Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Где-то неподалёку с лязганьем и пыхтением прополз танк. Звуки стрельбы переместились вглубь села. Траншеи затихли, теперь тут никого не было, кроме мёртвых и раненых, оглашающих стонами местность.

Вторая рота была уничтожена, а третья держала оборону на улицах посёлка, но и её истребление теперь — лишь вопрос времени. Никаких противотанковых средств наши солдаты не имели. А ведь в селе находился госпиталь, а в госпитале — Таня. Я должен был что-то предпринять.

Поднялся, огляделся: никого. Проделав манипуляции с энергией, обновил защиту, надеясь, что она продержится ещё достаточно долго, чтобы сохранить мою шкуру в целости и сохранности до окончания боя. Постоянно практикуя свою технику, я ощущал, что становлюсь сильнее, а сейчас, когда прошла головная боль, стало ещё легче сохранять должную концентрацию. И всё же сила моя была небезгранична.

Выбрался из траншеи, напоминавшей теперь братскую могилу. Столб дыма над крышами ясно показывал, где находится ближайший танк. Вокруг зияли воронки, а почти все избы вблизи окопов были разрушены артиллерийским огнём. За амбаром горел подбитый броневик.

Я двинулся огородами, меся промокшими насквозь ботинками осеннюю грязь. На соседней улице наткнулся на группу солдат. Ещё издали услышал их короткие переговоры. Подошёл к полуразрушенной стене дома, выглянул из-за угла: десять человек двигались по дороге, осматривая местность. Я вышел и принялся строчить очередями по ничего не ожидавшим бойцам. Шестерых скосил почти мгновенно, они даже не сообразили, что происходит. Остальные кинулись врассыпную.

Возиться с ними мне было некогда, и я продолжил путь к танку.

Это был тот самый танк, что стрелял по нашему укрытию. Помимо башенной и лобовой пушки, у него имелось по пулемёту в борту рядом с боковым люком, а так же в кормовой части в полукруглом выступе позади котла. Танк занял перекрёсток и вёл огонь из пушек в направлении церкви, которая белела в конце улицы. Рядом постреливал из пулемёта шагоход. Отделение солдат стояло за танком. Я подошёл с тыла так, что меня даже никто не заметил. Когда обратили внимание, было уже поздно. Я выпустил несколько длинных очередей. Семерых скосил сразу, трое бросились бежать, но их тоже настигли мои пули.

Шагоход развернулся и дал по мне очередь. Я — в ответ, но его броня оказалась слишком толстой для пулемётных патронов. Лента закончилась. Я отбросил оружие, скинул опустевший ранец и ринулся под градом пуль к машине. Лобовой бронелист находилась как раз на уровне моей головы. Я сконцентрировал всю энергию в кулаке. Удар. Шагоход с огромной вмятиной в корпусе отлетел на несколько шагов и с грохотом шлёпнулся на землю. А я почувствовал, что силы иссякли: все они ушли в удар.

Я ринулся к танку, чтоб очутиться в мёртвой зоне бокового пулемёта, который начал стрелять по мне. Возле ног лежал раненый солдат, рядом — винтовка. Я поднял её. В это время люк в борту открылся, из него выглянул танкист в чёрном комбинезоне и шлемофоне. В руке он сжимал револьвер. Я выстрелил. Боец вывалился из машины, оставив на двери кровавые следы.

Я отомкнул штык — это был всё тот же длинный кинжалообразный клинок. Из двери выглянул второй танкист, я перехватил его руку с револьвером, и воткнул штык в живот. Вытащил солдата из танка. Залез внутрь и столкнулся нос к носу с пулемётчиком. Тот тоже достал револьвер, но выстрелить не успел, я вогнал ему клинок в горло. Кто-то выстрелил, но я вовремя отпрянул в сторону, пуля ударилась в перегородку за мной. Другой пулемётчик тоже наставил на меня револьвер. Отбив предплечьем руку с оружием, я воткнул нож противнику меж рёбер. Закрывшись, как щитом, хрипящим и харкающим кровью солдатом, я вытащил из его пальцев револьвер и выстрелил в танкиста, который находился в носовой части. Тот завалился на казённик орудия.

Остальные четверо подняли руки и начали что-то кричать на своём языке (он напоминал нечто среднее между немецким и итальянским). Сдавались.

