Любовь на Бродвее - Марти Беверли (книга жизни txt) 📗
— Неплохо.
Они оба засмеялись.
— Однако, — заметил Фаин, — пары статей недостаточно. Тебя должен увидеть весь город.
Следствием этого разговора стало то, что Фаин и Джаффи начали появляться на Пикок-аллее, в знаменитом баре отеля «Вальдорф», в «Клубе 21», в «Тутс-шоре» и «Сторк-клубе». Фаин следил за тем, чтобы им был обеспечен столик в наиболее заметных местах этих популярных заведений. Теперь они постоянно были на виду.
Джаффи Кейн — высокая, с великолепной фигурой, облаченной в вечернее платье с глубоким вырезом от Бергдорфа Гудмана или от Сакса с Пятой авеню, с густой рыжеватой копной ниспадающих на плечи волос, с оттененными фиолетовыми глазами, ярко выраженными скулами и полными, эффектно подчеркнутыми губами — неизбежно привлекала всеобщее внимание. Все это было приправлено историей, которую Фаин усердно распространял. В ней он сообщал публике, что Джаффи обладает огромным талантом, который он открыл, и сейчас она репетирует главную роль в новом спектакле, который должен стать сенсацией.
Вскоре они ощутили результаты своей деятельности.
В марте обе газеты — «Тайме» и «Геральд трибюн» — посвятили Джаффи большую статью в театральном разделе. В апреле Вальтер Уинчелл упомянул о ней четыре раза в своей заметке, а Леонард Лаионс, издающий национальный сборник «Лаионс Ден», отвел ей три параграфа в одном выпуске и четыре — в другом.
Первого мая 1948 года, незадолго до двадцать первого дня рождения Джаффи, состоялась премьера «Далилы» в зале на Сорок восьмой улице в восточной части Бродвея. Театр не видел большего успеха со времени своего открытия в 1912 году, когда на его сцене шел спектакль «Пегги — моя любовь». Через неделю бегущая строка высвечивала полуметровыми буквами не название спектакля, а имя Джаффи Кейн.
К концу месяца о ней заговорил весь Нью-Йорк, а к концу лета ее знала вся страна. Джаффи способствовала распространению слухов о ней. Она начала встречаться с ведущим актером Гарри Харкортом. Репортеры светской хроники продолжали писать о ней. Чолли Никербокер сообщил, что Джаффи Кейн и Гарри Харкорт намерены вступить в брак. Через день после появления этой заметки Гарри пригласил Джаффи после спектакля поужинать в малоизвестном ресторанчике на Девятой улице.
— Послушай, красавица, нам надо кое-что выяснить.
Несомненно, ты прелестная леди…
— Но тебя беспокоит мысль, что я намеренно распустила слух о браке.
— Именно.
— Я знаю, Гарри. — Она взяла его за руку. — Я понимаю это лучше, чем ты думаешь, и не собираюсь следовать глупым слухам, которые распускают глупые репортеры.
Успех «Далилы» возрастал день ото дня. Отпала необходимость подписывать контракт на каждое представление. С администрацией театра была оформлена твердая договоренность на пять месяцев.
— Мы не только не провалились, черт побери, но стали открытием сезона, — сказал Джек Фаин. — Ты знаешь, Джаффи, какую награду начали присуждать пару лет назад? Имени Антуанетты Перри.
— «Тони»? Конечно, знаю.
Фаин улыбнулся. Джаффи Кейн знала абсолютно все, что касалось театра. Он редко видел такую пылкую преданность своему делу среди молодежи. Пожалуй, стоит рассказать Джаффи все относительно «Тони».
— Я слышал, они решили больше не награждать сразу нескольких актрис, сказал он. — Будет только одна премия для драматического театра и одна для музыкальной комедии. Так вот, я думаю, в этом году премию «Тони», присуждаемую лучшей драматической актрисе, получишь ты.
— Не может быть. Неужели это возможно?
— Ты должна получить премию, — повторил Джек.
24 апреля 1949 года в зале «Вальдорф-Астория» состоялась церемония вручения наград, где Джаффи Кейн получила свою первую премию «Тони» как лучшая драматическая актриса прошедшего сезона.
Глава 7
— Не может быть, Карен! — Джаффи всплеснула руками. — Ты и этот старый сухарь Хенриген. Просто не верится!
