Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ) - Федорцов Игорь Владимирович (книги онлайн полностью TXT) 📗
Именно из-за фрей владелец Хирлофа, с утра в спешных сборах. Сообразуясь с намеченной встречей, он и вырядился, чем вызвал неописуемый восторг у Янамари, гордость у Нумии и язвительное понимание Йор. Столь вызывающим франтом, их названный брат и благодетель еще никогда не выставлялся.
− Подать жеребца? — по-доброму язвительна Йор.
− Всего должно быть в меру, − не запоздал с ответом Колин. — И жеребцов тоже. К тому же мне не далеко.
Недалеко − на площадь Святых Благодатей. Каких-то четыре перекрестка, пехом строго на запад.
Арлем, укутанная в теплый плащ, с меховым подбоем из куницы, прохаживалась вдоль торгового ряда, набрать в корзинку снеди. В сопровождающих у нее, служанка и Дугг аф Кассис, облеченный доверием оную корзинку таскать. Воодушевленный привилегией, бастард выразительно и красиво рассказывал, фрей позволяла себе сдержано слушать, не обременяя светлый лик эмоциями.
ˮКажется я вовремя,ˮ − разглядывал парочку Колин не торопясь приближаться.
Подходящее объяснение присутствию бастарда рядом с ней, обыкновенное женское тщеславие. Дугг для нее не мужчина, а некая красивая статусная вещица, владелице которой непременно позавидуют. Увы, на роль такой безделицы унгриец не годился в силу ужасающего ранения, а склонности к извращенному восприятию прекрасного у Арлем не подмечено.
ˮСвернуть красавчику нос,ˮ − напрашивался бесхитростный способ избавиться от бастарда. Но и со свернутым носом молодой Кассис останется гораздо привлекательней его. К тому же унгриец находил заманчивым свести Дугга с грандой. А потому портить внешность грозы женских сердец строго нельзя. Будущее украшение спальни прекрасной и одинокой Сатеник, должно выглядеть безупречно. Даже в фарфоровой шеренге на старомодном бомбэ. Не малым бонусом к бастарду его папаша. С обретением такого союзника, позиция гранды в столице несомненно укрепится и будет не столь легковесна. Серебряному Двору не мешает нагулять жирок, прежде чем выкатывать претензии Золотому Подворью. Понятно, претензии, целиком и полностью, в личной ответственности унгрийца.
Но кроме бастарда и собственной внешности существовало более серьезное препятствие сближению Колина с фрей. Для Арлем он закоренелый грешник, а их личностные отношения далеки от идеала. Они вообще далеки от каких либо отношении категории личностных. Она едва его выносит. И это мягко сказано. Вспомнить хотя бы вчерашнюю церемонию. Если бы рассерженный камерарий не укорил фрей:,В конце концов, это ваше прямая обязанностьˮ, никакой оммаж не состоялся бы.
Исповедница согласилась свидетельствовать его consilium гранде, но не преминула выговорить.
− Сомневаюсь, что вы, эсм, будете гордиться деяниями Поллака и сочту чудом, если хоть одно из них придется вам во благо.
У Колина по этому поводу у самого сомнения и не малые. В чем не приходилось сомневаться, фрей настроена против него. И ему предстоит, во истину небывалый подвиг, опровергнуть аксиому − насильно мил не будешь. Он будет. И поможет ему в этом сама Арлем. Люди подобные фрей недостаточно скрытны, держать в себе свои заветные желания. Они подобны сквалыге, упрятавшему драгоценность и поминутно заглядывающему, не украли ли? Остается только подловить момент и узнать, что именно прячут запазухой.
ˮМаленькая грудь здесь не главное,ˮ − всегда готов ободриться Колин, перед трудным начинанием.
Тех, кто подвергает сомнению собственный успех, укоряют:,Не можешь откусить — облизывайся!ˮ У тех, кто не подвергает, четкое понимание, беготни предстоит больше, а сна и покоя меньше. Впрочем, унгрийца об этом честно предупреждали.
Хождение по многочисленым торговым рядам, в поисках необходимого, Дугг сносил стоически, не выказывая неудовольствия. Для Арлем совершение покупок очень важно. Некая подготовка к священнодействию. То, что фрей щедро жертвовала церквям, особый раздражитель для Серебряного Двора и не только. Столько раздарить нищим! То, что самолично, подкармливала сирых и убогих, оставалось вне всеобщего внимания. Слишком невероятно. Колин и сам узнал о том от третьих лиц и не придал бабьим задвигам значения, но вот теперь переосмысливал.
