Локи. Где начинается ложь (ЛП) - Ли Маккензи (книги без сокращений txt) 📗

Поэтому вместо этого он сказал:

— Потому что я так хотел.

— Это не ответ.

— Я хотел поиграть с огнем. Я хотел сделать плохой выбор. Я хотел бросить тебе вызов. — Неважно, что он говорил, неважно, насколько благородным было его сердце — или, по крайней мере, в какой-то степени благородным. В определенное время. Отец уже давно видел его в Зеркале и назначил ему эту роль. Локи мог бы привести к нему всех врагов Асгарда, нокаутированных, в огромной клетке, и Один все равно не поверил бы своему сердцу. — А что ты хочешь от меня услышать?!

— Единственная истина, о которой ты должен заботиться, — сказал Один, — это то, что любой человек, сунувший руку в огонь, будет обожжен. Сегодня ты сильно разочаровал меня, сын мой.

— В отличие от чего именно? — горячность собственного голоса удивила Локи. Прежде чем он понял, что делает, прежде чем по-настоящему обдумал это, он поднялся по лестнице и без приглашения подошел к трону, где сидел отец. — Ты никогда не давал мне повода думать, что не был разочарован во мне с самого моего рождения.

Один покачал головой.

— Ты не даешь мне повода показывать тебе что-либо, кроме этого.

— Я совершал ужасные поступки, но ты позволяешь мне быть только этим. Скажи мне, отец, считаешь ли ты меня злым? Неужели ты считаешь меня чудовищем? — Он развел руками. — Тебе нужен был злодей, а я был свободен? Кто-то, кто заставит Тора выглядеть красивее, чем он есть, чтобы, когда ты отдашь ему трон, все были готовы не обращать внимания на тысячи людей, которых он убил во имя мира и Асгарда?

— Довольно! — взревел Один, вскакивая на ноги, и Локи боролся с желанием отступить назад, с тем первобытным страхом, который Один внушал стольким людям, восхвалявшим его. Но он этого не сделал. Он столкнулся с отцом с упорным неповиновением.

«Вот оно, — подумал Локи, и почти взглянул на Норнские камни, брошенные на ступеньках. — Это и есть сила».

Костяшки пальцев Одина на копье побелели.

— Я мог бы изгнать тебя, — сказал он так же тихо, насколько Локи — громко. — Я мог бы отправить тебя в самый темный угол Девяти Королевств и лишить силы, или вернуть в Мидгард и позволить тому, что осталось от твоей Чародейки, решить, как лучше наказать тебя за предательство. — Он сделал паузу. Локи затаил дыхание. — Но я милосердный король. Которым ты никогда не будешь.

«Милосердный?» — мысленно переспросил Локи, но Один продолжил:

— Ты не достоин быть королем, сын мой. Ты никогда им не был, и никакая опека, которую я предлагаю, не сможет изгнать тьму из твоей души. — Он отвернулся от Локи и начал спускаться по лестнице, чтобы забрать брошенные камни. Медленно нагибаясь, он сказал: — В день Солнцестояния я назову Тора наследником трона Асгарда.

Локи закрыл глаза. Амора была права. Глубокий, затаенный страх, который жил в нем, всегда был прав. Он не станет королем. Мало того, Один никогда не считал его претендентом на трон. Он никогда не увидит его таким, каким он видел Тора — молодого, безрассудного существа, чьи грубые края можно было отшлифовать временем, терпением и ложью. Локи всегда был груб с отцом. Всегда зазубренный, острый и слишком сложный, чтобы дотронуться до него, не порезавшись.

— Ты это понимаешь? — спросил Один.

— Да, — сказал Локи, и это слово острым ножом пронзило его ребра.

— Ты принимаешь это?

— А разве у меня есть выбор? — спросил он, вновь ощутив укол.

— Выбор есть всегда.

Лицо Тео внезапно вспыхнуло в его сознании, выражение его глаз, когда он разделял вагоны поезда, разделял их на части, когда его шанс отправиться в Асгард с Локи был вырван у него.

Выбор есть всегда.

Он никогда не станет королем. Он никогда не будет настоящим братом. Он никогда не станет героем. Он никогда не будет с Тео, отброшенным в сторону и все еще сильным, не сломавшимся. Он никогда не будет с Аморой. Он доказал это, когда пытался остановить их армию.

А что еще оставалось?

Возможно, он может быть чародеем. Возможно, он и есть тот самый злодей. Он мог быть обманщиком, интриганом, своекорыстным богом хаоса, доказывающим правоту книг по мифологии. Доказать им всем, что они были правы в том, что они все думали, что он был испорчен с самого начала. Он не будет служить никому, кроме самого себя, ни одному сердцу, кроме своего собственного. Это был бы его выбор.

Он будет чародеем.

Чародеем, знающим всё.

Заметки

[

←1

]

Иггдраси́ль — Мировое дерево (Дерево жизни) в германо-скандинавской мифологии — исполинский ясень, покоящийся на трёх корнях, в виде которого скандинавы представляли себе вселенную.

[

←2

]

Эйнхе́рии — в скандинавской мифологии лучшие из воинов, павших в битве, которые живут в Вальхалле.