Я вывел пленных на улицу. К нам уже бежали солдаты из третьей роты во главе с молодым худощавым прапорщиком. Я стал расспрашивать его, что происходит в селе.

— Да ничего хорошего, — ответил прапорщик. — Не знаю, сколько протянем. В церкви держим оборону. Того и гляди выбьют. Там второй танк по нам стреляет, подошёл с севера и хреначит!

— Есть те, кто умеют управляться с орудиями и кто может водить? — спросил я.

— Что хотите делать?

— С тыла зайти и уничтожить второй танк.

— Я доложу капитану, он решит, куда вам двигаться.

— Некогда. Пока доложишь, будет поздно. Быстрее надо. Кто-нибудь из твоих трактор водил?

Прапорщик передал мой вопрос солдатам.

— Я умею, — вызвался бородатый мордоворот. — В деревне трактористом был.

— Хорошо. Ты — за рычаги, — скомандовал я ему и снова обратился к прапорщику. — А ты посади четверых за пулемёты и двоих за нижнее орудие.

— Я должен доложить…

— Потом. Всё, давай прапорщик, не тормозим. А то нас всех тут… — я изъяснился в понятных нам всем выражениях, и прапорщик перечить мне не стал. Троим приказал увести раненых, а остальным — вытащить из танка убитых.

Я осмотрел орудия. Пушка на первом ярусе имела калибр пять дюймов и боекомплект в двадцать снарядов, из которых осталось тринадцать. Все — фугасные, а вот у двух с половиной дюймовой башенной пушки были бронебойные снаряды и снаряды со шрапнелью. Часть их находилась в башне, часть — в боеукладке вдоль бортов.

Я спросил прапорщика, сумеет ли тот управиться с орудием. Почесав затылок, офицер ответил утвердительно. Я залез в башню на место командира, солдаты встали за пулемёты и пушку. Башня оказалась довольно просторной. Я мог спокойно перемещаться с места командира на место наводчика, и был в состоянии дотянуться до снарядов, размещённых в креплениях в задней части.

Огонь из пулемётов я велел не открывать до того, как начнут стрелять орудия или до особого приказа, и мы двинулись по окраине села туда, где стоял вражеский танк (прапорщик знал, где тот находится). Трофейная машина на черепашьей скорости полезла напролом, сминая на своём пути заборы, деревья и кустарник. Мы проехали мимо группы германских солдат. Те не стреляли. Как я и предполагал, они ещё не знали, что танк захвачен.

Едва я заметил сквозь прогалы ветвей танк неприятеля, как тут же крикнул мехводу, чтоб тормозил и поворачивался носом по направлению к вражеской машине. Мы находились метрах в ста пятидесяти от неё. Танк напоминал тот, который был уничтожен в поле: башня отсутствовала, а артиллерия в количестве четырёх орудий, располагалась в длинных бортовых выступах. Как раз один из них хорошо просматривался.

Я зарядил бронебойным и, перейдя на место наводчика, прицелился в основание одной из пушек. Выстрелил. В боковом выступе вражеской машины образовалось небольшое отверстие.

— Нижний, огонь! — крикнул я прапорщику. Тот не замедлил исполнить приказ. Выстрелило пятидюймовое орудие. Снаряд рванул рядом с вражеским танком. Я тихо выругался.

— Недолёт. Выше! — крикнул я, а сам поднялся с места и потянулся за следующим снарядом. Из того положения, в котором я находился, его было не очень удобно доставать, но всё же я справился, и вскоре пушка была снова готова к выстрелу. В это время заработал кормовой пулемёт: пулемётчик заметил вражеских солдат и открыл огонь.

Вражеский танк пополз назад. Я навёл прицел в предполагаемое место расположения гусеничных катков. Грянул выстрел. Образовалось ещё одно отверстие в борту. Я стал спешно перезаряжать орудие. Грохнула пятидюймовая пушка. Когда я снова прильнул к приборам наблюдения, германский танк уже горел.

Что-то ударило в башню. Я поглядел в боковой перископ, заметил в прогале между амбаром и избой пушечный броневик — он-то и стрелял по нам. К счастью, броня пробита не была. Я схватился за рычаг управления башней, башня развернулась в направлении новой цели. Параллельно сосредоточился на энергетической защите. Уже третий раз за последний час я обращался к своей силе. И начали закрадываться опасения, что надолго её не хватит.