Локи. Где начинается ложь (ЛП) - Ли Маккензи (книги без сокращений txt) 📗
Тщеславный.
Мелкий.
Манипулятор.
Жестокий хищник.
Отец лжи.
Жулик.
Воришка.
Убийца.
Подлец.
Злодей.
Было ли это его описанием? Был ли он таким, или таким станет? Если люди знали эти истории, значило ли это, что они уже случились? Он знал, что время — штука скользкая и переменчивая. Но «злодей»? Так вот кем ему суждено было стать? Был ли вообще какой-то смысл пытаться сделать правильный выбор, если его будущее уже было записано в мифах, если он был антагонистом всех остальных историй?
Половицы заскрипели, и Локи поднял голову. Тео стоял в дверях спальни — Локи даже не потрудился ее закрыть.
— Что ты там делаешь? — спросил Тео, но это прозвучало не как вопрос, а скорее как то, что он уже знал.
Локи захлопнул книгу и с трудом поднялся на ноги.
— Просто немного легкого чтения, чтобы скоротать время.
Он не был уверен, что ему это показалось, но Тео, казалось, отодвинулся от него. Его рука, сжимавшая трость, дрогнула.
— Я хотел тебе сказать.
— Что именно? — произнес Локи. — Что еще до того, как я прибыл, вы все уже решили насчет меня? Вы решили, что мне нельзя доверять, что я скользкий, жестокий и коварный, потому что вы читали обо мне много старых историй? Как же ты, должно быть, был разочарован, когда вместо моего венценосного и лучезарного брата появился я. Уверен, что в этой книге, — он швырнул томик на землю между ними, — есть очень лестные слова о нем. Потому что он герой, не так ли? Он всегда будет героем. А я — нет. Я мог бы спуститься с небес, окруженный ангельским светом, и дать всем в вашем царстве бутерброды с сыром и единорогов, и вы все равно знали бы меня только как злодея из сказок.
— Я просто не знал, что еще думать! — ответил Тео. — Это все, что у нас есть. Эти истории не приходят ниоткуда, не так ли? Для всех этих рассказов должна быть причина. Они рассказали нам, кто ты такой.
— Никто не давал мне особого права говорить, кто я такой. Думаешь, что отец и брат такие замечательные и храбрые, потому что так вам сказали в какой-то книге? Вот и правда: Одину наплевать на ваше маленькое общество. Он даже не думает о тебе. Муж миссис Шарп умер, потому что вы, люди, не имеете для него никакого значения. Он не слишком заботился о том, чтобы послать помощь, и даже не думал об этом. Я здесь, потому что он наказывает меня… вы — мое наказание. Вы все впустую тратите свое время — впустую тратите свои жизни — думая, что вы имеете значение для правителя известной вселенной, или что вы делаете что-то, чтобы держать Девять Миров в равновесии. Вы ничто — и для Одина, и для меня.
Он не стал дожидаться ответа Тео, протиснулся мимо него к двери и вышел в коридор. Он услышал, как Тео окликнул его, но не обернулся. Отец учил, что только самые слабые воины оглядываются на свой дом. Они продолжают смотреть вперед, зная, что острия мечей приземляются там, куда направлен их взгляд.
Амора была в своей гардеробной, когда Локи без стука открыл дверь. Она сидела, свернувшись калачиком в кресле у камина, рядом с ней на столе стояла дымящаяся чашка чая, ее пальцы запутались в длинных волосах, разглаживая их, пока она просматривала газету на коленях.
Она подняла глаза, когда он вошел.
— Что ты здесь делаешь?
Локи не ответил. Вместо этого он придвинул к ней табурет, сунул руку в карман пальто и вытащил оттуда мешочек, который с глухим стуком бросил на стол. Шнурок развязаля, и кожа соскользнула вниз, открывая сверкающий блеск пяти украденных Норнских камней.
— Ну ладно, — сказал он. — Давай будем злодеями.
Глава 30
Амора протянула руку и коснулась пальцем поверхности одного из камней. Он искрился золотом там, где ее кожа соприкасалась с ним.
— Где ты их взял?
— Я их украл.
— У кого же?
— А ты как думаешь? — рявкнул Локи. Он чувствовал себя усталым и испуганным, все еще не оправившимся от того, что прочел в книге Тео. — У Карниллы.
