Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Моя вина, если опять плохо скажу, – снова заговорил он через какое-то время. – Но я вижу очертания змея за твоей спиной... – он осекся, заметив быстрый внимательный взгляд, который Тур бросил при этих словах на Кныша. Тот, однако, никак не отреагировал, и Ёлю показалось, что дух слегка помрачнел из-за этого. – Все хорошо?
– Да. Ты спрашивал о змее.
– Он тоже настоящий?
– Конечно, настоящий.
– А... Потрогать можно?
Показалось ли Ёлю – или при этих словах туманная дымка в виде змея чуть шелохнулась – при том, что сам Тур сохранял полную неподвижность, – и посмотрела прямо на него? Как-то очень неодобрительно посмотрела...
– Если сердце не дрожит – потрогай.
– Сердце только у ушедших за грань не дрожит, – буркнул мужчина, решительно насупившись и протягивая руку к тени. – Ой!
Он резко отстранился – и то же движение повторил призрачный змей. Или – вовсе и не призрачный?..
– Что такое?
– Он... Он настоящий!! Я хочу сказать – он – как ты. В смысле – в теле. Я думал, он как туман, и сквозь него можно руку просунуть... А он... Твердый! И теплый... Разве ползуны бывают теплыми?!
– Ну разумеется, он в теле, Ёль, – Тур широко улыбался, видя изумление своего собеседника. – Это часть меня. Руки и ноги же у меня не из тумана. Он настолько же реален, как и я.
– Но выглядит-то совсем не так! Бледный вон какой-то...
Змей приподнял голову, и Ёля снова пронзило ощущение пристального взгляда. Не доброго и не злого. Изучающего.
Тура тем временем веселье также оставило. Лицо его стало серьезным, будто последняя реплика Ёля привела его к каким-то важным и, возможно, тяжелым размышлениям. Правда, смотрел он при этом почему-то не на Ёля, а на Кныша, и потому помощник Внемлющего усомнился, что перемена настроения духа связана именно с ним.
Тур между тем снова заговорил:
– Ты ведь пришел сюда, чтобы спросить о чем-то, верно, Ёль?
Тот, поневоле проникшись неожиданной серьезностью момента, медленно кивнул.
– Мне все же нужно научиться напрямую видеть духов, – заговорил он. – Видеть, слышать, говорить, взаимодействовать с ними. Я помню, что ты говорил еще давно – о том, что познание воли духов – это путь. И все эти круговороты я этим путем шел. Во всяком случае, старался идти. Я учился различать и делать ясными знаки, которые духи нам оставляют. Пытался понять, как связаны между собой события, слова, действия, мысли... Наверное, кое-что стало мне ясным. Но главное, что я уяснил – что не знаю я теперь гораздо больше, чем не знал раньше. И еще – что символов и связей мало. В них еще слишком меня-меня: моих мыслей, представлений... Мне нужно... Нужно что-то более прямое. Более явное. Видишь, о чем я?
– Пожалуй, вижу. Когда-то я тоже прошел через это: или найти ответы – или с обрыва в реку, – он неожиданно тепло улыбнулся Внемлющему. – Ты помнишь?
Тот ответил такой же улыбкой:
– Не с обрыва в реку, а разбить башку о камень. Ты так тогда сказал. Еще бы не помнить.
Ёль, наблюдавший за ними, едва заметно недоуменно нахмурился: мнится ему, что ли – или что-то странное есть в отношениях этих двоих?.. Что-то, чего он, Ёль, не видит и о чем, возможно, даже не догадывается?..
Впрочем, не это сейчас важно.
– Мне, может, не так уж чтобы совсем – башкой в реку... Но ответы мне нужны, это точно. Ты поможешь?..
Тур какое-то время молчал, задумчиво глядя перед собой. Ёлю показалось, что похожее отсутствующее выражение принимало лицо Внемлющего, когда тот говорил с духами. Интересно, Тур тоже сейчас слышит что-то, находящееся за гранью его, Ёля, восприятия?..
Наконец дух словно вернулся к реальности. Правда, взгляд его продолжил блуждать между Ёлем и Внемлющим, словно то, что должно было произойти, в равной степени предназначалось им обоим.
– А что тебе мешает их видеть?
Мужчина растерялся.
– В смысле, что мешает? Но... Я же не могу. Я же просто Рослый.
– Когда Кныш начинал их слышать, он тоже был просто Рослым.
