Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Оба носителя боярской фамилии уставились на меня с негодованием, но оно быстро сменилось удивлением.
— Вот так встреча! — воскликнул младший. — Мишка! Брат! Ты-то откуда здесь?
«Брат? Это мой брат?! — подумал я в недоумении. — Да какого хрена?»
Глава 21
Когда я услышал о приезде Барятинских, понял, что, скорее всего, придётся столкнуться со знакомыми (но не мне, а Михаилу) лицами. Но брат… Это уже было слишком. И что я мог сказать ему? Он же, наверняка, знал меня, как облупленного. А я его первый раз видел.
Я поднялся. Брат протянул мне руку и, крепко пожав, хлопнул по плечу.
— Как поживаешь? Не ожидал тебя тут увидеть, — произнёс он, растянув рот в улыбке. — Чего молчишь, словно язык проглотил? Ну ничего, вечером поболтаем. Сейчас нам с Христофором Степановичем кое-какие вопросы нужно уладить. Дела, сам понимаешь.
— Дело прежде всего, — я пожал руку Христофору Степановичу. Кто он такой, я понятия не имел, да и брат не объяснил. Наверное, мне должно было быть известно.
— Итак, — заговорил Христофор Степанович начальствующим тоном. Он даже не извинился за прерванную трапезу, только узнал, кто здесь старший офицер, и сразу приступил к делу. — Нас попросили отправить свои подразделения на это участок. Будем, значит, сотрудничать. Опиши обстановку, подполковник.
Серов посмотрел с прищуром на гостя и проговорил:
— Тогда пройдёмте в штаб внизу. Тут, как видите, трапезная.
В тоне подполковника чувствовалось недовольство фамильярным поведением гостей. С первых же слов я ощутил напряжение между двумя командующими. Подполковника я мог понять. Он и Христофор Степанович находились в равных должностях, но Барятинский вёл себя так, как и все бояре в кругу простолюдинов — с ощущением собственного неоспоримого превосходства.
— Пройдёмте, — согласился Христофор Степанович. — Только поскорее. У нас ещё много дел.
Подполковник Серов, его начальник штаба, заместитель, ну и я, само собой, спустились в подклет вместе с Барятинскими и десятником Тихоновым. В помещении за стеной сидели радисты, двое штабных за столиком в углу шуршали бумагами. Мы подошли к большому столу посреди комнаты с разложенной на нём картой, на которой карандашами разных цветов была нанесена куча условных обозначений. Подполковник лаконично и сухо объяснил ситуацию на фронте и рассказал о минувшем сражении.
— Где командир полка? — спросил Христофор Степанович.
Серов на карте показал деревню в четырёх вёрстах отсюда, где находился штаб полка.
— Разреженная оборона, — заметил командующий наёмным батальоном. — Слишком разреженная.
— Что поделать, — развёл руками Серов. — Людей не хватает. К тому же, мы — резерв. Никто не рассчитывал, что нам придётся принимать на себя главный удар. Какими силами вы обладаете и кому подчиняетесь?
— Стрелковый батальон с пулемётной ротой, две бронеавтомобильные роты, одна танковая рота, один броненосец, две батареи тяжёлых гаубиц и пятеро старших дружинников, включая нас с Евгением. Бронемашины уже здесь, стрелки в пути. Остальная техника должна подойти на днях. Приказы мы получаем от ставки верховного командования.
— И как же нам координировать действия? — поинтересовался подполковник.
— Договоримся, — Христофор Степанович склонился над картой, внимательно изучая местность. — Мы займём вот этот лес, в перемычке между двумя батальонами. Тут никого нет? Вот и отлично. Бронетехника останется в селе на крайний случай. Связь будем держать через моего заместителя, — Христофор Степанович кивнул на десятника. — Ему сообщите вашу частоту и всё, что полагается.
— Этот лес труднопроходим, и целый батальон там ни к чему, — возразил подполковник. — Нам требуется укрепить фронт вот здесь, в полях. Сюда ударят крупные силы, а нас очень мало, многие солдаты деморализованы. Не хватает времени, чтобы вырыть достаточное количество окопов. Я бы предложил разместиться на этом участке, — Серов провёл карандашом линию. — А зачем машинам стоять в селе? Сколько у вас пушечных броневиков? Нам необходима вся доступная артиллерия.
