Пылкая дикарка. Книга 2 - Нильсэн Вирджиния (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Хинь открыл перед ней новый мир, мир книг, музыки, человеческой истории, и их взаимная любовь становилась только богаче от того, чему он обучал ее. Но он наставлял ее и во многом другом: как правильно распознавать мужчин, особенно азартных игроков; кому можно доверять, а кому нужно отказать в своем гостеприимстве. Когда Хинь умер от желтой лихорадки, она уже была вполне способна принять на себя управление его игорной империей, а его отлично обученные служащие поклялись точно в такой же преданности ей.
Клео отлично со всем справлялась, покуда не клюнула на соблазнительного Мишеля Жардэна, оказывавшего ей особые знаки внимания. Это была тщетная попытка снова найти счастье и удовлетворение, которые постоянно обходили ее стороной. Но выбор оказался неудачным, но теперь она покончила с ним. Теперь она освободилась от ярма страсти. Теперь Клео была одинокой, ни от кого независимой женщиной, как тогда, давным-давно на острове Наварро до того, как в ее жизнь вошел Иван Кроули.
Ей вдруг ужасно захотелось вернуться в те дикие, влажные места, где земли было ровно столько, сколько и воды, где у жителей всегда были мокрые ноги, как любил пошутить Большой Жак. Интересно, где сейчас этот старый кайюн? Подает ли он по-прежнему устриц без панциря своим друзьям, большим любителям выпить, в своей таверне. А его мадам? Готовит ли она по-прежнему острую подливку — "джамбалайя" для своих гостей?
Тоска по дому постоянно, словно острая боль, мучила ее. Ну что она здесь делает, в этих казино, в этом быстро растущем портовом городе, который по сути дела никогда не был ее родным домом. Она была женщиной с болот, представительницей племени хумас. Ей хотелось вернуться...
Но она не могла здесь оставить одну Орелию, Орелию, которая ничего не знала о ее существовании и никогда о ней не узнает. У нее теперь осталась лишь одна любовь к Орелии.
Подъезжая к подъему на набережную, Клео свернула, чтобы заглянуть через монастырскую стену в сад. Маленькие дети-сироты тащились по мокрой траве в тумане от своего сиротского дома к монастырской столовой. Во главе шествовала монахиня в черном, а вторая замыкала этот поход.
А где же Орелия? Почему она, как всегда, своим упругим шагом не вела эту компанию в столовую? Клео вглядывалась в этот бредущий по траве строй и не могла найти в нем самую высокую сиротку. Может, Орелия заболела? Страх закрался в душу Клео. Осмелится ли она пойти в монастырь и все разузнать?
Но как она объяснит свой интерес к этой девушке? Она даже не знала, называют ли ее до сих пор Орелией.
Однажды она узнала в высокой новенькой сироте свою дочь. Наконец-то! Выходит, Иван спрятал Орелию в монастыре прямо у нее перед глазами. Это было весьма логично, и она знала, что права. Воспитание, полученное Орелией у монахинь-урсулинок, станет путевкой в тот мир, который Иван хотел открыть перед нею.
После суровой борьбы с самой собой, борьбы долгой, днями и ночами, Клео приняла твердое решение не вмешиваться в жизнь дочери, предоставить ей шанс пожить в привилегированном мире белых, и такую возможность ей предоставил отец.
Теперь нельзя расслабляться. Неважно, какую осторожность она проявит, неважно, насколько можно было доверять монахиням, которые могли не разглашать ее интереса к девочке. Если бы у кого-нибудь, у любого, закралось подозрение в том, что Орелия — полукровка, это лишило бы ее всяких шансов на брак с человеком, имеющим вес в обществе. Клео слишком долго лишала себя такого удовольствия, и теперь была не вправе рисковать будущим дочери. Но, Боже, она не могла и потерять свою Орелию!
Как знать, что же нужно предпринять? Как верно поступить? Может, Иван уже обеспечил в будущем ее брак? Может, поэтому ее нет в монастыре? Может, он оставил свои распоряжения в отношении их дочери в своем завещании? Несомненно, он это сделал! Для чего же тогда он прошел через все испытания, если он не обеспечил при этом ее будущее?
