Мистер убийца - Кунц Дин Рей (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

Дин Кунц

Мистер убийца

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

САНТА-КЛАУС И ЕГО ЗЛОЙ ДВОЙНИК

ГЛАВА ПЕРВАЯ

"Мне необходимо…"

Мартин Стиллуотер сидел, откинувшись на спинку удобного кожаного кресла. Слегка покачиваясь, он надиктовывал на портативный кассетный магнитофон письмо своему редактору в Нью-Йорке, как вдруг осознал, что в задумчивости шепчет два этих слова вновь и вновь.

"…Мне необходимо… мне необходимо… мне необходимо".

Марти, нахмурившись, выключил диктофон.

Цепочка мыслей куда-то ускользнула, и он не смог припомнить, что хотел сказать. Что ему было необходимо?

Огромный дом был погружен в какую-то странную тишину. Пейдж с детьми обедала в городе, потом они собирались пойти в кино на субботний дневной сеанс.

Эта звенящая тишина, не нарушаемая детскими голосами, давила своей тяжестью.

Марти потрогал затылок. Ладонь была прохладной и потной. Он дрожал.

Осенний дождь, под стать тишине, царящей в доме, был таким тихим, что, казалось, все живое покинуло Южную Калифорнию. Ставни единственного в его кабинете окна были настежь распахнуты, и лучи солнца, проникавшие в комнату, отбрасывали на диван, ковер и край его письменного стола узкие золотистые блики.

"Мне необходимо…"

Инстинкт подсказывал ему, что мгновение назад произошло что-то очень значительное, и хотя он это не видел воочию, но ощутил подсознательно.

Он повернулся и осмотрел комнату, желая убедиться в том, что находится один в окружении книг, папок и компьютера. Все освещение комнаты составлял свет небольшой настольной лампы с абажуром из цветного стекла и причудливых медных лучей солнца, переплетающихся с тенью от ставней.

Вероятнее всего, тишина казалась ему такой неестественной оттого, что дом начиная со среды был наполнен детским гомоном и суетой.. Был День Благодарения, и школьники не учились. Лучше бы он пошел в кино с детьми. Марти очень скучал без них.

"Мне необходимо…"

Слова были произнесены как-то по-особому напряженно и тоскливо.

Теперь его охватило чувство жуткого страха перед неминуемо надвигающейся опасностью. Того страха, который иногда испытывали герои его романов и который он всегда затруднялся описать, боясь расхожих клише.

Давно такое чувство не посещало его.

В последний раз он испытал его, когда Шарлотте было четыре года и она тяжело болела. Врачи тогда готовили их к худшему. Дни и ночи, проведенные в больнице, где его малышку замучили различными обследованиями и анализами, а затем мучительное Ожидание результатов настолько напрягли нервы, что трудно было дышать, двигаться, надеяться. Вскоре выяснилось, что болезнь его дочери излечима, и через три месяца Шарлотта поправилась.

Но это гнетущее чувство он не забудет никогда.

И вновь он оказался в его ледяных тисках, но на сей раз без видимых на то причин. Шарлотта и Эмили были здоровыми и воспитанными девочками. Они с Пейдж были счастливы – до неприличия. А ведь среди их знакомых супружеских пар, которым перевалило за тридцать, разводы, расставания и измены были далеко не редкостью.

В финансовом отношении они никогда еще не преуспевали так, как сейчас.

И тем не менее Марти знал, что случилось что-то неладное.

Он поставил на стол диктофон, подошел к окну и открыл ставни пошире. Голый платан, росший на небольшом боковом дворике, отбрасывал широкую продолговатую тень. Его сучковатые ветви заслоняли собой соседний дом, бледно-желтые оштукатуренные стены которого как бы вобрали в себя все солнечные лучи, на окнах дома лежали золотистые и красновато-коричневые тени; место казалось тихим и безмятежно спокойным.

