Темные времена (СИ) - Виноградова Мария Владимировна "Laurewen" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Князь уже привык, что от меня одни проблемы, – хмыкнул фейри, зарылся лицом в густой шелк золотых волос и с наслаждением вздохнул запах свежескошенной травы. – К тому же, завтра Большой Выезд, а перед ним прощаются все промашки.
– Связь Благой и фаворита Неблагого двора – промашка? – она вскинула тонкие брови и доверчиво положила ему голову на плечо. – За такое обычно отлучают от двора или без разбора казнят.
– Ты живешь прошлым, Леверн, – Хес поцеловал ее в висок и сжал узкую ладошку, ласково поглаживая тонкие пальцы. – У нас половина Высших втихую таскается к вашим. Противоположности притягиваются, знаешь ли.
Она ничего не ответила, только с некоторой печалью вздохнула и пустила по легкому ветерку горсть невесомых семян. Ветер послушным зверьком скользнул вдоль изящной кисти, подхватил подарок и радостно взвился вверх, унося с собой новую жизнь.
Фейри откинула копну волос за спину и легко поднялась на ноги – стремительная, изящная, прекрасная. Он всегда любовался ею: ее красота была не такой, как диковинная, но мрачная притягательность Неблагих – она вся словно светилась изнутри. Наверное, ему, погрязшему в кровавых интригах и междоусобицах, очень не хватало этого света – чистого и теплого.
– Скоро рассветет, – девушка запрокинула голову, на мгновение замерла, рассматривая светлеющий небосвод. – Мне пора.
Он поднялся вслед за ней и легко повел рукой. Тугой воздух хлестнул струями, свился в плети, и рядом послушно взрыл землю копытом ветряной дух.
– Хес, – она посмотрела на него сверху вниз, когда уже была верхом, и в темных, почти черных глазах затаилась какая‑то тоска, – будь осторожен во время Большого Выезда.
Он кивнул и хлопнул серебристо‑стального жеребца по крупу. Сильф сорвался с места, взвился в длинном прыжке и в считанные мгновения исчез из виду, унося на своей спине золотоволосую всадницу.
– Выходи уже, – досадливо бросил фейри через плечо и тряхнул иссиня‑черными волосами. – Большей мерзости и придумать нельзя, чем вот так следить за той, кем желаешь обладать. Истекать ядом, прятать ярость, но не решаться бросить вызов. Ты будто шакал, Юфем.
Медноволосый появился почти сразу, как только Хес дал знать о том, что почуял его присутствие уже давно. Презрительно скривился, глядя на Вечернюю Звезду.
– То, что я здесь видел, никак не походит на наши обычные забавы с Благими, Хеспер, – он насмешливо оскалился. – Ты же знаешь правила. Особенно если они касаются того, кого избрал в свои преемники сам Князь.
– Отойди от меня, – фыркнул Хес, – а то желчью мне сапоги закапаешь. Я не соглашался принять бремя правления – у меня есть занятия поинтереснее, чем возиться с такими, как ты – невоздержанными ублюдками, слово которых и гроша ломаного не стоит.
Юфем бледнел с каждым словом – в медовых глазах полыхнула настоящая ненависть, такая, что может толкнуть на самые необдуманные поступки. Вроде нападения на Вечернюю Звезду, находящегося на пике своих сил. Вот только Хеспер ошибся – Юфем пришел сюда не из‑за Леверн. А только из‑за него, из‑за Вечерней Звезды.
Хес даже не стал доставать оружия – просто хлестнул рукой наотмашь, добавляя толику вэрайа, и фейри отшвырнуло в сторону, осыпав осколками сломавшегося клинка, протащило по земле. Оглушенный, он едва мог двигаться, не говоря уж о том, чтобы оказывать сопротивление.
– Юфем, который это уже раз? – задумчиво протянул черноволосый мужчина, даже не двинувшись с места, и серебряные глаза удовлетворенно сверкнули. – Пятый? Тебя опыт вообще хоть чему‑нибудь учит? Ты раз за разом терпишь поражение, но упорно продолжаешь пытаться меня убить. Хочешь, я дам тебе пару уроков? Может, хоть так твои шансы повысятся.
– Убей меня, – прошипел фейри, с трудом поднимаясь с земли, сплюнул кровь и выпрямился, нетвердо держась на подгибающихся ногах. – Почему ты каждый раз уходишь?!