Но как узнать об этом? Она ехала по дамбе впереди грума, наблюдая за пробуждением порта, за наступлением нового рабочего дня в доках, которые уже освещало солнце с востока, и чувствовала в себе внутреннюю тревогу. Она вспоминала, что однажды Мишель поинтересовался, чем вызван такой ее интерес к монастырскому саду. Может, он догадался, что был сосредоточен на самой высокой сиротке, девушке с золотисто-каштановыми волосами?
Мишель был человеком прозорливым и хитрым. Достаточно ему было заметить единственную слезинку, ее взгляд, брошенный на газету в ее руках, чтобы прийти к заключению, что Иван Кроули был ее любовником. Или же это был просто злонамеренный подвох?
Вернувшись в казино, она вызвала в кабинет помощника менеджера.
— Прошу тебя разузнать для меня, — сказала она, — где сейчас находится Мишель Жардэн, в городе или нет, и чем он в данный момент занимается.
— Слушаюсь, мадам, — сказал молодой креол, и на лице у него появилось настороженное выражение.
Клео от всей души рассмеялась, заметив, как он расстроился.
— Он сюда никогда не вернется, Луис, не бойся.
— Слушаюсь, мадам, — снова скромно повторил Луис.
В то же воскресенье вечером, когда она, как обычно, прохаживалась по своему казино для избранных у ручья Святого Иоанна, она среди гостей увидела одного богатого плантатора, который уже давно не показывался. Поль д'Эстрахан был человеком разнообразных интересов: он увлекался архитектурой, охотой, оперой, был прекрасным собеседником.
— Поль, друг мой! — воскликнула она, протягивая ему руку. — Я думала, вы нас навсегда покинули.
— Я этого никогда не сделаю, мадам, — заверил он ее, целуя ей руку.
Хинь поддерживал дружбу с этим креолом, образцом, по его выражению, всего лучшего в креольском обществе. Он был всегда честен, великодушен в делах и щедр, даже рискуя ошибиться в друзьях. После смерти Хиня они редко виделись с Полем.
Она смотрела на него, замечая седую прядь в его темной шевелюре, новые морщины вокруг его серебристо-серых глаз, и его пухлый, чувствительный рот. Он все еще отличался стройностью, свойственной гораздо более молодым мужчинам, и держался так же прямо, как и они.
— Я потерял жену. Она скончалась после продолжительной болезни, — объяснил он, — и весь этот год мне пришлось заниматься семейными делами и своим имением.
— Я слышала о вашей тяжелой утрате, мне очень жаль.
— Благодарю вас. — Он все еще не выпускал ее руку, потом поцеловал ее еще раз. — Ее смерть привела к значительным переменам в моей жизни. Я только что совершил все необходимые законные формальности для передачи управления своими плантациями двум сыновьям.
— Ну и чем вы теперь займетесь, Поль?
— Теперь мы будем чаще видеться, — ответил он, так как я намерен присмотреть себе временное пристанище в этом квартале, но прежде хочу провести год-другой в Париже.
— Ах, как мы будем скучать по вас.
— В самом деле? — спросил он мягко с ироничным нажимом, что заставило Клео бросить на него резкий взгляд. — Ваш помощник спрашивал меня по поводу племянника моей покойной жены...
Она жестом остановила его.
— Хочется подышать свежим воздухом. Не желаете ли месье прогуляться со мной по задней галерее?
— Буду просто в восторге, мадам.
Он предложил ей свою руку, и они вышли из зала для игры в рулетку. Пройдя через центр холла, мимо лестницы и двери в ее кабинет, они вышли на галерею. Теплый воздух был напоен тяжелыми запахами цветов, смешивающихся с неприятной гнилью, доносящейся с болота. Жучки-светлячки совершали свои быстрые беспорядочные зигзагообразные полеты под ветвями деревьев, а невидимые лягушки наполняли ночь своим беспрестанным кваканьем.
— Мне будет так не хватать этих роскошных тропиков, — задумчиво сказал Поль. — Но и у Парижа есть свое очарование. — Он задумался, а потом сказал: — Значит, вы дали пинка Жардэну, а теперь хотите его вернуть?!
— Нет, Поль, теперь все кончено. Я ошиблась в Мишеле. Это была одна из очередных моих ошибок, — угрюмо заметила она.