Вот опять. Ёль помимо воли насторожился. Фраза как фраза – весьма разумная, между прочим, – но почему ему видится в ней какой-то двойной, недоступный ему смысл? Будто предназначается она не только ему – а Кныш должен в ней услышать что-то совершенно отличное от того, что слышит он?
– Не знаю... – он задумчиво нахмурился. – Ну, отчего-то же я их не слышу? И не только я, а вообще, никто, кроме Кныша, не слышит. Значит, этому есть причина? Может... Может, потому, что духи как будто в другом мире? Они слишком далеко от нас? Ну, или... – Он помолчал, осененный внезапной догадкой. – А может, все дело в том, что мы просто знаем, что их увидеть невозможно? Ну, как нельзя ходить за Белую границу. Просто есть что-то невозможное – и все тут.
– И?..– в голосе Тура звучало одобрение.
– И... Вот. Так и выходит – мы смотрим на все – и заранее знаем, что увидим. Что реально, а что нет. И если, к примеру, дитя какое-нибудь начнет доводить, что, мол, видело, как родич по небу летел – так его тут же поправят и скажут, что так не бывает. И так по чуть-чуть – того не бывает, этого не бывает... И получается как тропинка в лесу: ты ходишь только по ней, не сворачивая, и тебе видится, что лес ты хорошо знаешь. А на деле – и не знаешь ничего... – он перевел дух, собираясь с мыслями, затем снова заговорил: – Но вот когда мы спим, например. Во сне никто не говорит – это может быть, а этого – не может. Потому и увидеть можно, что угодно. Мы во сне будто бы волю себе даем: все равно же это не по-настоящему, мол, так чего останавливаться. А на самом деле – кто знает, что реально, а что нет. Как посмотреть ведь... Вот змей твой. Оказывается, очень реальный. А выглядит, как сон.
– Ты и правда далеко прошел по своему пути, Ёль, – в голосе Тура звучало уважение. – И всего увидел-увидел. Осталось лишь разрушить границу, верно? Ты ведь сразу смог увидеть во мне обе мои сущности, правда?
– Да... – Ёль почтительно склонил голову и продолжил, обращаясь к змею: – моя вина, что я назвал тебя нереальным. Ты очень даже настоящий.
Змей тоже чуть наклонился к нему, и помощник Внемлющего успел заметить его огромные, длиной с палец Рослого, тонкие клыки.
– Потому что ты ничего не ждал, не загадывал, не предвидел и не знал, что именно увидишь. Ты в Запретном лесу, о котором ты знаешь, что все возможно – и потому у тебя не было сомнений, предположений и ожиданий. Ты не сомневался, что это возможно. Мы всегда видим то, что позволяем себе видеть. То, чему не противимся.
Ёлю показалось, что при этих словах дух снова бросил быстрый взгляд на замершего в нескольких шагах от него Кныша, на лице которого застыло странное, одновременно напряженное и непроницаемое выражение.
– Теперь ты знаешь, как это ощущается, – если уходишь в сторону от протоптанных троп, – снова заговорил Тур. – И найдешь способ повторять это. Ты справишься.
– Ты правда очень, очень хорошо сделал, – Ёль коснулся рукой груди. – Теперь мне ясно, что искать. И еще... Я рад, что ты вернулся. Я бы хотел еще прийти и поговорить с тобой. По правде говоря... – он замялся и почти безотчетно тоже бросил быстрый взгляд на Кныша. – По правде говоря, мне бы, наверное, нашлось, что обсудить с тобой... Можно будет?
От духа, казалось, не укрылась его пантомима, и на лице его вновь мелькнуло грустное, встревоженное выражение.
– Не во всем мы вольны, Ёль... Но... – он пристально взглянул в глаза своему собеседнику, и помощник Внемлющего поежился, только сейчас, кажется, впервые осознав, насколько чуждое, отличное от него существо стоит перед ним. – Но мне думается, что я знаю, о чем ты хотел бы поговорить. И... Так или иначе, это скоро закончится. Поверь.
– Думаешь?.. – Ёль не хотел сомневаться – и все же так странно было думать, что то, что он замечал, не было скрыто и от существ, обитающих в мире бессмертных.
– Да. Все вернется на свои пути. Должно вернуться. Ну, а ты... В любом случае – ты тут – всегда желанный гость. Никто не причинит тебе вреда, а я буду рад, если придешь еще. Правда, я не останусь тут навсегда. Я уже говорил Кнышу – скоро случится кое-что, после чего я уйду очень далеко от мира смертных...
