Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена

— Хорошо, только давай сначала ты более подробно расскажешь мне обо всем, что тут произошло.

— Тогда, может, вы проводите меня до кабинета господина Гравина?

По пути Амалия рассказала царю Изяславу более подробно о том, что произошло во дворце, поскольку за ними шли ее охранники и стражники царя, она перешла на древний язык, так как помимо прочего собиралась рассказать царю о своей поездке за молодым правителем Тусктэмии, а также о визите к старцу Андрону. Слушая ее, царь Изяслав нахмурился. Похоже, вчерашние требования вернуть религию Алина были не просто спонтанными выкриками собранной под разными предлогами разношерстной компании, а частью какого-то большого и неплохо продуманного плана.

— Итак, — сказал он, подводя итог, — есть некая группа лиц, которая собралась убрать царя Заряна с престола, чтобы кем-то заменить его, возможно тем, кто более лоялен к религии Алина, к возвращению которой уже подготавливают население.

— Может, кто-то хочет создать нового Алина? — предположила Амалия.

— Зачем? Если Алин может послать пророка, который будет править на земле от его имени? К тому же обожествление Алина не за день произошло, на это потребовались сотни лет. Нет, здесь что-то другое. И вот что особо беспокоит меня, кто это девушка-призрак, где она и на что способна? Что если она до сих пор невидима? Это значит, что ей ничего не стоит невидимой подойти к Заряну и довершить то, что не успели сделать ее подельники. А если это случится, то ничего хорошего из этого не последует. Более того, простые люди могут решить, что ты или я причастны к этому, мы ведь здесь были, а существование невидимой девушки надо еще доказать.

— Именно поэтому вам нужно получить сведения от моей матери, я очень надеюсь, что Заряну очень скоро надоест орать на нее, и у вас появится шанс поговорить с ней.

Изяслав грустно улыбнулся.

— Да, я тоже надеюсь, что Заряну очень быстро наскучит допрос и он выбежит из комнаты, громко хлопнув дверью, но, учитывая его взрывной характер, я боюсь, что он не ограничится одними криками, так что я постараюсь защитить госпожу Тарутину от возможного рукоприкладства.

Услышав его слова, Амалия невольно ощутила холодок, волной пробежавший по спине, каковы бы ни были ее отношения с матерью, ей бы не хотелось, чтобы какой-то малодушный царь набрасывался на нее с кулаками. Даже если она их заслужила, она все-таки была уже не в том возрасте, когда это могло пройти без особых последствий. К счастью, в кабинете Демида Гравина, они, действительно, застали его заместителя и, быстро выяснив, где держат Аглаю Тарутину, царь Изяслав со своими двумя телохранителями последовал за выделенным ему проводником, а Амалия направилась в кабинет Заряна, у которого уже стояли четверо тех стражников, что нашли убитыми своих коллег.

— Проходите, — сказала им Амалия, открывая дверь кабинета, потом указав на одного из своих охранников, попросила его тоже пройти внутрь.

Ключ от кабинета она забирала с собой и сейчас вновь опустила его в карман своей летней куртки, Представив себе разъяренное лицо Заряна, узнавшего об этом, Амалия чуть улыбнулась — а Зарян так или иначе узнает, что ж, пусть позлится, только сделать он с этим ничего не сможет. Сейчас это не его кабинет.

Смущенно взглянув на Амалию, четверо стражников переглянулись меж собой и осторожно прошли внутрь кабинета, буквально прокрались. Один из них пожилой мужчина лет шестидесяти пяти, с трудом заставил себя не смотреть на Амалию, а точнее на ее живот: у него просто в голове не укладывалось, как женщина в таком положении может летать на птице рокха, разбираться с делами в чужой стране, разъезжать полдня на коне, а потом еще и проводить допрос. Но его товарищей волновало не это, а то, что сказать им Амалии было абсолютно нечего — пришли, увидели, и все. Они ничего не слышали, никого не видели, если только она их в чем-то не подозревала, а такое могло быть, и вот это пугало их больше всего, потому что опровергнуть ее обвинения они тоже не могли — как, если они ничего не знают? А на пробелах, как известно, очень легко и удобно рисовать все, что ни вздумается.