Справа открывалась часть улицы. Дома напротив были выдержаны в одном среднеземноморском стиле, с черепичными крышами, позолоченными лучами заходящего солнца, в кружевной тени свешивающихся пальмовых ветвей. И вообще, вся жизнь их окружения, тихая и размеренная, как и всего их городка Мишн-Виэйо, казалась просто раем по сравнению с тем хаосом, который царил повсюду в наше неспокойное время.

Марти закрыл ставни, и комната погрузилась во мрак.

Было очевидно, что опасность крылась в нем самом, в его буйной фантазии, которая, в конечном итоге, и сделала его известным и удачливым автором детективных романов.

И тем не менее сердце его колотилось сильнее и сильнее.

Марти вышел из своего кабинета в коридор и направился к лестнице. Здесь он остановился, облокотясь на стойку перил.

Он и сам не знал, что хотел услышать. Тихое поскрипывание двери и крадущиеся шаги? Или шорох, шум, или приглушенные звуки, сопровождающие вторжение в дом таинственного незнакомца?

Не обнаружив вокруг ничего подозрительного, он постепенно успокоился. Чувство надвигающейся катастрофы также исчезло, а тревога уступила место простому беспокойству.

– Есть тут кто-нибудь? – спросил он только затем, чтобы нарушить тишину.

Звук его голоса, полный замешательства, помог Марти рассеять дурные мысли. Теперь тишина была просто тишиной пустого дома, и не было в ней никакой угрозы.

Он вернулся в свой кабинет в конце коридора и сел в кожаное кресло. Слабая освещенность комнаты как бы увеличивала ее размеры, делала безразмерной и нереальной, похожей на сон.

Тень, отбрасываемая настольной лампой и контурами похожая на фрукты, ложилась на защитное стекло письменного стола красной вишней, сизой сливой, зеленью винограда, желтым лимоном, голубизной ежевики. Полированный металл и плексиглас диктофона, стоящего на стекле стола, также отражали разноцветную мозаику, сверкающую подобно бриллиантам. Марти взял со стола диктофон, и по его руке скользнул разноцветный лучик, похожий на переливчатую кожу экзотической ящерицы. Реальность, как оказалось, перемежается иллюзиями так же, как и выдуманные миры беллетристики.

Марти нажал на клавишу диктофона, чтобы перемотать пленку и найти последнюю фразу его неоконченного послания к редактору. Из миниатюрного металлического микрофона донесся его голос, преображенный высокой скоростью перемотки. Эти шипящие и свистящие звуки были похожи на какой-то незнакомый иностранный язык.

Нажав на клавишу воспроизведения, он обнаружил, что перемотал недостаточно, так как услышал знакомые слова: "…Мне необходимо… мне необходимо… мне необходимо…"

Хмурясь, он вновь нажал на клавишу, перемотав назад вдвое больше пленки, чем в первый раз.

Однако вновь услышал: "…Мне необходимо… мне необходимо…"

Опять перемотка. Две секунды. Пять секунд. Десять секунд. Стоп. Воспроизведение.

"…Мне необходимо… мне необходимо… мне. необходимо…".

Он сделал еще две попытки и наконец нашел свое послание: "…и я смогу переслать вам окончательный вариант рукописи моей новой книги через месяц. Надеюсь, что это… что это… что это…"

Звук прервался. Разматываемая пленка воспроизводила теперь только тишину, изредка прерываемую дыханием Марти.

Наконец из микрофона донесся монотонный распев, состоящий из двух слов. Марти подался вперед и, хмурясь, уставился на диктофон. "…Мне необходимо… мне необходимо…"

Он посмотрел на часы. Было шесть минут пятого.

Поначалу слова произносились в раздумье и шепотом. Такими он впервые услышал их, когда пришел в сознание и услышал тихое песнопение на строчки из какой-то нескончаемой и невообразимой религиозной литании. Через полминуты, однако, его голос изменился, став резким и настойчивым. В нем звучали то боль, то гнев.