Беседы с Майей Никулиной: 15 вечеров - Казарин Юрий Викторович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
тяженности к какому-либо предмету.
Майя Никулина – поэт. Истинный поэт. Но как крупная личность,
как большой человек она умеет совмещать поэтическое, литературное за-
творничество (хотя бы на час, на день, на неделю) с социальной актив-
ностью. Майя Петровна никогда не отказывается кому-либо помочь, не
избегает публичных выступлений (которые она, прямо скажу, не очень
любит), постоянно сотрудничает с Музеем писателей Урала, вообще
с музеями, с библиотеками, школами, с Домом писателя, СМИ и т. д.
Сама Майя Никулина, говоря о Решетове, невольно автоидентифи-
цируется и дает определение творческому поведению (и своему тоже)
поэта, литератора, вообще человека: «Единственный способ жить – это
быть самим собой, иначе не стоит и начинать. Жить самостоятельно труд-
но всегда, безупречная самостоятельность – редкость, удел посвященных,
тайна». И опять о Решетове, но и о себе: «Никогда не требовал особого
отношения к себе, не унижался до сведения счетов, не обижался на вре-
мя, родину и народ, понимал, что за отрицанием всегда стоит невежество,
не кичился ни своим даром, ни своими утратами, говорил то, что думал,
делал так, как говорил… Человек на все времена – всегда человек не ко
времени…».
И здесь оказывается крайне интересным следующее: гений – яв-
ление, состояние и процесс, имеющие дуалистический характер. Двой-
ственность (для Майи Никулиной вообще множественность) и спасает
(одно поддерживает второе), и позволяет действовать без интервалов и
перерывов вечно, – конечно, в рамках своей человеческой бесконечности,
вечности и беспредельности. Майя Никулина является «человеком на все
времена» (это бесспорно) и одновременно «человеком не ко времени»:
415
ее стихи пока страной (всей страной) не востребованы – они не ко време-
ни; но ее поэзия на все времена, как и главные ее работы, исполненные
в «двойной» прозе – литературной и научной. Майе Никулиной и лег-
ко, и невероятно трудно, тяжело нести такой двойной (не крестообраз-
ный ли) груз, предмет, массу своего дара, таланта, гения, который и
окрыляет, и убивает. Знаю, как ей нелегко. Вижу, насколько достойно и
продуктивно такое ее состояние.
Майя Никулина также говорит (и это крайне важная мысль): «Су-
ществует естественная и совершенно искренняя привязанность челове-
ка к родному краю, существует связанная с надеждой на исцеление вера
в спасительную силу природы, но редкие люди могут любить землю, как
живое существо, тосковать и болеть без нее и умирать в разлуке с нею.
Это не тема природы и не пейзажная лирика, это главная любовь в жизни,
это все обо всем… Это преданность делу, только потому, что дело – тоже
любовь и служение земле». Великая мысль. Все сказано прямо. И не оце-
ночно. Это не утверждение и не пролегомены к закону жизни, слова, дела
и любви – это сам закон, сформулированный кровью.
Творец всегда и во всем интуитивен, то есть делает то и так, как это-
го требует кровь, душа, инстинкт (а душа, по И. Канту, В. Далю, П. Фло-
ренскому и в целом по канонам русской философии, – это рацио, здравый
смысл, основные инстинкты, воля, интенция (главная направленность де-
ятельности личности на нечто доброе/недоброе, светлое/темное и т. д.),
интуиция, предвидение, ясновидение и др.). Могу утверждать, что Майя
Никулина живет душой.
Душа убывает легко,
Не слышно, не видно.
Летает не так высоко…
Да ей не обидно.
Душа убывает, как свет
Июньский, приветный.
Редеет и сходит на нет…
Да ей не заметно.
Узрела заоблачный знак
И срока не чает…
Не больно, не стыдно, никак
Душа убывает.
Ничего подобного по силе, по ясности и точности в словесности нет.
