Слепой боец - Горишняя Юлия (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Камни, раскаленные за день, еще грели. Змее не хотелось уходить. Пошипев немного, она опустила голову и опять распласталась на камнях; Рият хоть и не видела ее, но не сомневалась, что сейчас та вновь развела ребра в стороны и лежит, уютно-плоская и широкая, как лента.
Зато она видела Симмэ, который все еще стоял в растерянности (подхватился, даже опрокинув Рият, когда змея зашипела); уперев руки в колени, она смеялась — негромко, но по возможности обидно.
— Ты вправду — из Змеиного Народа? — оскорбленный, сказал он наконец.
Рият откинула рукав верхнего черного платья — светло-зеленый рукав одного из нижних платьев, такой же широкий, засветился в темноте — и протянула ему руку. Правую. Все равно, правую или левую. Это был известный жест — жест близости. Еще, бывает, к этому нижнему рукаву, оказывается пришпилена ленточка со стихами, хочешь — сорви ее и прочти то, что твоя любезная не решилась при людях — или вслух — тебе сказать. У Рият не было сейчас, как это называется, «стихов в рукаве». Но все же Симмэ из клана Калэви поддался на этот жест примирения и, хмыкнув, помог ей подняться.
Калэви — такой клич только и годится, чтобы пугать воробьев. Когда-нибудь, под старость может быть, он станет начальником округа; но уж Хранителем Кораблей точно не станет никогда.
«Это хорошо, что мы с ним переспим, — подумала Рият. — Телесная близость открывает Защиту-от-Колдовства для любовника; ведь Магия действует на То-Что-Близко-Человеку, и тем легче, чем ближе это человеку, а тот, с кем ты сходишься в любви, уж конечно, становится близок тебе. Как в магическом смысле, так и в прямом. Нужно будет потом прочистить ему память, как и моим слугам. Насчет этих демонов — вдруг он все-таки видел что-то, или слышал через дверь, или догадывается о чем-нибудь. Небольшая Иллюзия по ключу „видеть" — тихо, мирно и быстро. Ежели у меня будут такие „ворота" — как сказанул нынче этот кормщик, — я сделаю Иллюзию Памяти так, что он ничего не заметит. Да, это хорошо, что мы с ним переспим», — но она не собиралась обманывать себя: она знала, что это ей будет приятно и просто так, само по себе.
Рият хотела думать об этом и потом, ночью, во сне. Но ей приснился корабль, на который она слишком много смотрела в нынешний день, корабль по имени «Бирглит».
Наутро она опять смотрела на этот корабль, бродя подворику из угла в угол, не в силах усидеть на месте. «Предсказатель? — с яростью думала она про Симмэ. — Дичь сама… под выстрел!» Ей нужно было именно это — понять, куда «Бирглит» идет.
Еще до рассвета, проснувшись, она почувствовала: что-то случилось. Ветер переменился.
Ветер теперь задувал с юга.
Наконец она поняла: «Бирглит» и второй корабль, что шел с ним, повернули вместе с ветром. Теперь они направлялись опять к Кайнумам.
Как видно, он действительно избрал для охоты перегон между Тель-Претвой и Тель-Корой. Невидящими глазами Рият глядела в страницу привезенного с собою фолианта, где выписаны были Места-в-Волшебстве южных островков Кайнум. Рядом колонкой тянулись варианты сочетаний слов, какими обозначались эти Места. Место-в-Волшбе, как и Имя-в-Волшбе, — это ведь не слова, а лишь знаки, к звукам людской речи не имеющие отношения; чтобы дать один из вариантов Отражений, колдуны трудятся годами; Рият удавалось это с Именами, да и то только для людей, а насчет Мест — приходилось поступать так, как всякая Прибрежная Колдунья: отыскивать все Места-в-Волшебстве, кем-то когда-то вычисленные, и все их Отражения, кем-то когда-то сказанные, и учить наизусть. Она читала и слышала — и это было похоже на легенду — об императорах великого Вирунгата, выдававших Отражение сразу, только взглянув на Имя-в-Волшебстве… Места Кайнумов она уже запомнила. Она думала о другом: «Ни одного подходящего клочка суши южнее Кайнумов? А ведь здешним галерам не обогнать „змею", идущую в попутном ветре, тем более такую „змею", как „Бирглит".
