Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия (читаем книги онлайн txt) 📗
- Вы правы, от судьбы не уйдешь, - отозвалась Софья, всем сердцем желая, чтобы этот танец быстрее окончился.
Отчего-то Лев Алексеевич был ей неприятен. Может, дело было в насмешливом выражении его глаз, или ироничной усмешке, которая скользнула по красиво очерченным губам, когда он говорил о Раневском. Каким-то внутренним чутьем Софи ощущала, что он неискренен с нею. Смолкла музыка, Петровский проводил ее к небольшому кружку, собравшемуся вкруг княжны Черкасской и с поклоном удалился. «Господи, зачем? Зачем я здесь? - вздохнула Софи, поймав взгляд Лидии. – Уйти немедленно, я должна уйти, - но вместо того, чтобы проститься с кузиной и ее супругом, Софья взяла с подноса очередной бокал. – Лучше бы я поехала в Москву, там Андрей, дядюшка и тетушка», - улыбнулась она своим мыслям.
Домой Софья возвращалась под утро. От каждого неосторожного движения ее мутило, в голове словно стучали маленькие молоточки. «Боже, сколько же я выпила? Три, четыре бокала? Как же мне дурно. Как нехорошо все вышло. Хотела, чтобы Алексей оставил меня в покое, а стало во сто крат хуже. А хотела ли?» - при этой мысли кровь бросилась ей в лицо, обдало жаром. Вспоминая о том, что позволила ему в полутемной библиотеке, Софья тяжело вздохнула. «Какая же я порочная. Как я могла, ведь он муж Лиди? Но как сладко замирает сердце от его поцелуев, как хочется самой прильнуть к нему, запустить пальцы в темные кудри». Голова ее склонилась на грудь. На ухабе экипаж немного качнуло, и она, встрепенувшись, очнулась от своих грез. «И все же я гадкая, гадкая. Как я могу думать о том, чтобы быть с ним? Надобно уехать в Москву, подальше, пока не поздно».
***
Первопрестольная жила своей собственной жизнью: балы, шумные празднества, рауты, вечера, гуляния. В Москве ощущался особый дух, присущий только ей одной. Хранительница старых традиций, она так отличалась от холодной северной столицы. Безусловно, и здесь светское общество было падко до скандалов, и излюбленным развлечением скучающего бомонда было обсуждение ближнего своего, но все же: чем дальше от двора, тем мягче были нравы, тем благовоспитанней девицы, тем меньше злорадствовали по поводу чьих-либо неудач. Это невозможно было объяснить или передать словами. Если в Петербурге душа мерзла, то здесь все было по-иному, здесь было тепло. По крайней мере, так казалось Андрею.
В обществе всегда были рады видеть молодого привлекательного офицера Кавалергардского полка, особенно там, где имелись девицы на выданье. В последний месяц молодой граф Завадский не пропустил, пожалуй, не одного бала или вечера, где присутствовала mademoiselle Ильинская. Вот и в этот вечер Андрей подпирал плечом стену бальной залы, пополняя многочисленную армию поклонников юной чаровницы. Завадский не решался подойти к ней, опасаясь быть вновь отвергнутым. Все это наверняка от того, что Надин известно, какую роль он сыграл в судьбе того, кто был ей дорог. Разве ж может он рассчитывать на ее благосклонность после того, что сделал? Но в то же время, он не мог отказать себе в удовольствии просто любоваться ею, пусть издали, пусть тайком, в душе мечтая набраться смелости и, презрев все свои опасения, подойти, открыться в своих чувствах в надежде на взаимность. Один лишь взгляд, одно лишь слово могли вознести его на вершину мира или низвергнуть в пропасть отчаяния, но где взять силы, чтобы преодолеть этот страх. «Я не вынесу, если она вновь отвергнет меня, - вздохнул Завадский, поворачиваясь спиной к блестящему собранию, лишь бы только не видеть ее, танцующую вальс, легко скользящую по паркету в объятьях другого. – Когда эта отрава любви успела проникнуть в мое сердце? Тогда ли, когда впервые увидел ее мельком в Екатерининском парке, или тогда, когда заметил, сбегающей из храма, где венчались Софья и Раневский? А может позже, когда встретил здесь в Москве и забыл, как дышать, когда меня представляли ей. Глупец! Истинный глупец! Что я плел тогда? Не помню. Помню только эти дивные глаза, бездонные как морская пучина». Что-то екнуло в груди, больно сжалось, при воспоминании о той встрече. Завадский глубоко вздохнул, стараясь унять сердцебиение, высокий ворот мундира впился в шею, затрудняя дыхание. Андрей торопливо вышел на террасу через распахнутое французское окно, расстегнул верхнюю пуговицу и полной грудью вдохнул морозный воздух январской ночи. Зачерпнув пригоршню колючего снега, спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как намокают перчатки, как снег царапает кожу на лице, остужая пылающую голову.