Ни в русской, ни в мировой. Так сказать и такое сказать может только
416
Майя Никулина, поэт и человек земли. Такое выговаривается только зем-
лей (кровью, камнем, водой) и самой душой. Душа бессловесна, у нее
иной, тайный язык, внятный только свету, земле, воздуху, небу, огню (и
нужно быть ангелом-хранителем всех стихий, чтобы произнести нечто
подобное), и этот тайный язык способен восприниматься и воспроиз-
водиться только поэзией и музыкой. Звук (нота) и слово – толмачи: они
переводят сей язык в нашу речь, не называют уже названное землей и ду-
шой («Богом»), а транслитерируют, фонетизируют чудовищно глубокие,
высокие и беспредельно широкие смыслы.
У Майи Никулиной великая душа. Безмерная. Она и позволяет по-
эту, женщине, гражданину, писателю, исследователю, мыслителю-мудре-
цу быть и заниматься сразу многими делами, которые, в сущности, есть
дело одно – целое, цельное и неделимое. Душа любит Майю. Доверя-
ет ей. (Мы доверяемся душе и доверяем ей, она же доверяет не всем,
а иногда просто уходит из человека, который не живет жизнью и судьбой,
а потребляет их.) Майя Никулина – сплошная душа, особенно когда она
думает и говорит о России, о Родине. Когда живет (всегда) и страдает
любовью к Отчизне.
Здесь я позволю себе привести ряд высказываний Майи Никулиной
об истории отечества, о России (из интервью, взятого Ириной Клепико-
вой для «Областной газеты»).
Майя Никулина об истории России и об отношении к истории долж-
ном: «Как в разные времена русский человек относился к своему Оте-
честву? В русской литературе это зафиксировано, рассказано, описано,
воспето многократно. Начиная со «Слова о полку Игореве», где – помни-
те? – «за землю русскую, за раны Игоря…». В сущности «Слово…» даже
не столь призыв к объединению, это песнь, плач, воззвание. О своей
земле. Вспомните, какая она у автора?! «Своя». «Родная». «Красавица».
Встать за нее стеной, любить с ней друг друга – ничего больше не надо!
Таков пафос «Слова…».
Дальше – XV век, Афанасий Никитин с его «Путешествиями…».
Никитин объездил экзотические, совершенно сказочные страны, а воз-
вращаясь назад, пишет: вот такая-то земля – красивая и другая – всевоз-
можными красотами и благами наделена, а русская земля… И после пау-
зы – «нет другой такой на свете. Боже, храни ее, храни. Хоть князья живут
немирно, хоть несправедливостей много – Боже, храни ее, храни…». Вот
отношение русского человека к русской земле!
Когда такое отношение в каждой душе «пламенем горит», тогда
мы и становимся народом, тогда наша независимость обеспечена, пото-
му что жизни своей никто не пощадит, дабы родная земля жила. По клас-
417
сическому российскому, традиционному представлению, земля – она
все: мать, Родина, Отечество, семья, любовь… Все едино. Когда я встаю
за свою землю, я защищаю не только ее, но и свое, своих детей будущее.
Так ощущали себя россияне на Куликовом поле. И на Бородинском –
тоже…
Шагнем дальше. XVIII век. Тредиаковский, «Россия-мать и свет мой
безмерный…». Опять нет другой и большей любви, чем любовь к Оте-
честву. Во всей литературе XVIII века – Ломоносов, Державин – у всех
только так. Вплоть до Пушкина, провозгласившего: «Красуйся, град Пет-
ров, и стой неколебимо, как Россия…». Какая гордость!
Но и гораздо ближе к нам, у современников-соотечественников
можно встретить такие чувства. Вспомните мальчиков, погибавших
на полях Великой Отечественной: «Не до ордена – была бы Родина…».
Совершенно то же чувство. Воевать до последней капли крови, жизни
не щадить – во имя Отечества! Заметьте: тогда не произносили слова
«независимость». Это подразумевалось.
