Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ) - Федорцов Игорь Владимирович (книги онлайн полностью TXT) 📗
Кроме Колина присутствовали камерарий Нильс аф Липт, амольсунартий Брайт, Иен аф Лоу, эсм-рыцарь Кэйталин аф Иллз, фрей Арлем, обе камер-эсм и Сеон аф Лизас поверенный Лиги Серебряных Лилий. Задвинутые стулья олицетворяли отсутствующих: маршалка и юную баронессу. Возглавляла собрание гранда Сатеник. В её же обязанности входило открыть Совет, где не говорят лишнего и тяготятся пребывания вместе.
− Сегодня нам предстоит назвать кандидатуру на пост канцлера двора и подать прошение на рассмотрение и утверждение королю. Позволю напомнить, означенный человек должен обладать определенным опытом, хотеть и мочь заниматься нашими делами, − монотонно говорила Сатеник. — Отдавая свой голос, вы должны осознавать ответственность принятого решения не только передо мной, но перед королем. Потому прошу и настаиваю, отнестись к возложенным обязательствам с должным разумением, отринув личное. — Гранда обвела всех взглядом, призывая следовать её просьбе. — Желающих прошу высказываться.
Таковых не нашлось.
− Приступаем!
− Прошу прощения, эсм, − встал Колин и почтительно откланялся гранде. — У меня имеются поручительства от отсутствующих здесь, саина Гауса и от эсм Аранко представлять их интересы.
− Я ознакомлюсь с ними позже.
Столько уничижительных и язвительных взглядов, Колин не получил за все время пребывания в Эгле.
Высыпается песок из верхней колбы часов. Скрипят по бумаге перья. Листки складываются в половинки, половинки в четвертинки, и отправляются в кубок. Когда последний выбор сделан, Брайт, ныне обязанности актуария отправлял он, огласил результаты.
− Общей волей большинства голосов….
ˮУмеет сказать милостинщик. Меньшинством можно пренебречь!ˮ — восхищен унгриец казуистикой амольсунартий. Убедит ли общая воля короля? − ˮПодозреваю, Моффету плевать на большинство какого-то там, сраногоˮ Серебряного Двора.ˮ
−….на должность канцлера двора рекомендуется…
Стало действительно тихо. Злой глаз Гё не отпускал руки амольсунартия с листком подсчетов.
−…саин Нильс аф Липт, камерарий двора.
Сатеник многозначительно кивнула головой.
− В случае утверждения вас на должность, − обратилась она к Липту, − ваше место займет саин Гаус, а обязанности маршалка я возложу на саина Поллака.
ˮВот интересно, чего все таращатся на меня?ˮ — пытается выглядеть невиновным Колин. Он еще мог понять Гё. Камер-медхин ликовала первую минуту, а затем в ход пошла арифметика и настроение у эсм значительно подпортилось.
− Уделите мне время? — отловил Липт унгрийца, когда собрание практически разошлось.
− Почту за честь беседу с вами, − вернулся Колин за стол.
− Так понимаю, именно вам я обязан своим избранием, — не спрашивал, но утверждал камерарий.
− Вы дружили с покойным Латгардом. Он был достойным человеком. Достойные люди дружат с себе подобными.
− Спасибо на добром слове.
− Пришлось постараться, консолидировать настроенных против меня, употребить свои голоса отказом. Но наших шести оказалось достаточно. Мой, баронессы Аранко, саина Гауса и Лиги Лилий, эсм Кирх и гранды. Хотя гранда вам не слишком благоволит. Впрочем, покойного Латгарда она тоже не слишком жаловала.
− Я бы удивился, назови вы человека, к кому она питает добрые чувства.
− К себе.
Камерарий понимающе кивнул. Девчонку он не любил, как может не любить взрослый чужое вздорное дитя. И ладно бы умное, а то капризное и дурно воспитанное, с завышенной самооценкой. Про кого угодно, но не про Сатеник, скажешь, она достойна лучшего.
− Я уж грешным делом, думал, намекнете в свой адрес.
− Рад бы в рай, да грехи не пускают.
− Камер-юнгфер вы убедили?
− Вовсе нет. Умные любовницы большие собственницы и жадюги. А канцлер даже Серебряного Двора, человек в некотором роде публичный. А публика сами знаете, какая попадается. Уведут.