В то время как Карен рассказывала о новостях, Джаффи доставала из гардероба свое добро. Вся комната была завалена платьями, костюмами, блузками, бельем, туфлями и украшениями. Девушки копались в разноцветной одежде, как властительницы, упивающиеся богатством своего королевства.
Карен, покачивая бедрами, примеряла голубую атласную юбку для коктейлей.
— Он вовсе не старый сухарь. Бернард замечательный, отзывчивый, необыкновенный человек. Я думала, ты разбираешься в людях.
— А сколько лет этому отзывчивому, необыкновенному человеку? — спросила Джаффи.
— Недавно исполнилось пятьдесят два. — Карен подошла к маленькому холодильнику и, налив стакан сока, залпом выпила. — Не ожидала такого от тебя, Джаффи.
Я думала, ты порадуешься за меня.
Джаффи смягчила тон:
— Миленькая, я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы у тебя была замечательная жизнь. Только вот…
— Ты рассуждаешь по-обывательски. Бернард и я не хотим придерживаться условностей.
— Вы собираетесь пожениться?
— Нет, это еще одна условность, — сказала Карен вызывающе. — Осенью я начну работать над диссертацией, чтобы получить степень доктора. У нас нет времени заниматься свадьбой.
— Твои родители знают?
— Не будь дурой. Конечно, нет. Об этом не знает ни единая душа, за исключением тебя. Одна из причин, по которой я задержалась в Нью-Йорке, хотела поговорить с тобой. — Она наклонилась вперед и положила руки на плечи Джаффи. — Ты моя лучшая подруга и должна понять меня, Джаффи. Пожалуйста. Мне надо с кем-то поделиться.
Джаффи обхватила тонкую талию Карен:
— Конечно, я понимаю тебя. Если ты счастлива, тогда все в порядке. Мне не хочется, чтобы ты уезжала сегодня, мы прошлись бы по магазинам, и ты могла бы подобрать что-нибудь в соответствии Со своим новым имиджем.
— Я не могу позволить себе этого, — ответила Карен. — Я пока еще бедная студентка.
— Не важно, — беззаботно продолжала Джаффи. — У меня повсюду открыт кредит. У Бергдорфа, Альтмана, Сакса, Бонвита Теллера, Бенделя… везде.
— И они не присылают тебе счета в конце месяца?
Забавные дела творятся у вас в Нью-Йорке.
— Конечно, присылают. Я плачу им всем понемногу каждый раз. Достаточно, чтобы они оставались довольными.
— Ты звезда, поэтому они и не возмущаются. Джаффи, ты действительно достигла того, о чем мечтала. Но, — она обвела рукой неказистую квартиру, почему же ты не зарабатываешь миллионы долларов?
Джаффи рассказала о контракте на четыреста долларов в неделю.
— Я связана им до октября. Конечно, теперь дела пойдут по-другому. Она протянула руку и коснулась золотого медальона на краю стола рядом с диваном. На нем были изображены маски, олицетворяющие комедию и трагедию, с одной стороны, и профиль Антуанетты Перри — с другой. — Теперь я получила «Тони» и Мэтт нажмет на них. Они должны, вероятно, добавить несколько сот долларов.
— Между прочим, твой Мэтт просто восхитителен.
Когда ты вышла для получения награды, он так хлопал, что я думала, у него отвалятся руки.
Джаффи начала засовывать отобранную одежду в большой коричневый бумажный мешок.
— Забери эти шмотки с собой, тебе надо только немного укоротить кое-что. — Она добавила к вещам в мешке голубую атласную юбку. — Он вовсе не мой Мэтт.
Он мое доверенное лицо. И аплодировал он так бурно только потому, что после «Далилы» я сразу заключу контракт на участие в другом спектакле и заработаю еще кучу денег. Его десять процентов составят кругленькую сумму. У Мэттью Варлея вместо сердца долларовый знак.
Возможно, Джаффи была права, однако он не советовал ей заключать поспешные сделки, сколько бы денег ни предлагали.
Однажды днем она пришла домой, чтобы принять душ и переодеться за час до того, как ей надо было идти в театр. Открыв дверь, она услышала звонки телефона и, бросившись к нему, подняла трубку:
— Алло.
— Привет, малышка. Узнаешь, кто это?
— Нет. — Она сразу узнала этот голос, хотя лучше было бы не узнавать. Джаффи хотела повесить трубку, но заколебалась.