— Ты — тот самый вор, которого искал твой отец. — Она вытащила один камень из грубой ткани мешочка и подняла его, чтобы рассмотреть. Каждый камень был чуть меньше ее ладони, угловатый и полупрозрачный. Бесцветный. — А что именно ты собирался с ними делать?
Ему не хотелось говорить ей, что он устал от славных успехов Тора и решил поставить один из своих собственных спектаклей. Бесценный предмет был украден, и он будет тем, кто найдет его. Что-то такое, чего никто, кроме него, не мог найти. Это было глупо и по-детски… но он хотел, чтобы отец заметил его. Он не мог найти истинной возможности для героизма, поэтому пришлось изобрести ее путем воровства. Возможно, Один был прав. Тео был прав. Все книги были правы.
— Лучше всего спросить, — сказал он, — что мы будем с ними делать теперь?
Амора медленно подняла голову. Он мог видеть пятна на ее подбородке, где она не совсем стерла жирную краску со своего сценического шоу.
— Это самые мощные магические усилители в Девяти Мирах, — сказала она. — Мы вдвоем с этими камнями могли бы обратить планеты в прах.
— Собрать армии.
— Сформировать горы голыми руками.
— Покорить города.
— Покорить Асгард. — Она опустила голову, изучая камень, но ее глаза метнулись к его лицу, изучая его реакцию сквозь темные ресницы. — Ну же, — сказала она, когда он не ответил. — Нет никакого шанса, что ты украл их, не подумав об этом.
Так оно и было. На миг. Что у его отца было видение Локи, ведущего армию против своего собственного народа, армию мертвых, которая может быть поднята только силой, подобной той, что содержится в Норнских камнях. Но он убедил себя, что его поступки благородны. В его понимании. Благородны в том смысле, что он действовал в рамках системы, настроенной против него, так почему бы не подстроить это в ответ?
«Жулик». Локи вдруг вспомнил это слово из книги.
— А как бы мы это сделали? — спросил он.
— Твой отец все тебе выложил, — ответила она. — Ты же видел это в Зеркале.
— Армию?
— Целую армию мертвецов. Люди никогда не выстоят против Асгардцев, но мертвые, воскрешенные и наделенные силой Норнских камней, — выстоят. У тебя есть поезд, полный мертвых. Мертвых, которых я прекрасно сохранила, мертвых, которые станут прекрасными солдатами. Все едут в это воскресенье на поезде, который пересечет одну из точек, где соединяются Мидгард и Асгард. Ты мог бы сам открыть Бифрест с помощью камней.
Локи вдруг вспомнил, как дотрагивался до мертвого трубочиста с помощью магии в своих пальцах. Это было не то заклинание, которое он мог бы сделать сам — реанимация — но с Норнскими камнями он уже делал это.
— А как же все пассажиры-люди? — спросил он.
— Мы расцепим вагоны, — ответила Амора. — Возьмем только то, что нам нужно.
— И ты пойдешь со мной?
— Я никогда больше не покину тебя.
У него закружилась голова. Так близко он чувствовал запах ее духов, что-то с цитрусом и пряностями. Аромат пронесся над ним, когда ее голова склонилась набок.
— Подумай об этом, Локи, — сказала она и упала перед ним на колени, вцепившись в его брюки. — Подумай об этом, мой король. — Она вскарабкалась с земли к нему на колени, обвила руками его шею, легонько коснулась его плеч. Ее пальцы гладили его волосы. — Она может быть нашей, вся целиком. Все, что мы заслуживаем. Все, что Один и Карнилла нам не давали. Мы могли бы забрать все обратно.
Он уже обдумал это. Он думал об этом уже много лет. Он сидит на троне. Амора рядом с ним. Магия вернулась в царство, почитаемая так, как и должно быть.
Но он не планировал возвращаться в Асгард с целой армией.
У него было такое чувство, что этот жест его отцу будет трудно не заметить, если план не сработает в их пользу. Но он предпочел бы провести всю жизнь в темнице в цепях, прежде чем согласиться на одну из этих застывших улыбок, притворяясь, что счастлив быть вторым выбором. Если судьба раздаёт ему плохие карты, он сложит колоду. Или скинет карты и сдаст свои собственные. Он победит.
