Семена Распада. Том I (СИ) - Никольский Олег (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
— Это… это очень сильно, Поль, — пробормотал он задумчиво.
— Наверное, мне не стоило вам его показывать…
— Нет, что ты! Я хочу увидеть остальные!
Вторая картина оказалась гораздо содержательней первой, на ней был изображён объятый пламенем город под пологом ночного неба, перечёркнутого падающей звездой.
Третья же, по всей видимости, являлась историческим полотном, изображающим знаменитое противостояние на руинах Эзера аниумского императора Альзара и бессмертного Артеана Ольтрийского.
— Бесподобно! Я никогда в жизни не видел столь совершенных картин, ты будто сам побывал там, Поль! Горящий дворец, храм с обваленной крышей…
— Нет, я не бывал в Эзере. Это моё видение…
— Та девушка тоже? С первой картины. Кто она?
— Не знаю…
— Я просто обязан показать их отцу! Пойдём, Поль! — взволнованный Эжен ухватил беженца за руку и тут же отдёрнул её, почувствовав, как вздрогнул юноша.
— Ой, прости меня! Твоя болезнь…
— Ничего.
«Какая нежная кожа… даже мои пальцы грубее…», — думал Вьюрок ошарашено, пока они шли по освещённым факелами коридорам особняка.
Отец читал при неровном свете свечей, седовласый благообразный Симон походил скорее на отшельника, чем на энира.
— Здравствуй, Эжен, как я вижу, ты закончил. А кто твоя спутница? — вежливо полюбопытствовал он.
— Это Поль из Зёрен, он художник, — смущённо объяснил Вьюрок.
— Прошу прощения, однако вы и впрямь слишком миловидны для юноши, — заметил глава рода де Итель, закрывая книгу и поворачиваясь на стуле. — Художник, значит, я весьма ценю подобные таланты, сам даже когда-то пробовал рисовать, а что пишете вы?
— Свои вид…
— Исторические полотна, отец! — перебил юношу Эжен, не желая усугублять и без того достаточно странное положение.
— О, занятно-занятно! Позволите? — Симон протянул руку к свёрнутому холсту, но Эжен вовремя успел подсунуть ему другой.
Расстелив картину на столе, владетель прижал один её край книгой, а на противоположный поставил цетинновый подсвечник.
Энир долго рассматривал полотно, а закончив, повернулся и окинул Поля долгим недоверчивым взглядом.
— События, изображённые здесь, имели место более четверти века назад, подробность же картины поражает! Я не знаю, как вам удалось создать это, но искренне восхищаюсь! Надеюсь, что вы не пренебрежёте моим гостеприимством и останетесь в Эн`Итель на правах почётного гостя и личного художника.
— Это честь для меня, энир, — склонив голову, ответил Поль.
— Хорошо. Огюст! — крикнул он, из прилегающей к кабинету каморки тотчас выглянул слуга. — Отведи гостя в одну из свободных комнат в восточном крыле.
— Как будет угодно, владетель, — кивнул тот, и поманил художника за собой.
На некоторое время в кабинете воцарилось молчание, отец и сын вслушивались в удаляющиеся шаги, и когда те стихли, Эжен спросил:
— Что-нибудь скажете, отец?
Симон задумчиво подпёр голову рукой, провёл ладонью над пламенем свечи, и наконец ответил тихо-тихо:
— Береги эту девушку, Эжен, её послало к нам само провидение!
Эжен не знал о ней ровным счётом ничего. Как зовут её на самом деле? Из какого она сословия? Зачем она переоделась юношей? Откуда она пришла и чего искала, лгала или говорила правду о своих видениях? Не знал, что скрывается в глубине её глаз, но точно был уверен, что нет на свете вежд прекрасней!
Поль, Поль, Поль… это имя, как сладкая песнь, как весёлый плеск воды. Кто она эта таинственная маленькая художница, внезапно появившаяся в его жизни?
Эжен не находил смелости заговорить с ней, ибо всякий раз, когда Вьюрку случалось заглянуть в покои беженки, он неизменно видел её рисующей что-то на девственно чистом холсте. И каждый раз уходил, всё больше и больше влюбляясь.
