Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
По возвращении, при помощи о. Никиты написаны письма, касающиеся отрешения от должности надурившегося в поведении катихизатора в Кокура, Тимофея Саеки, также написано в Миссию, секретарю Нумабе, чтобы содержание к южным катихизаторам и священникам было разослано за седьмой и восьмой месяцы, ибо Собор в Оосака будет отложен, по невозможности посетить все Церкви до Собора, если производить его в обычное время, с 11–го числа седьмого месяца.
Вечером, с восьми часов, была проповедь для язычников; был целый день дождь, вечером тоже, поэтому слушателей собралось с нашими христианами и протестантами только человек пятьдесят. Сначала говорил катихизатор Симеон Такаока; говорит выкрикивая, и неумно, повторяется; я думал, что он лучше может. Я сказал обычную начальную проповедь язычникам: некоторые слушали очень внимательно; по окончании долго еще не расходились — знак, что слушали с охотою и готовы были бы больше слушать. — Представился потом методистский здешний проповедник, из кончивших курс в методистской школе в Токио на Цукидзи; говорил он, что у них здесь человек сто христиан; крещено втрое больше, но охладевают или расходятся по другим местам; сетовал на охлаждение язычников к слушанию проповеди; что неудивительно: протестантских проповедников такое количество везде, что они не могли не набить оскомину и не отнять охоты от слушания; одних японских проповедников у одних методистов только человек сто, по словам его же, а у всех сект счесть, да еще прибавить пятьсот иностранцев!
21 мая/2 июня 1892. Четверг.
Хиросима — Компира.
Утром, в семь часов, братия и сестры проводили до загородней, в один ри, пристани, откуда отходит пароход в Сикоку, где ныне предстоит осмотреть Церкви в Токусима и Вакимаци. Подивиться можно предприимчивости и деятельности японцев: десять лет тому назад, будучи здесь, я ехал с милю на шлюпке, чтобы доплыть до парохода, стоявшего на глубоком месте; теперь все это огромнейшее пространство мелкого морского прибрежья обращено в отличнейшее поле; построен вал — каменный к морю, земляной к полю, которым охвачено водное пространство под поле; из города проведена до пристани среди поля отличная дорога, тоже вал; при море оставлено, заключенное со всех сторон в правильно очерченные берега, озеро соленой воды для разведения рыбы; под дома сделана прочно утрамбованная насыпь, — устроена пристань, к которой прямо становятся пароходы для принятия пассажиров и груза. Все это — дело общества здешних сизоку (дворян), которые, разумеется, не могли иметь собственных средств, достаточных для такого большого предприятия; но им помогло Правительство, ссудившее им до восьмисот тысяч ен на это. Нужно сказать, однако, что проведение железной дороги, уже близкой ныне к Хиросима, значительно уронит важность этой пристани, и затраты едва ли будут вознаграждены; останутся только поля, всегда ценные.
В восемь с половиною часов, окончательно распростившись с провожавшими братиями, снялись с якоря, и ныне плывем, во время какого акта и пишется сие под содрогание парохода от действия винта.
Сегодня утром, во время умывания, пришла крепкая мысль непременно вернуть вышеозначенных исключенных учеников Семинарии (см. 527 стр.), кроме Луки Самесима, которого злобный характер едва ли можно исправить, а с таким характером он для церковной службы совсем негоден. Вероятней, родители Стефана Камой и Якова Сато будут сетовать на исключение их детей; я сказал о. Никите, чтобы он тогда посоветовал им послать ко мне письма с просьбой принять опять их в Семинарию; с письмами должны прийти прошения учеников о прощении им их вины — вражды к товарищам и возмущении учеников — и о позволении им вернуться в Семинарию; все это должно быть сопровождено засвидетельствованием о. Никиты, что раскаяние учеников искренне, и просьбою его также простить их и принять; тогда ученики будут извещены, что они прощаются и могут вернуться продолжать учение. Прошения должны быть личные и о себе только; никак нельзя допустить коллективной просьбы, ибо тогда нужно было бы и Самесима принять, а это значило бы опять паршивую овцу впустить в стадо; его–то ни в коем случае нельзя принять! Других троих тоже можно опять принять, ибо они больше по глупости, чем по злобе попались. Но все это может быть только под условием, если сами ученики и их родители станут просить; быть может, они уже повернули или повернут на мирскую дорогу, тогда и Господь с ними! Все это объяснено и о. Никите Мори, который, по возвращении в Окаяма, разумеется, не замедлит увидеться с отцом Стефана Камой и матерью Якова Сато, живущими в Сеноо, так близко от Окаяма.
