Чудовище Цеплин (СИ) - Ронис Тай (читать книги онлайн без .TXT) 📗
— Ладно, извини, — примирительно сказал он, доставая из буфета два стакана и раскупоривая бутылку джина, приобретённую у трактирщика. Ему нужно расслабиться и успокоиться. По правде сказать, он сегодня тоже был не слишком осторожен. — Вот только скажи мне: ты жить хочешь? Или ты думаешь, что чем достаться Игараси лучше вообще сдохнуть?
Лицо Норы помрачнело. Арпад налил в стаканы немного джина и протянул один ей. Он был уверен, что ещё минуту назад она бы отказалась. Но не теперь.
Она взяла стакан.
— Я не хочу сдохнуть. И не хочу к Игараси. Я просто искала… Хоть что-нибудь.
Арпад незаметно вздохнул. Он чувствовал странный диссонанс от осознания, что пьет не с Фирмином, а с какой-то девчонкой.
— Ты, наверное, чувствуешь себя неуязвимой, — сказал он. — В пустыне ты выжила, пару дней назад тоже как-то сумела сбежать от тех, кто на нас напал… Из-за этого у тебя в голове появилась иллюзия о том, что с тобой никогда ничего плохого не случится…
— Я знаю, что это не так, — перебила Нора. — Но я не могу спрятаться от всего. Если бы я не делала ничего из того, чего боюсь, я бы вряд ли выжила в пустыне одна. А Дирк — действительно хороший парень. Поверь мне, я бы поняла, если бы это было не так.
Арпад недовольно поджал губы. Ему не хотелось развивать тему, но он должен был объяснить Норе, в чём она ошиблась, чтобы таких глупостей больше не было.
— А он может сопротивляться влиянию кровососов? Если бы Месарош решили в тот момент напасть, его топор бы не помог. Ты ведь видела, во что превращаются люди…
— Видела, — хмуро сказала Нора и залпом выпила свою порцию джина. — Извини, я сглупила.
Арпад смягчился и снова наполнил её стакан.
— Так что там с этим Кев-и-Олечем? — спросил он. — Ты что-то нашла?
Воспоминания заставили Нору снова помрачнеть.
— Как я уже сказала… Он ужасен, действительно. И я никак не могу определить… это моё субъективное восприятие из-за его внешности, или он действительно… монстр? Понимаешь, я не хочу судить по внешности. Я старалась не обращать на это внимания, и он показался мне довольно милым. Он очень нервничал, когда мы пришли, но сказал, что просто не привык, что к нему приходят с миром. Он был очень гостеприимен и приветлив, угостил нас чаем и булочками… Рассказал о своей жизни до приезда в Диффоук. Знаешь, с его внешностью трудно долго оставаться на одном месте.
— Давно он переехал сюда?
— Пять лет назад. Поэтому, мне кажется, его и подозревают. Но я знаешь, что думаю? Месарош просто хотят его подставить. Они нашли подходящую мишень, на которую смогут безнаказанно всё свалить, и воспользовались этим.
— Или же он очень рад, что ты думаешь именно так, — заметил Арпад и наполнил стаканы снова. Они пустели на удивление быстро.
Нора кивнула. Глаза её начали блестеть от выпитого, лицо приобрело забавный румянец, но она оставалась собранной и сосредоточенной. Надолго ли?
— Итак, ты очень не хотела думать о нём плохо из-за внешности, но всё равно подумала, так? Что же тебя насторожило?
Она пожала плечами и покачала головой.
— Что-то неискреннее было в нем, не настоящее. Я знаю, как ведут себя запуганные люди, привыкшие раболепствовать перед более сильными. Он не был таким, хотя на словах сказал нам, что не привык к хорошему отношению. Но он не был и обозлённым. Он был… действительно приветливым и дружелюбным, но… У него ведь не было для этого причины! Вот скажи мне: как бы ты отнёсся к человеку, который явился к тебе, чтобы обвинить в убийстве, которого ты не совершал?
Арпад задумался и озадаченно погрыз край стакана. Действительно, как? Ему, к счастью, не приходилось испытывать такого на себе. А вообразить он не мог, теперь уж точно. В голове начало приятно шуметь, мышцы начали расслабляться, в комнате стало слишком тепло. И как только Норе не жарко в кожаной куртке? Сняла бы, или как…
"Эй, чувак, а ну-ка прекрати, — мысленно заворчал сам на себя Арпад. — Ты и так уже отказался от права называться объективным, вопреки тому, о чем просила Офли, а теперь ещё и это?"
Но размышлять об этом было слишком приятно. Единственный минус — он теперь не мог сосредоточиться на сути разговора.