− Умная, но не достаточно, коль связалась с тобой, − честен Липт. Старый придворный мог себе такое позволить. Быть честным. Иногда и не со всеми. И чем дольше жил, тем менее становился открытым и прямолинейным.
− Вы осуждаете её или меня?
− Её. Но понимаю, следует тебя. Нашел игрушку, − ответа на упрек Липт ждать не стал. — А что Лига? У них была своя кандидатура. Иллз. И Гё их бы поддержала.
− Поменялись приоритеты, − Колин чуть поклонился.
− И кто их поменял?
− Не валите все на меня. Можно подумать….
− А на кого подумать?
− Не откажите в здравомыслии нашим Лилиям.
− И маршалку? Гаус никогда бы не отдал голос за меня.
− Очевидно, вы его плохо знали. Оказался весьма здравомыслящим человеком.
− Скорее я плохо знаю вас. Но даже то что знаю, позволяет спросить, вы хотите чтобы я покараулил место канцлера? Или надеетесь на преференции?
− Вроде того.
− За место я не держусь, а записей не веду. Не вхож и никогда не был вхож в те двери, в которые запросто проходил Латгард. Кое-что конечно могу, но это кое-что не идет ни в какое сравнение с возможностями покойного или того же Гауса. Или Гё.
− Жаль, что не ведете. И жаль, что не вхожи в те двери, протащить в них одного юного барона из Унгрии, − ни сколько не жалко унгрийцу.
− Тем не менее, я вам благодарен. В моем возрасте тщеславия не меньше, чем в юности.
ˮНа кусачую должность самых беззубых,ˮ − Колину камерарий казался самым безобидным, но такого не скажешь в глаза старому больному человеку.
− Раз вы первым заговорили о благодарности, не расскажите как Латгард доставал сведения, позволяющие держать за шиворот половину Золотого Подворья.
В эту минуту Липт напомнил слабослышащего. Повертел головой, словно просил повторить, а лучше проорать. Колин не обманулся. Его прекрасно расслышали.
− Какие-то доставались по роду службы. Что-то по знакомству. Многие покупал и недешево, − признался Липт. − Всегда найдутся готовые продать чужой, но нужный вам секрет.
− Но для одной пары глаз, пары рук и ног, задача достаточно трудоемкая и хлопотная.
− Так они, у тебя. Записи?
− Если бы! Долбился бы ногой в двери Золотого Подворья и сватался к Саскии аф Гусмар.
Камерарий покивал, верно-верно.
− У Латгарда имелись свои люди. Содержал с десяток проныр. Таких шельмецов поискать.
− И где они, с кем и чем сейчас заняты?
− Где и с кем не скажу. А чем заняты? Ищут убийцу хозяина.
− В несчастный случай они не поверили?
− В него верят те, кому удобно в него верить.
− А вы их знаете? Людей Латгарда.
− Юл не был открытым человеком. Лишь однажды упомянул заику. Заика что-то там обязательно достанет. Он тогда сильно повздорил с Кинригом.
− И как? Достал?
− Очевидно. Помириться не помирились, но ссора развития не имела. Во всяком случаи та ссора о которой я упомянул. А Кинриг человек злопамятный.
Последнее сказано для Колина. Солер уже ничем Латгарду навредить не мог.
− Были и другие? Ссоры?
− Когда королю сильна оппозиция, конфликтов с ней не избежать.
− И все с Золотого Подворья.
− Двор это большой бордель. Кто под кем и за сколько.
− Но кого-то Латгард жаловал?
− Жаловал. При условии, что вы за короля и безоговорочно за Эгль.
− Эгль в предпочтениях.
− Наиглавнейшее условие.
− А вам записи покойного не интересны? Вас могли в них упоминать. И кто поручится, добрым ли словом.
− Дерьмо имеет свойство всплывать. Я о бумагах. Тогда и посмотрим.
− Дерьму свойственно не тонуть, − поправил Колин старика. — Я о них же.
В,Стальной Лобˮ Колин зашел отдохнуть душой. Есть конечно варианты, расслабляться гладя кошек, кормит рыбок, пороть слуг, отправиться к шлюхам, хлебать лошадиными порциями вино. Унгрийцу отдушина, возиться с острой сталью. Честней меча мир еще ничего не придумал и не придумает, и, сомнительно, что возьмет за образец создавать что-то взамен.
− И как вам Крак? — отложил Кроус ковыряться в доспехе и, сосредоточиться на постоянном покупатели.
− Там плохо принимают.