Но не только его влекло к Поль, Симона де Ителя не редко видели в обществе юной художницы. Он расспрашивал её о видениях, о картинах прошлого, а она отвечала голосом нежным, хоть чуть глуховатым, более не пытающимся изобразить хрипотцу.
— Что ты видишь? — спрашивал он каждый раз вместо приветствия, и она отвечала всегда по-разному.
— Я вижу старика в короне, у него дурное лицо и глаза закрыты. Он спит. Нет, он умирает! Или… скоро умрёт. Вижу человека в колпаке с колокольчиками, у него нож и руки в крови. Он убил старика, и стал из белого красным!
— Этьен и Пьер, — мрачно подводил итоги владетель и продолжал расспрос. — Почему его не схватили?
— Не знаю… хотя… вижу руку и монеты… вижу чёрного змея, обвившего шею дракона… вижу…
— Ты нарисуешь?
— Да, — отвечала она, и тотчас же макала кисть в баночку с краской. Писать полотна для неё казалось привычным так же, как и дышать.
Поль рисовала подобные картины каждый день, а Симон часами просиживал за старыми летописями, силясь разгадать их смысл.
— Горящий город — это Дэвалэ в Эн`Марни, разрушенный красными драконами во время последней войны с Мершвельдом, — задумчиво наклонив голову, рассказывал он Эжену. — Девушка с первой картины не кто иная, как Мэрил де Вигель, дочь энира. Она должна была выйти замуж за владетеля Эн`Маагрэ, но по дороге к жениху её похитил известный разбойник по прозвищу Князь Воров. Самое удивительное в этой истории, что девушка влюбилась в похитителя, и не смогла жить, когда тот был пойман и казнён. Она перерезала вены на руках и, умирая, написала кровью на снегу те самые слова…
— Отец… кто она? Кто такая Поль? — спросил однажды Вьюрок.
— Провидица, чей дар не имеет никакого отношения к колдовству.
— Тогда, что же это?
— Благо. Проклятие. Жизнь. Смерть. Всё это и ничего из этого, нам вряд ли дано постичь… Хотя… у меня есть подозрение, что она может иметь отношение к де Нуарам…
— Что?! Но ведь они все мертвы!
— Я, увы, плохо был знаком с последними из рода. Мне помнится, что у владетельницы и впрямь была дочь с таким именем. Возраст подходит, да и выглядит она как абэ. Однако… как девушка могла спастись от карателей Этьена? Мне страшно представить, что она пережила, чтобы обрести свой безумный дар. В любом случае, Эжен, об этом никто не должен знать. Род де Нуаров мёртв, иначе быть не может.
В один из дней отец отправился столицу, взяв с собой последние картины, написанные провидицей. Все они касались Скоморошьего Бунта и, по мнению Симона, могли раскрыть его истинные причины и грядущие ещё последствия.
В отсутствие владетеля управление долиной ложилась на плечи поселенских старост, которые обязаны были держать строгий отчёт перед Эженом, оставшемся за главного в особняке де Ителей. Сам же Вьюрок подошёл к выпавшей на его долю задаче со всей возможной ответственностью, надеясь забыться в работе и хоть какое-то время не вспоминать о Поль. И ему это удалось. Два дня прошли в хозяйственных заботах, встречах с просителями и разборе отчётов старост.
На третий день она пришла к нему сама. Эжен сидел на террасе в плетёном кресле, давая отдых загруженной голове. Он не заметил, как она подошла, и вздрогнул, услышав голос:
— Я написала картину, но никто не подошёл, не спросил, не заметил…
— Поль?! — Вьюрок обернулся, ещё не веря, что она могла вот так запросто к нему обратиться. — Отец уехал, а я… у меня было много дел… конечно, я посмотрю на твою работу, если хочешь!
— Хочу, — чуть улыбнулась она, и поманила де Ителя за собой. Поднявшись на тяжёлых, будто ватных ногах, он поплёлся следом.
В комнате пророчицы не было ничего, кроме маленькой кроватки и великого множества художественных принадлежностей: связки холстовой бумаги, кисти и краски, какие-то заострённые палочки…