Да, но ведь „Бирглит" идетне напрямик. Сейчас она описывает длинную дугу: сперва от Сиквэ к побережью, чтобы затем идти вдоль него, высматривая „купцов", что и вовсе жмутся, ища защиты, к самому берегу; и потом, к вечеру, — обратно в море, к Кайнумам, чтобы заночевать на них, — конечно, если не найдется дела на ночь. Именно в таком плавании, только в обратном направлении, провела „Бирглит" предыдущий день, и галеры будут идти прямо вдоль берега, и к тому времени, когда они смогут попасться на глаза, „Бирглит" должна быть уже увлечена погоней и уйти на запад. И я смогу опередить их. Может быть, на полчаса, но смогу». Она позвала двойника-кормщика, и по его тоже выходило, что Рият успеет.
Как она летела по волнам, дарда по имени «Синтра-щеки»… О дардах тогда говорили, что хорошо построенная дарда — единственный корабль, способный обгонять ветер…
Рият даже какое-то время плыла на ней, чтобы проверить в последний раз, так ли все хорошо. Но все было и впрямь хорошо. «Девчонка из Синтры» была вправду синтриянка, истинная синтриянка. И двойники на ней работали как двойники, лучшего слова не подберешь. Рият ходила по крошечной, короткой палубе, и они не обращали на нее внимания, хоть и не натыкались. Давешний кормщик стоял, сжимая свое весло и негромко командуя; он был по-другому одет, тоже цветасто, но горбонос по-вчерашнему.
— Эй, — негромко позвала его Рият.
Он обернулся.
— Кто ты? — спросила Рият, проверяя все лишний раз.
— Ты создала меня, чтобы я помог выловить дурных людей на быстроходном корабле, госпожа, — сказал он.
— Что ты должен делать? — спросила Рият.
Он объяснил, что должен делать.
— Ты полагаешь, что сможешь сделать это? — сказала Рият.
— Мы-то их уделаем, госпожа, уж будьте спокойны, — сказал кормщик. Эту залихватскую фразу он произнес ровным, равнодушным голосом.
«Топорная работа, конечно, — морщась, подумала Рият. — Ну и не все ли равно. От них ведь не требуется, чтобы они были в разговоре похожи на человека. С кораблем они обращаются как люди, и больше от них ничего не требуется».
И вообще, было бы кому увидеть, какой топорной работой она пробавляется. Увидеть-то некому, и, выполнив свое задание, эти создания рассыплются — земля к земле, вода к воде, ветер к ветру, и тогда вообще никто ничего не узнает. Пусть гадают, откуда Прибрежная Колдунья взяла второй экипаж для «Синтра-щеки». На то она и колдунья. Разве что у настоящих матросов и кормщика сегодня в кабаке — или где они там — побаливает голова.
Рият попыталась вспомнить, кто это перед ней — кого она обратила в кормщика. Но не смогла. «Не все ли равно», — подумала она.
Вскоре она пересела на головную галеру, а «Девчонка из Синтры» свернула и стала быстро удаляться на запад. Она, конечно, сейчас не обгоняла ветер. Но она была синтриянка — синтриянка до последнего ребра и до последней лесочки в обшивке, и волны гибко расступались перед ней.
«Я верю тебе, Синтра-щеки», — почти с нежностью подумала Рият.
ПОВЕСТЬ О КОРАБЛЯХ
По любым расчетам — они должны сейчас быть на подступах к Моне. На Сиквэ они стояли совсем недавно. Самым поздним их следам здесь было около трех часов; любой мало-мальски опытный охотник сумел бы это определить. У Гэвина сводило челюсти от мысли, как они были близко. Помедли они на Приливном Острове еще с час, и он бы еще смог увидеть верхушки их парусов.
Если они ушли с Сиквэ так поздно, то на ночь останавливаться не будут — негде. Но и без того Гэвин не собирался сегодня спать. И в беспамятство, как под скалою Балли-Кри (позорище!), проваливаться тоже не собирался. Да он уже и не смог бы этого сделать. Нетерпение жевало его своими тупыми челюстями, глотало и отрыгивало опять, как корова жвачку. Все эти дни — пока пугал каменным своим видом собственную команду, пялясь на Метки, замершие в своих гнездах в сундучке, — а часто даже и тогда, когда Меток не было у него перед глазами, — он был не Гэвином, сыном Гэвира, а четырнадцатью этими кораблями, и был на один дневной переход южней, и его четырнадцать штевней рубили волну. Ярость приковала его к этим кораблям, как невольника; а он и не пытался порвать свою цепь.
