Атлант расправил плечи. Часть I. Непротивление (др. перевод) - Рэнд Айн (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Она не осуждала его, но просто дала понять, что считает вполне естественным наличие у мужчин порочных инстинктов, образующих тайную и уродливую часть брака. Она проявляла снисходительную терпимость. Она улыбалась с легким отвращением к интенсивности его желаний и эмоций.
— Это самый недостойный из известных мне способов времяпрепровождения, — сказал она ему однажды, — однако я никогда не питала иллюзий в отношении мужчин, которые едва ли выше животных.
Желание владеть ее телом скончалось в нем еще в первую неделю брака. Осталась только потребность, с которой он не в силах был справиться. Риарден никогда не посещал публичных домов; и временами ему казалось, что не мог бы претерпеть там горшего унижения, чем то, которое был вынужден испытывать в спальне собственной жены.
Он часто заставал Лилиан за чтением. Она откладывала книгу в сторону, оставив в качестве закладки между страницами белую ленточку. И когда он лежал утомленный, с закрытыми глазами, неровно дыша, она уже включала свет, брала книгу и продолжала чтение.
Он говорил себе, что заслуживает это мучение, потому что всякий раз зарекался не прикасаться к ее телу, и не мог исполнить свое решение. Он презирал себя за это. Он презирал эту необходимость, в которой не было теперь ни радости, ни смысла, которая превратилась в простейшую потребность в женском теле, анонимном теле, принадлежавшем женщине, которую ему приходилось забывать, обнимая ее. Он постепенно уверился в том, что потребность его порочна.
Риарден не осуждал Лилиан. Он испытывал к ней нечто вроде сухого, безразличного уважения. Ненависть к собственному желанию заставила его поверить проповеди о том, что женщины чисты, а чистая женщина не способна получить физическое удовольствие.
И во всей безмолвной муке своего брака он ни разу не обращался к одной только мысли — об измене. Он дал слово. И сдержит его. Верность его не была отдана Лилиан; он просто хотел избавить ее от позора не как личность, но как свою жену.
И теперь, стоя возле окна, он размышлял об этом. Он не хотел входить в ее комнату. Он боролся с собой. И еще более отчаянно он гнал из памяти причину, делавшую его в тот день неспособным противостоять этому желанию. А потом, увидев Лилиан, он вдруг понял, что не прикоснется к ней. Причина, приведшая его в спальню жены, не позволяла почувствовать желание обладать ею.
Риарден стоял, освобождаясь от этого наваждения, ощущая вялое облегчение от нахлынувшего безразличия к собственному телу, к этой комнате, даже к своему присутствию в ней. Он отвернулся от Лилиан, чтобы только не видеть ее отлакированного целомудрия. Он полагал, что ему надлежит испытывать уважение к ней, но на самом деле ощущал отвращение.
— …но доктор Притчетт сказал, что наша культура умирает, потому что наши университеты вынуждены пользоваться подачками упаковщиков мяса, сталелитейщиков и торговцев крупой.
«Зачем она вышла за меня?» — размышлял Риарден. Легкий и прохладный голос говорил: преследуя определенную цель. Она знала, зачем он пришел сюда. И превосходно представляла себе, какую реакцию вызовет, взяв серебряный маникюрный прибор и приступив под веселый разговор к полировке ногтей. Она говорила о закончившейся вечеринке и все же не упомянула ни Бертрама Скаддера, ни Дагни Таггерт.
Что искала она в их браке? Риарден ощущал присутствие некоей холодной и настоятельной цели, однако повода для осуждения у него не было. Лиан никогда не пыталась использовать его в собственных целях. Она ничего не требовала от него. Престиж жены влиятельного предпринимателя ее не привлекал — она отвергала его, предпочитая кружок собственных друзей. Деньги ее не интересовали — тратила она мало и была равнодушна к той роскоши, которую он мог бы позволить ей. У меня нет права осуждать ее, думал Риарден, как нет и права разрывать брачный союз. В браке она вела себя достойно — как подобает честной женщине. Лилиан не хотела от него ничего материального.
Отвернувшись от окна, он посмотрел на нее усталым взглядом.
— Когда ты в следующий раз будешь устраивать вечеринку, — проговорил он, — ограничивайся своим собственным кругом. И не приглашай тех, кого считаешь моими друзьями. Общение с ними не интересует меня.
Она рассмеялась, удивленная и довольная его словами:
— Я не виню тебя, дорогой.
И, ничего более не добавив, он вышел из комнаты.
«Что же все-таки она от меня хочет? — думал Риарден. — Какую цель преследует?» И во всей известной ему Вселенной не мог отыскать ответа.
