Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗
— Ты такая еще юная!
Она сказала с закрытыми глазами:
— Ты тоже!
Он чуть-чуть дотронулся до ее губ.
— Не так, — сказал он. — Не надо крепко сжимать рот. Губы должны едва касаться друг друга.
Она вдруг засмеялась.
— Попробуй еще раз!
Он снова поцеловал ее. Оказывается, она поняла.
— Ну как, правильно? — спросила она.
— Не спрашивай меня, глупышка! Если тебе понравилось, значит, было правильно! — Она снова протянула ему губы, видно, ей понравилось. Он крепче прижал ее к себе. Очень осторожно, чтобы не испугать, положил ей руку на грудь. Она хотела что-то возразить, но он теснее прижал к себе ее голову и расстегнул ей платье до пояса. Под ним был только купальный костюм. Он ощутил ее теплую кожу, снял бретельку купальника с ее плеча и легко-легко, словно дуновением ветерка, коснулся копчиками пальцев выпуклости груди.
Она вздохнула: «Мне страшно». Но обвила его шею обнаженной прохладной рукой.
Он пришел в себя и так испугался, что чуть не оттолкнул ее.
— Что с тобой? — спросила она.
Он снова притянул ее к себе, очень нежно, и сказал, погрузив рот в ее волосы:
— Ничего. Ты прелесть. Ты… похожа на эльфа.
Она сказала наивно:
— Ты прав…
— В чем же это я прав?
— Что не хочешь быть моим братом.
Это доконало его.
— Когда кончится война, — сказал он, — я сразу же за тобой приеду. Если к тому времени ты меня не забудешь.
— Я!.. Тебя забуду!.. — воскликнула она. Он поднялся и несколько шагов пронес ее на руках, а когда опустил на землю, она с секунду лежала на его груди, точь-в-точь как девочка в красных башмачках. Он беспомощно прижал ее к себе и спрятал лицо в ее волосах.
Медленно брел он кривыми улочками. Вольцов еще не приходил. Хольт долго сидел у открытого окна. Летняя ночь просвечивала насквозь, до самой реки.
Уже в первом часу ночи Вольцов ввалился в комнату, весь в поту и в пыли.
— Вот это был поход так поход — форсированный марш! На, получай наши железные доспехи! — Он бросил на стол тяжелый сверток. Кожаные сумки пистолетов отсырели и зацвели плесенью. Хольт подержал в руке бельгийский браунинг. Несколько ржавых пятен на вороненой стали легко оттерлись. Они курили сигары и чистили оружие. Вольцов был сегодня особенно неразговорчив и угрюм.
— Что-нибудь случилось? — спросил Хольт.
— Со мной? Ничего! — отвечал Вольцов.
Он оттянул назад затвор «вальтера», заложил патрон, прицелился в чучело куропатки и нажал на спусковой крючок. В тесной комнате выстрел прозвучал с силой разорвавшейся гранаты, пороховой дым повалил в открытое окно. Вольцов бросил пистолет на стол. Все в доме зашевелилось. Кто-то внизу завопил:
— Что у вас там стряслось, ради бога!
— Молчать! — заорал Вольцов, бросаясь к двери. — А то еще не так загремлю!
Он снова сел на кровать.
— Ну а ты как? — спросил он мрачно. — Навестил свою кралю? Что она, в самом деле немножко того?.. Это травматические неврозы, они особенно распространены в военное время, их так и называют — военные неврозы; нарушение нормальных реакций. Такие явления известны были и раньше, я читал о них еще у Альтгельта в его «Санитарной службе во время войны». В большинстве случаев — чистейшая симуляция! Знаешь, как поступали в лазаретах шестнадцатого армейского корпуса в первую мировую? Этим больным прописывали тяжелейшую физическую нагрузку — этакие ирогончики часа на четыре да раза по три в день. Оказывало волшебное действие! Поверишь ли, не проходило недели, как все эти дрожательные параличи и контрактуры отправлялись на фронт.
Засыпая на своей раскладушке, Хольт все еще видел Вольцова за столом: с угрюмо замкнутой физиономией склонялся он над стопкой клеенчатых тетрадок.
На следующее утро, часов в одиннадцать, Хольта разбудил стук в дверь:
— Почта! Вас просят вниз!
Почтальонша заставила обоих расписаться в рассыльной книге. Едва Хольт взглянул на конверт и увидел штемпель «Освобождено от почтовых сборов», как ноги у него подкосились, и он прислонился к дверной притолоке.
Вольцов разорвал конверт и прочел вслух:
— «Вам надлежит явиться… — подумай только, это было уже позавчера» — …в лагерь трудовой повинности 2/461…» — Они снова прошли наверх. Вольцов принялся отчищать свое обмундирование. Повестки были посланы из Гельзенкирхена на их батарею, а оттуда переадресованы Вольцову домой.
— Давай сюда Зеппа! — приказал Вольцов. Но Хольт побежал в противоположном направлении.
Он без труда нашел дом, отворил рывком дверь и взбежал вверх по лестнице. Здесь было темно, пахло затхлостью и прелью. За первым же поворотом стояла на коленях Гундель и скребла щеткой деревянные ступени. Заслышав его шаги, она повернула голову. При виде Хольта лицо ее просветлело. Она была босая, в сером закрытом фартуке. В замешательстве она тыльной стороной руки смахнула со лба нависшие пряди волос.
— Я уезжаю! — сказал он. — Нам необходимо еще раз встретиться.
— Уезжаешь? — спросила она растерянно. — Уже сегодня?
Наверху хлопнула дверь. Женский голос крикнул:
— Гундель! С кем это ты там развлекаешься? От Хольта не укрылось, как вздрогнула Гундель, она быстро приложила палец ко рту и снова взялась за работу. Высокая плотная женщина с всклокоченными патлами вышла на лестницу и, перегнувшись через перила, разразилась бранью. Увидев Хольта, она испугалась:
— Здравствуйте! Чего вам здесь нужно?
— Хайль Гитлер! — гаркнул Хольт и щелкнул каблуками. Про себя он подумал: погоди, я тебя проучу! — Пора уже привыкнуть, мадам: не здравствуйте, а хайль Гитлер! Неслыханное безобразие!
Лицо женщины налилось кровью.
— Это вы мне говорите? Нашли кого учить!
— Вот именно, что вам! — крикнул Хольт, охваченный свирепым торжеством. Он даже попробовал подражать Кутшере: — Молчать, когда я говорю! Слушаться! Что за бандитское поведение!
Женщина опасливо покосилась наверх, где кто-то с шумом отворил дверь.
— Да потише вы!..
Подбитые гвоздями башмаки тяжело спустились по ступеням, и над перилами склонился коренастый детина с лысиной и седеющей бородкой клином. Он был в черных рейтузах и сапогах, сквозь сетку просвечивала волосатая грудь.