Меж тем Амалия прошла к противоположному от входа к концу стола и заняла кресло Заряна, своего охранника она попросила встать на страже позади нее, а стражникам жестом предложила сесть. Те вновь неуверенно переглянулись, но сделали пару шагов до стола и заняли места с противоположного от Амалии конца. Заметив их странную осторожность и даже страх, Амалия нахмурилась. Чего они могли испугаться? И первое, что напрашивалось само собой — им есть, что скрывать. Пробежав глазами по знакам отличия стражников, она выделила старшего по званию, по совместимости самого старшего в этой четверке, и, в упор посмотрев на него, спросила.

— Скажите, кто именно сообщил вам о необходимости сменить стражу? Ребята ведь там стояли не так уж долго.

— А-а, приказ последовал от господина Гравина на пост охраны, сменить стражников, охранявших призрака, в пять часов, мы должны были стоять до двенадцати, потом нас должна была сменить ночная охрана, если, конечно, продолжало иметь смысл охранять… призрака.

— Ясно. В каком именно виде приказ поступил на пост охраны?

— Как и всегда, в виде записке на форменном бланке. Я сдал его, но приказы хранят минимум неделю, так что при необходимости вы можете взглянуть на него.

— Хорошо, а теперь скажите мне, что именно вы увидели, когда вошли в покои Заряна?

— Ну-у, там были ребята, они лежали на полу, все четверо, у двоих был вид такой, словно им на шее удавку затянули, во всяком случае двое лежали на полу, на боку, а руки у них застыли около шеи, как — будто они хотели дотянуться до веревки, но не смогли. Не знаю, может им, конечно, просто нечем было дышать, волшебники ведь могут перемещать воздух, и как бы забрать его от человека, но вообще я точно не знаю.

— Да уж, действительно, не знаете: воздух — это не камни, и, насколько вам известно, когда дует ветер, вы в состоянии продолжать дышать, хотя я не спорю, если очень сильно сместить воздушную массу, с большой скоростью, то становится невозможно нормально дышать, однако, если бы это было так, то в комнате бы царил беспорядок. Он там был?

— Нет, госпожа, — покачал головой мужчина.

— Хорошо, насчет идеи с удавкой, я думаю, вы мыслете в нужном направлении, осталось только понять, когда и кто вошел в покои Заряна, убил стражников и освободил девушку-призрака.

Мужчины переглянулись меж собой и один из них, лысый, со смешной рыжеватой бородой, тихо, как бы про себя сказал.

— Разве это — не призрак? — он даже сам вздрогнул от звука собственного голоса, ему ведь слова никто не давал, госпожа говорила с его начальником, а он вмешался со своим нелепым замечанием, то есть замечание-то было веским и ценным, только прозвучало некстати.

— Ненужно бездумно верить тому, что говорят. Вам сказали, что это призрак, а Гедовин видела, как некая девушка, вполне себе материальная, надевает магический предмет и исчезает из виду, — рассудительно сказала Амалия, приврав для убедительности по поводу того, что именно видела Гедовин. — Вот вы знаете, что волшебники способны перемещать слои воздуха, так почему же отказываетесь верить в существование предметов, способных скрывать из виду человека?

Все четверо почти хором пробормотали нечто несвязное, в душе прекрасно понимая, что в общем-то она права, только, если представления о возможностях современной магии формировались в течение последних семи лет, то в народе издавна рассказывали друг другу страшилки о призраках. Объяснить то, что привыкли считать сверхъестественным и необъяснимым с детства, не так-то просто.

— Скажите, здесь есть этот форменный бланк для приказа на пост охраны?

— Да, наверное, — ответил ей пожилой мужчина, пробежав глазами по пустому столу.

К его величайшему изумлению, Амалия открыла первый попавшийся ящик в столе и достала оттуда стопку бумаг.

— Подойдите и поищите пожалуйста.

Мужчина даже подался назад. Это ведь были бумаги из стола самого царя! Разве мог он вот так просто рыться в них? И как могла эта женщина вот так спокойно доставать их из стола, а она меж тем начала опустошала на предмет бумаг один ящик за другим. У всех четырех стражников глаза на лоб полезли, они заерзали на мягких стульях, словно сидели на гальке, острые края которой то и дело вонзались им в мягкие ткани.