ГЛАВА VII. ЭКСПЛУАТАТОРЫ И ЭКСПЛУАТИРУЕМЫЕ
Рельсы тянулись среди скал к нефтяным вышкам, упиравшимся в самое небо. Стоя на мосту, Дагни рассматривала гребень холма, на котором солнце высвечивало металлическое пятнышко наверху самой большой вышки.
Оно походило на белый факел, зажженный над заснеженными гребнями Уайэтт Ойл. К весне, подумала Дагни, колея сомкнется с той, что тянется навстречу ей от Шайенна. Она окинула взором иссиня-зеленые рельсы, спускавшиеся от вышек вниз, пересекавшие мост и уходившие к горизонту. Она повернула голову — проводить взглядом уходившую в прозрачную даль колею: та выписывала плавные дуги на горных склонах, и где-то там, на самой грани видимости заканчивалась краном путеукладчика, подобно руке из голых костей и нервов, напряженно двигавшимся на фоне неба.
Мимо нее проехал трактор, нагруженный сине-зелеными болтами. Снизу доносился грохот отбойных молотков: подвешенные на металлических тросах люди подгоняли каменную стену обрыва под контрфорсы моста. На колее тоже работали, напрягая мышцы, рабочие удерживали скобы электротрамбовок.
— Руками, мисс Таггерт, — сказал ей подрядчик Бен Нили, — мужскими руками построено все на этой земле.
Подрядчика уровня Макнамары на свете более не существовало. И она обратилась к лучшему среди тех, кого смогла отыскать. Она не могла доверить надзор за сооружением линии работавшим на фирму Таггертов инженерам; все они скептически относились к новому металлу.
— Откровенно говоря, мисс Таггерт, — сказал ей главный инженер, — поскольку подобного эксперимента еще не проводилось, на мой взгляд, нечестно взваливать его на меня.
— Всю ответственность я беру на себя, — ответила она. Человеку этому перевалило за тридцать, и он еще сохранял бойкие манеры некогда законченного им колледжа. Некогда на «Таггерт Трансконтинентал» работал главный инженер — молчаливый, седовласый мужчина, постоянно занимавшийся самообразованием, которому не было равных на любой железной дороге. Пять лет назад он оставил фирму.
Дагни посмотрела вниз. Она стояла на узкой балке, подвешенной над ущельем, прорезавшим горы на глубине полутора тысяч футов. Далеко внизу угадывались контуры сухого речного русла, груды камней и деревья, изуродованные столетиями. Одним этим камням, древесным стволам и мышцам никогда не удалось бы построить мост через каньон… А потом она с недоумением подумала, почему это ей все мерещатся пещерные люди, нагие и в шкурах, век за веком обитавшие на дне ущелья.
Она посмотрела вверх — на нефтяное месторождение Уайэтта. Между вышками колея ветвилась. На фоне снега всюду выделялись стрелки. Таких как они — если дать себе труд посчитать — было много сотен по всей стране, — но эти сверкали на солнце свежим металлом, рассыпая сине-зеленые искры. Дагни они стоили многочасовой беседы — спокойной, ровной, терпеливой попытки поразить не имеющую яблочка мишень, а именно мистера Моуэна, президента Объединенной стрелочно-семафорной компании, штат Коннектикут.
— Ах, мисс Таггерт, дорогая моя мисс Таггерт! Моя компания не первое поколение обслуживает ваш концерн, ваш дед был первым клиентом моего отца, и вы можете не сомневаться в нашем стремлении сделать для вас все возможное, но… кажется, вы попросили сделать стрелки из риарден-металла?
— Да.
— Но мисс Таггерт! Разве вы не представляете, что значит работать с этим металлом. Вам, конечно, известно, что он плавится при температуре не менее четырех тысяч градусов?.. Каково? Ну, быть может, с точки зрения производителей моторов, это и великолепно, но для меня сей металл означает новую печь, совершенно новый технологический процесс… придется учить людей, ломать планы, писать новые инструкции, комкать все на свете, и после всего… дай-то Бог, чтобы все получилось как надо!.. Почему вы так уверены в успехе, мисс Таггерт? Как вы можете заранее утверждать это, раз никто и никогда еще не делал ничего подобного?.. Я не имею права полагать, что металл этот хорош, и не могу заранее допускать, что он плох… Ну, нет, не надо говорить, что его создал гений, слишком уж многие видят в нем очередное мошенничество, слишком уж многие, мисс Таггерт… Ну, я-то не стану утверждать ни того, ни другого, кто я такой, чтобы судить об этом?