— Не суетись, — осадил его Христофор Степанович. — Ни сегодня, ни завтра вас атаковать никто не станет, а потом подойдут ваши части. Хочешь, чтобы мои солдаты в грязи ковырялись? Это исключено. Они не землекопы, а воины. Мы будем держать лес — я так решил. И технику понапрасну гробить не дам. Нужны будут — скажете.
— Тут вообще-то война идёт, — заметил подполковник. — Или вы привели броневики, чтобы любоваться на них? Чем вражеские танки встречать будем?
— Какие танки? Кто тебе танки по такой грязи поведёт? С первыми заморозками пойдут, не ранее. В случае необходимости наши машины вступят в бой, но гонять технику без надобности не собираюсь. Казённую гоняй, — грозно поглядел на подполковника Христофор Степанович. — Так что занимайся своими делами, а в наши нос не суй.
— Что ж, тогда буду решать этот вопрос через высшее командование, — заявил Серов. — Так мы много не навоюем.
— Делай, что хочешь, меня это не касается, — завершил разговор Христофор Степанович.
— Следует усилить наиболее уязвимые участки, где возможен удар вражеской бронетехники, — поддержал я подполковника. — А ваши споры выглядят довольно странно в сложившихся обстоятельствах. Мы делаем общее дело, и если задача требует…
— А ты здесь кто? — повернулся ко мне Христофор Степанович. — Кто тебе разрешил говорить?
Произнёс он это столь обыденными тоном, будто спрашивал, сколько времени. Я в осадок выпал от такого обращения.
— Вы что-то имеете против? — поинтересовался я.
— Ты — изгнанный. Кто тебе позволил раскрывать рот?
— Должно быть, вы не в курсе, что я принят в другую семью?
— Это не имеет никакого значения. Бумага тебя не наделяет чарами рода, — отрезал Христофор Степанович.
— Зато мало какие чары способны тягаться с моими. И доказательство тому: несколько поверженных мной витязей пятой и шестой ступеней. Держите это в уме, когда следующий раз вздумаете говорить со мной в таком тоне.
— Господа, прекращайте бессмысленные споры, — остановил нас подполковник Серов. — Выясняете, пожалуйста, отношения в другом месте.
— Я всё сказал, — Христофор Степанович смерил меня уничижительным взглядом.
Барятинские и их десятник покинули штаб, а я остался вместе с офицерами.
— Это чёрт знает что, — пробормотал подполковник Серов. — Балаган какой-то… — он строго взглянул на меня: — И у вас, бояр, подобное считается нормальным?
— Прошу прощения, старые семейные разборки, — извинился я. — Сожалею, что вы стали свидетелем.
— Я не про то. Привык ваш брат, боярин, нос задирать. Все такие важные! Чуть косо посмотришь — сразу ерепенятся. И ладно — там, но здесь-то зачем себя вести, как индюки надутые? Мы ж не в игрушки играем; не ясли же тут, в самом деле, — подполковник разволновался не на шутку. — Сидят в тылу, понимаешь, прохлаждаются, а потом приходят и начинают командовать!
— И не говорите, — поддержал разговор начальник штаба. — Толку от них никакого. Пусть творят, что хотят, а мы будем своё дело делать.
— Да кабы я за себя переживал, — не унимался подполковник. — Нас же из-за бояр этих перебьют, как щенят. А они, поди, и пальцем не пошевелят. Да может, они вообще дружбу с германскими герцогами водят? Проку им воевать? Их же никто не тронет. Будто не знаете, как бывает? Все они там — друзья, да родственники.
— Осторожнее, Борис Игнатьевич, — начальник штаба опасливо покосился на меня. — Ни к чему горячиться и лишнее говорить.
— В чём-то вы правы, — сказал я. — Но сами же знаете, что для боярина, вы все — простолюдины. Вот и ведут себя соответствующе. Согласен, хреново это. Но что поделать, раз они так привыкли?
— Верно говорите, Михаил, — согласился подполковник. — Но далеко ли уйдёшь с таким раздраем в армии? Видите, что делается? Это какими же законами военного искусства допускается, чтобы два батальона воевали в одном, считайте, окопе, а начальству подчинялись разному? Одни одно творят, другие — другое. Тут и германцев не надо, чтобы войну просрать.
