На звук пушек (СИ) - Барт Владимир (читать книги TXT) 📗
Минута! И всадники уже почти рядом!
— Пли! — крикнул Дюпон.
Несколько следующих его действий слились в одно движение. Гаспар и сам не ожидал от себя подобной прыти. Он разрядил винтовку в сторону врага, дернул за рукав лейтенанта, убирая того с пути занесшего саблю кирасира, отбивает винтовкой удар, а сам колет в ответ. Но враг промчался мимо, и укол пришелся в круп лошади, отчего та дернулась куда-то сторону. Секунда-другая, и лава проскакала мимо, обрушившись на батарею.
Как ни странно, из тех, кто встал рядом с Дюпоном погиб только один, и еще двое были легко ранены.
Но оглянувшись вокруг, капрал увидел, что батальона, как боевой единицы нет. Солдаты разбегались во все стороны. Сохранилось всего несколько островков строя вокруг офицеров. В основном, вокруг более опытных ротных командиров. Раздавались стоны раненых. На удивление многие получили не ранения холодным оружием, а ушибы. Убитых было не столь много. А вот правее, куда пришелся удар уланов, в одном месте лежало сразу несколько тел, пронзенных пиками.
С батарей доносились крики и звон оружия. Там шла рубка.
— Зарь… Кхе-кхе! Заряжай! — от перенесенного горло пересохло и отказывалось издавать звуки.
В этот момент Гаспар обратил внимание на собственную винтовку. Удар прусской сабли пришелся на затвор, приведя тот в негодность.
— Проверить штаны! — уже более громко скомандовал Дюпон. — У всех сухо?
В ответ на немудренную шутку раздались нервные смешки.
— Все помнят, что наши ранцы остались за орудийными позициями? — продолжил Дюпон. — Шагаем за мной! Строй не терять! Держаться вместе! Стрелять по команде!
— А куда мы? — робко спросил ближайший солдат.
— Вечером жрать захочется? — вопросом на вопрос ответил Дюпон. — А припасы-то в ранцах.
На самом деле, Гаспар не имел ни малейшего желания геройствовать. Но позиция, выбранная для пушек, пусть там даже гарцуют сейчас проклятые боши, ему казалась более надежной, чем открыток поле, где он чувствовал себя голым. Тем более выбор был простым. Идти на батарею, и попробовать отбиться там от конников, которым мешают пушки, передки, зарядные ящики и прочая артиллерийская мутатень. Или оставаться среди ровного поля и все равно быть атакованным кавалерией. Была еще возможность отправиться вперед под германские бомбы, но и в этом случае их ожидала кавалерия. В общем, как ни крестись, а десятину отдай!
Тут Дюпон вспомнил, что рядом как-никак есть офицер:
— Какие приказания, лейтенант?
Но отдать приказания Гренье не успел. Ситуация опять изменилась. Германские кирасиры и уланы, подчиняясь сигналу трубы, отхлынули назад. Но в это раз они скакали без строя, преследуемые французской конницей. Конная лава прошла в стороне, от солдат Дюпона, сбившихся в кучу и ощетинившихся штыками. Когда рослые кони уже пронесли мимо своих седоков, Гаспар дал команду стрелять.
Поразили они кого из врагов было не понять, но в лошадей поцелили точно! Две из них упали. Один из всадников, в смешном уланском шлеме, ловко соскочил с седла и побежал дальше. А вот второму повезло меньше, видно он сильно ушибся, и теперь ошалело ворочался на земле.
*
Эрих фон Вальд пришел в себя оказавшись в расположении германских войск. Он придержал коня, оглянулся. Рядом были его товарищи по атаке, уланы, кирасиры. Те, кто выжил. Кто-то припал к фляге, кто-то обессилено свесился на гриву жеребца, кто-то вообще соскользнул с коня на землю, кто-то плакал и не стеснялся слез. Кто-то сидел с остановившимся взглядом, никого и ничего не узнавая, а кто-то наоборот хохотал и заговаривал со всеми, делясь остротой пережитых эмоций и радостью от ощущения жизни. Эскадронный командир с лицом, искаженным гримасой, держал в руке изрешеченное пулями полковое знамя, которого раньше у него не было. А знаменной группы полка нигде не было видно. Не увидел Эрик и многих своих товарищей по эскадрону.