— Знаешь, Нора, в мире бывают хорошие люди, — сказал Арпад. — Честные и бескорыстные, даже если судьба к ним не справедлива.
— Я знаю, — грустно кивнула она и залпом допила жидкость со дна стакана, снова задохнувшись на несколько секунд. — Я встречалась с такими. Но они не вызвали у меня подозрений.
Арпад хотел обновить, но девчонка отрицательно покачала головой, и он налил только себе.
— Возможно, потому, что их не подозревали в убийстве? — предположил он. — Или потому, что они не были уродливы?
Нора пожала плечами, и этот простой жест заставил Арпада на секунду зажмуриться, утихомиривая разыгравшееся воображение.
— Иди-ка отдыхать, Чудо, — сухо сказал он. — Завтра вместе пойдём к этому твоему Кеву-и-Олечу и попытаемся разобраться.
— Угу.
Девчонка бодро поднялась, но её вдруг повело, и она рухнула на пол, сшибив попутно стул. Арпад не смог удержаться и заржал — а ведь как бодро сидела!
— Ты как, цела? — спросил он, помогая Норе подняться. — Стоять хоть можешь?
— Могу, — сказала она вполне чётко, сбрасывая его ладонь со своего плеча. — Я просто как-то не ожидала…
Она махнула рукой и осторожно направилась с двери. Двигалась она медленно, но ровно, и можно было надеяться, что до своей комнаты она доберётся без приключений.
— Выпей воды, да побольше, чтобы голова не болела, — посоветовал Арпад.
— Ладно.
Едва дверь за ней захлопнулась, Арпад рухнул обратно в кресло и отхлебнул прямо из горла. Левая ладонь горела, хотя он никак не мог понять почему. Что ж, оставалась ещё треть бутылки. Достаточно, чтобы смыть дурные мысли и чтобы сохранить работоспособность на завтра.
На следующее утро Арпад готовился приводить свою подопечную в чувство народными средствами, но каково же было его удивление, когда, выйдя из своей комнаты, он встретил её в коридоре — бодрую и полностью готовую к работе!
— Как, порядок? — спросил он.
— Полнейший. Я заказала нам завтрак, если ты готов…
Они поели в харчевне, а потом снова поднялись в комнату Арпада, чтобы обсудить план на день.
— Обычно, когда мы не знаем, чего ждать от нашего субъекта, мы устраиваем обыск, — сказал Арпад. — Это не слишком этично, зато действенно, надо лишь дождаться, пока его не будет дома.
— Он упоминал, что каждый день после обеда гуляет в лесу и доходит почти до гор, — сказала Нора. — Иногда он охотится, потому что не любит ходить за продуктами в городские лавки.
— Охотится, значит, — пробормотал задумчиво Арпад. — Ну что ж, айда в засаду. Убедимся, что он ушёл, и сами всё проверим.
Нора что-то невнятно пробормотала в ответ, что можно было принять за согласие.
Чтобы не привлекать ничьего внимания, к хижине Кева-и-Олеча они приближались в обход посёлка, по лесу. Вышло немного дольше, чем могло быть, но зато никто не видел их вместе. Большую часть снаряжения Арпад оставил в комнате, взял лишь длинный нож, который было удобно спрятать. У него ужасно чесалась макушка, и он даже знал почему: он нарушил собственное слово и направился в логово потенциального монстра без шлема. Но идти на обыск в доспехах было глупо, это могло лишь привлечь ненужное внимание случайных встречных. Он не собирался вступать в бой, лишь хотел проверить гипотезу Норы. И пусть это было слабое оправдание, Арпад упрямо гнал от себя мысли о том, что он пожалеет о собственной небрежности.
Они притаились неподалёку от деревянной хижины — за деревьями и кустарником, где их точно не смогут заметить, но зато они сами видели хижину, как на ладони. Они приготовились к длительному ожиданию: в котором часу уродец обедает объявлено не было. Устроились на корнях старого дерева и стали ждать. Арпад изнывал от нетерпения и сходил с ума от безделья, Нора же, кажется не испытывала никакого дискомфорта — смотрела в сторону хижины с таким интересом, будто там невесть какие события происходили. Арпад наблюдал за ней с удивлением, несколько раз даже сам пытался увидеть то, на что смотрела она, пока до него вдруг не дошло: а она ведь не здесь. Её мысли блуждают где-то совершенно в другом месте, она, возможно, вообще забыла, где и для чего находится. Что ж, немудрено ей научиться такому отвлечению: всё-таки четыре года провела в пустыне в одиночестве. Подумать только! Четыре года!