- Вам нехорошо? – раздался голос за спиной.
Вздрогнув Андрей обернулся.
- Со мной все хорошо, - отозвался он, вглядываясь в незнакомца, осмелившегося нарушить его уединение. – Проклятая духота и немного больше шампанского, чем следовало.
- Неужели все дело в шампанском? – иронично улыбнулся мужчина. – Мне показалось, что дело совсем не в нем.
- Вам показалось, - сухо ответил Завадский.
- О, простите, я не представился. Моя фамилия Рогозин.
- Граф Завадский, - кивнул головой Андрей. - Мы встречались? – застегивая и поправляя мундир, поинтересовался он.
- Не доводилось. Я не любитель проводить сезон в городе, мне куда более по сердцу тихая сельская жизнь.
- Так что же привело вас в Москву? – усмехнулся Завадский.
- Зов сердца, - вздохнул Рогозин. – О, не смотрите на меня так, я не ваш соперник, mademoiselle Ильинская не затронула тайных струн моей души. Иной образ царит в моих мыслях и денно и нощно.
- Отчего вы говорите мне о том? – недоуменно спросил Андрей.
- Может быть, от того, что рассчитывал с вашей помощью узнать о том, где мне ее искать.
- Я вас не понимаю. Вы говорите загадками, сударь.
- Речь идет о вашей кузине, Софье Михайловне Раневской. Софи уехала из Нежино в аккурат перед Рождеством, я полагал, что она решила провести сезон в первопрестольной со своей семьей, но, увы, ее здесь нет.
- Софи уехала из Нежино? – переспросил Завадский.
- Вижу, вам, ваше сиятельство о том известно не больше моего, - вздохнул Рогозин. – Прошу простить меня за причиненное вам беспокойство, - откланялся он.
«Софья уехала из Нежино? Но куда? Ежели не в Москву, стало быть, в Петербург, более некуда. Но отчего не написала, не сообщила о своих планах? В том лишь моя вина, она не доверяет мне более, - прикрыл глаза Андрей. – Надобно бы увидеться с ней, нам обязательно надобно увидеться, поговорить. Нельзя так жить, не помня прошлого, пряча истинные мысли и чувства за недосказанностью и обидами. Но прежде, чем уехать в столицу, я должен объясниться, я должен сказать о своих чувствах и будь, что будет». С этими мыслями Андрей шагнул в бальную залу, разыскивая глазами Надин.
- Надин, он идет. Улыбнись ему, - прошептала Марья Васильевна на ухо дочери.
- Не хочу, - тихо отозвалась Надежда. – Я не желаю видеть его. Он виновен в смерти Александра.
- Александр! Снова Александр! – прошипела madame Ильинская. – Раневский женился на другой женщине, а ныне он мертв, а у тебя вся жизнь впереди и граф Завадский самая лучшая партия. Тебе уже двадцать два, Надин. Видимо, ты позабыла о том.
- Я помню, maman, - глядя в глаза подошедшему Андрею отозвалась девушка.
- Mademoiselle, - поклонился Андрей, - найдется ли у вас один танец для меня.
- Боюсь, Андрей Дмитриевич, вы слишком долго раздумывали над тем, чтобы пригласить меня, - насмешливо сверкнула глазами Надин.
«Отказ, вновь отказ, - едва не скрипнул зубами Андрей. – Она не хочет видеть меня».
«Он такой робкий, - едва заметно улыбнулась Надин. – С трудом представляю его на полях сражений».
- Pardonnez-moi mon audace. (Простите мне мою дерзость), - собрался откланяться Завадский.
- Андрей Дмитриевич, я надеюсь, вы хорошо танцуете? - вписывая его имя напротив последнего вальса, поинтересовалась девушка.
- Постараюсь не разочаровать вас, - не сдержал радостной улыбки Андрей.
- Андрей Дмитриевич, - обратилась к нему Марья Васильевна, - как здоровье вашего дедушки? Давно о нем ничего не слышно.
