда, но Раневский так и не решил для себя, как ему поступить со своим браком: оставить все как есть, или разыскать Софью и привезти в Рощино. «Может, это и к лучшему, что она уехала, - думал он, выехав верхом за ворота усадьбы после полудня. – Пусть сама решает, а я никого не хочу видеть. Надобно съездить в Покровское, забрать Кити. А более мне никто не нужен». За то время, что он добирался домой, Александр о многом успел подумать. Женитьба на Софье ныне виделась ему самой большой ошибкой, что он совершил. «Надобно было искать другие пути, - вздохнул он. – Может, даже стоило продать Рощино, но только не связывать себя подобными обязательствами. Ни ей, ни мне счастья этот брак не принес и вряд ли принесет». Вспомнилось о том, как он, будучи в турецком плену, мечтал начать семейную жизнь заново, но вот ныне, когда вернулся, не было желания даже попытаться. «Как странно, будучи там, я мечтал оказаться дома. И вот ныне я здесь, но не испытываю радости от того. Тяжело на сердце от этих мыслей, от осознания того, что встреча, которой так не хочется, неизбежна, а вслед за тем надобно будет решать, что делать дальше. Жаль, невозможно повернуть время вспять, жаль невозможно все исправить». Оглянувшись, Александр придержал жеребца, дабы Сашко замешкавшийся у конюшни смог его нагнать.
- Ваше благородие, - поравнялся с ним паренек.
- Называя меня, Александр Сергеевич, - нахмурился Раневский. – Завтра в Москву поедем, надобно бумаги тебе выправить. Будешь отныне моим воспитанником.
- Не по чину мне, - пробурчал Сашко.
- Я обещал твоему отцу позаботиться о тебе, а слово мое крепко. Коли сказал, значит, так тому и быть. Определю тебя на службу в полк, сначала рядовым, а там, даст Бог, и до офицерского чина дослужишься, - отрезал Раневский. – В грамоте ты уразумеешь, французский выучишь, коли турецкий одолел.
- Как скажете, ваше… Александр Сергеевич.
- Так-то лучше, - улыбнулся Раневский.
Не то, чтобы он стремился избавиться от общества Сашко, скорее не видел для него иной стези, кроме воинской службы. «Да коли буду в Москве, не мешало бы навестить Завадских, - нахмурился он. – Ежели возвращаться с того свету, то начать, пожалуй, с родственников стоит».
Пустив лошадей шагом, Раневский и Сашко добрались до почтового тракта. «Всего пару верст по тракту и будет сворот на Марьяшино, а там до усадьбы Ильинских рукой подать, - задумался на перепутье Александр. – Не стоит ворошить прошлое. К чему? Довольно жить воспоминаниями. Господи! Но хоть ты знак, какой подай!» - поднял он голову, глядя в безоблачное небо. Но Господь не услышал его мысленного призыва, ничего не изменилось, все также скрипел снег под копытами лошадей, слепило глаза яркое солнышко, отражаясь от белоснежного покрова. Дав знак возвращаться, Раневский развернул гнедого. Едва они съехали с дороги, как вылетев из-за поворота, мимо лихо промчался крытый возок. «В столицу спешат, - усмехнулся Раневский. – Вот уж куда не хотелось бы попасть». Горькие воспоминания связывали его с Петербургом. Именно там начались все неприятности, приведшие род Раневских к такому печальному итогу, именно там Анатоль, поддавшись соблазнам высшего света, совершил свою самую роковую ошибку, что и привела его в итоге к трагичной развязке.
Выглянув в оконце, Андрей разглядел на дороге, ведущей к Рощино, двух всадников. Глухо стукнуло в груди и на мгновение замерло сердце: «Померещилось, - откинулся он на спинку сидения. – Вот уже и покойники мерещатся на дорогах, а все от того, что все мысли только о ней одной, - досадливо нахмурился он. – Надо же! Раневский привиделся! И все же…» Стукнув в стенку возка, Завадский подал сигнал остановиться.
- Чего изволите, ваше сиятельство? - заглянул возница.
- Поворачивай в Рощино, - бросил Андрей, зябко кутаясь в меховую полость.