Так завершилась знаменитая «смертельная скачка Бредова».
В будущем атака двух кавалерийских полков, спасших немцев от разгрома в этой битве, получит свою долю заслуженной славы и свою каплю злословия. Увы, «Турба Вионвиля», стихотворение Фердинанда Фрейлиграта, посвященное этому подвигу, не получило всемирной известности, как «Атака легкой кавалерии» Теннисона. И хотя «Труба Вионвиля» с момента написания помещалась во все германские хрестоматии, в остальном мире даже не сделали ни одного нормального перевода. Хотя популярность «атаки Бредова» среди в военных специалистов была необыкновенной. Этот единственный пример удачного кавалеристского наступления перевесил все неудачи конницы, и продлил существование этого вида конницы на несколько десятилетий.
*
Как черт из табакерки вынырнул капитан Леру. Живой и здоровый.
— Строится, все строится! — привычный ор ротного, сразу же пробудили строевые инстинкты солдат.
От роты осталось чуть больше половины. Уж сильное впечатление произвела конница на желторотиков, значительная часть которых рванула куда глаза глядят, подгоняемые животным ужасом. Ротный надеялся, что к вечеру они придут в себя и влекомые голодом явятся в роту.
Леру прошел вдоль строя, внимательно всматриваясь в лица солдат. Высматривал что-то ведомое только ему. Напротив Гаспара он остановился и молча потрепал по плечу. После чего принялся раздавать короткие и ясные команды.
Гаспара и его отделение выставили короткой цепью в боевое охранение. Гаспар только попросил разрешение выбрать себе исправное оружие, вместо приведенного в негодность в бою. Благо на позиции валялось несколько брошенных винтовок.
Остальные принялись оказывать помощь раненым, отправили связных-делегатов в другие роты батальона и на батарею.
За этими заботами их застал адъютант привезший приказ на возвращение на исходные позиции.
Приказ он отдал капитану Леру, так как подполковник Бомон был убит германской бомбой.
Где-то далеко на западе вновь разгорелась перестрелка и загрохотали орудия. Но за дальностью никто не мог различить, что там происходит, а доложить им никто не догадался.
По дороге проехал со свитой какой-то генерал, или даже маршал. Это был командир 6-го корпуса Канробер, но солдаты его не узнали.
Канробер свернул к месту недавнего столкновения и стал смотреть на поле, сплошь усеянное телами в синих мундирах.
Один из штабных, пораженный живописной и ужасающей картиной, не удержался от возгласа:
— Всё синее, как льняное поле!
— Только там не цветочки, а лежат мои солдаты! — в бешенстве прошипел маршал, и развернул коня.
А битва за Вьонвиль продолжалась. Подошедший корпус Ладмиро атаковал противника, и двигаясь как каток захватил Марс-ла-Тур и двинулся дальше на юг, охватывая германский левый фланг. Вновь судьба битвы повисла на волоске. Захватив лежащую перед ними деревню Тромвиль, французы взяли бы противника в кольцо. Но командующий 2-й дивизией корпуса, шедшей в авангарде, не имел никаких приказаний на этот счет. И даже не представлял, какие силы ему противостоят. К слову, это был дядя лейтенанта Гренье, недавно получивший повышение и назначение на дивизию.
Командир корпуса тоже не имел никаких приказаний от командующего армией, кроме общего указания отбросить немцев. Ладмиро послал адъютантов узнать о планах командования. А пока приказал своим дивизиям замедлить движение.
Эта задержка стоила в дальнейшем французам победы.
Если бы французы знали, что им противостоит всего один немецкий корпус! Но они не имели представления о силах противника! Чтобы судить об уровне главнокомандующего Рейнской армии и понять глубину пропасти, в котором оказались французы, достаточно сказать, что в этот день маршал Базен искренне возмущался гражданскими властями, которые не предупредили его о приближении противника! А его штаб занимался чем угодно, но только не планированием боевой работы. От этого ревнивый Базен решительно отстранил своего начальника штаба, взвалив на того всякие мелкие административные проблемки.