Бездумно набирали и скупали выпечку и вкусности. Подряд. От сладких булочек, до приторного шербета. Кто не нуждался, не поймет ценности простого пресного хлеба. А ценность в одном. Тем вкусней, чем кусок больше.
ˮИм бы пожратьˮ − хотелось унгрийцу подсказать сердобольной парочке. Воздушные ватрушки, пироги с повидлом, пирожные с кремом, рогалики, песочники. Разве этим утихомиришь пустые кишки. Но промахи помогают открыть не меньше о истинной целенаправленности их допустившего, чем успехи.
Возле выхода с базара, по негласному настоянию фрей, пара рассталась. Бастард устал рассказывать. Арлем рассказы слушать. Хорошего помаленьку. Дуггу милостиво позволили коснуться заветной ручки. Правда перчатку Арлем не сняла. Черный сафьян очень шел к её темно-красному упелянду с серебром. Подчеркнуть строгость и превосходство. Носить красное, быть выше окружающих. Цвет королей, а короли редко дураки. Даже бреди фрей по колени в грязи, все равно сподобится остаться образцом незапятнанной чистоты. Не многим такое дано, и не многие этим способны пользоваться. Арлем пользовалась. С удовольствием.
Колин перебрал места удобные раздать купленную снедь. Ближайшее у портика Святого Клебана. Вечно полно ветхих старушек и стариков. Но Арлем отправилась к Святой Афре! Одаривать хворых и калек.
ˮСтарость естественна, а физическая ущербность − наказание. Страдать мало, надо каяться!ˮ − отлично понял унгриец рассуждения фрей.
− Не возражаете, составлю вам компанию, − догнал Колин девушку. — Помогу, если позволите.
− Прекрасно справлюсь и без вас, − не особенно расположена Арлем сносить присутствие унгрийца. Со злополучной дуэли на крыше, Колин закрепил за собой самую дурную репутацию. Оммаж гранде, репутацию закрепил. Фрей восприняла личное участие проявлением слабости и охотно предала бы бывшего новика анафеме, но сан не позволял. Как не позволял отлучить от двора. За душу унгрийца она больше бороться не собиралась. Спасется, кто ищет спасения, а не погибели, подобно барону Поллаку.
− Разве я утверждал, что не справитесь? Справитесь, конечно.
− Тогда зачем мне ВАША компания? — высказала недоумение Арлем. Сейчас она фрей во всем. От голоса и взгляда, до манеры держаться. Даже шагала как при крестном ходе, с высоко поднятой головой.
− Надо понимать, отказываете именно мне, но любой другой вам прекрасно бы подошел.
− Всяким встречам свое время, − смутилась фрей. Её могли видеть с Кассисом. Она почти жалела, что позволила молодому человеку сопровождать себя.
− И рассчитывать мне не на что?
− Рассчитывать? Вам?
− Все-таки вы свидетельствовали мой оммаж гранде. Знаю, не одобряли. И всячески отговаривали эсм Сатеник принимать его. Вы старались, но не получилось. Ничего не поделаешь, правители глухи к мудрым советам.
− В чем я вчера к сожалению убедилась, − безоговорочно согласились с Поллаком.
− Но и упустили. Барон эсм Сатеник не помешает. Тем более в Анхальте.
− Но поможет ли ей в трудную минуту? Сомневаюсь. Но она в своем праве.
− А как бы вы поступили, будь это право закреплено за вами?
− Отправила каяться к святым мощам в Гирлову Пустынь.
ˮБосым и голодным. И кто все время твердит о милосердии?ˮ − возмутился унгриец безвинным лицемерием.
− Даже не представляю где это, − признался Колин.
− Вот и узнали бы.
− Ваше раздражение вызвано сплетнями обо мне или не выполненным обещанием подарить розы? Помните, я говорил вам о них? — позволил унгриец шутку сбавить напряженность разговора.
− Я не приму от вас ни роз, ни тюльпанов, ни лилий. А сплетни пусть останутся на совести тех, кто их разносит и дает повод к ним.
− А орхидеи входят в список запрещенных даров? — не обращал внимания Колин на отказ. Ему нужна фрей. Он её получит. Договориться возможно даже с мертвыми. Гарай, чем не пример.