В шесть часов мы с о. Никитой высадились в Тадоцу, на Сикоку, чтобы следовать сухим путем чрез провинцию Сануки, в Вакимаци. Напившись чаю в Тадоцу, ибо запоздали к шестичасовому поезду, в семь часов по чугунке отправились в Компира, три ри от Тадоцу. В селении Компира, в горе — знаменитый храм Компира, под именем которого обожаются — внук богини солнца и несчастный Сютоку— Тенноо, хотевший, как Микадо, править Японией, но не добившийся этого, а напротив, всю жизнь преследуемый за это желание и умерший в ссылке в Сануке, поклявшись перед смертью возродиться в дьявола, чтобы мучить людей за те мучения, которые сам вытерпел от людей. За это–то благочестивое желание устрашенья люди и обоготворили его. Храм прежде принадлежал бонзам, теперь синтуистский. Вечером мы прибыли в селение; в лавках блистали, точно иконы, резные и позолоченные створы с изображением храма и языком позади для освященной бумаги с именем бога, получаемой в храме богомольцами. Заинтересовавшись этими образами, я прошел по улице, чтобы ближе взглянуть на сей товар, — купил книжку и изображение Компира, молитвенник, фотографии и прочие мелочи сего рода. До кумирни, до которой в гору нужно было взбираться восемь чё, не стоило идти — все они на один манер, уж очень известный. Вернувшись, мы с о. Никитой попросили в гостинице поместить нас не в комнате на улице, где очень было шумно, а где–нибудь в тихой комнате; нас перевели в ча–ма, в отдельное здание в цветнике, за домом; но, увы! Мы выгадали мало: зазвенели самисены как раз против нас в этом конце гостинице; какие–то молодые люди собрались кутить. Впрочем, после усталости и ванны мы скоро заснули и под сию музыку. Вообще, это место Компира отличается развратом, и многие богомольцы, уходя из дома нравственно сохраненными, возвращаются отсюда развращенными; так что в Японии пословица образовалась: «Кавай мускоо Компира ни яруна» — малого сынка не посылай к Компира. — Много также здесь нищих и прокаженных, стекающихся сюда за милостынею от богомольцев.
22 мая/3 июня 1892. Пятница.
Вакимаци.
Отправившись из Компира в шестом часу утра чрез горы, мы прибыли в Вакимаци в третьем часу пополудни; всего сделали 14 ри. Так как прежде думали прибыть сюда из Токусима, то ныне явились неожиданно. Поместились в церковном доме, где ныне и пишется сие. Христианам посланы уведомления о моем прибытии, и назначено восемь часов вечера для Вечерни, к которой и ожидаются все; пользуясь временем, между тем, я расспросил катихизатора Симеона Огава и пришедшего сицудзи Александра Тозаки (военного чиновника) о состоянии Церкви.
По метрике крещеных здесь 59; из них 19 в отлучке в разных местах, 40 здесь; из них 23 в Вакимаци, прочие в деревне Соеяма, один ри от города. Христианских домов всех: семь в Вакимаци, восемь в Соеяма.
Церковь эту основал здешний катихизатор Симеон Огава; от начала до сих пор он один здесь проповедовал — с 1888 года — и все им наученные. Утешительно то, что охладевших, тем более бросивших христианство или перешедших в другие веры, из христиан здесь нет; только одна женщина, жена язычника, почти не ходит в Церковь, да есть еще одно несчастное семейство, глава которого, бывший чиновник, за плутню касательно казенных денег, ныне в тюрьме; жена его с семьей, стыдясь сего, тоже почти совсем не показывается между христианами.