Последние слова он почти кричал, вкладывая в них всю боль, накопившуюся за многие годы. Годы, проведенные в тени ненавистной Вечерней Звезды. У него было все – уважение, любовь, сила, высокое положение в жестоком обществе Неблагих… красота, с которой могли сравниться лишь немногие. А именно это и давало ему все остальное: фейри – существа, готовые отдать все за то, чтобы созерцать прекрасное. Их понятия о совершенстве и его значении слишком сильно отличались от восприятия этого же смертными. У них не было желания обладать, но они преклонялись перед тем, что поражало их. Юфем был именно таким, безжалостно уничтожая своих конкурентов и прочно удерживая позиции, но весь его привычный мир рухнул в один миг, когда при Дворе появился Хеспер. Никто не знает, откуда Князь его взял, просто однажды рядом с Повелителем, возвращавшимся с Большого Выезда, появился черноволосый фейри с колдовскими серебряными глазами. И Юфем понял, что в этот раз ничего не сможет противопоставить силе чужака. Он не сразу понял, что тот огонь, вспыхнувший в самой глубине души – не ненависть, не слепая ярость, а восхищение. Необъяснимое, граничащее с безумием. Заставляющее пытаться доказать, что он сильнее, стереть с лица земли само упоминание о когда‑то существовавшем Хеспере Туата‑де‑Даннан.
– Потому что ты не стоишь этого, – жестокие слова хлестали не хуже плети, и Юфем закусил губу до крови.
– Не уходи, – отчаянно прошептал он, чувствуя, как начинает разрушаться его тело от того, что творилось в душе. – Почему ты никогда не смотришь, как уничтожаешь всех вокруг?
Хес оказался совсем рядом, и Юфем почувствовал его дыхание. Тонкие пальцы обхватили лицо, приподняв голову за подбородок, и он столкнулся взглядом с серебряными глазами. В них не было ненависти, не было гнева – только сочувствие. Это чувство было практически неведомо Неблагим, и это открытие настолько поразило медноволосого, что он застыл, не в силах пошевелиться.
– На одной ненависти долго не выдюжишь, Юфем, – мягко сказал Хес. – Найди для себя что‑то иное, из чего ты сможешь черпать силы, иначе ты сгоришь. Ярко, но быстро.
Хлопнул его по плечу, будто они были друзьями, одним лишь движением руки вызвал духа ветра, – все Низшие, вне зависимости от принадлежности ко Двору, были готовы на многое ради одного лишь одобряющего взгляда Вечерней Звезды, – и быстро умчался прочь, оставив медноволосого в растерянности и недоумении.
– Зависть – не самое лучшее чувство, – рассудительно заметил Исэйас, поежился и подвинулся ближе к костру.
Хес смерил его взглядом и со вздохом, полным сожаления, отдал ему одно одеяло. Мальчишка обрадовано подхватил предложенное и немедленно закутался в него – только нос торчать остался.
– Это не зависть, Исэйас, – охотник отрицательно покачал головой, задумчиво глядя на яркие языки пламени.
Ролло недоверчиво хмыкнул.
– Так чего ж он до сих пор тебя в покое оставить не мог? – он подбросил еще поленьев в костер, и огонь радостно заурчал, басовито замурлыкал, словно сытый кот, вгрызаясь в толстый дубовый сук.
– Так и не смог простить мне моего поражения, – невесело усмехнулся черноволосый мужчина.
В этот миг природа замирает, словно перед бурей. Затишье, которое сродни мертвенному, обманчиво спокойному сну, окутывает землю, заставляет замирать в страхе, потому что на самой границе слуха уже грохочут неподкованные копыта вороных жеребцов, несущихся быстрее ветра.
Дикая Охота.
Говорят, что в качестве добычи Неблагие выбирают себе души людей.
Бешеные псы несутся впереди, из пастей сочится ядовитая слюна, а шерсть пылает огнем, ярким, кровавым – проклятая свора Кон Аннон. Всякий, кто услышит их полный алчной тоски безумный вой, вскоре обречен отправиться в мир теней.
И тянется по небу за ними грозовая туча, щерящаяся алыми отблесками сверкающих молний. Прижимает к земле деревья и вырывает с корнями, выворачивает и расшвыривает в стороны.
