Профессорская дочка - Колина Елена (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

– Галстук? А что было дальше? – спросила я.

– Дальше? Я – человек, как Вы правильно заметили, сильный. Мое состояние тогда было веселое и злое – я вам всем докажу! Вы еще ко мне придете! Я все верну, у меня все будет! – Вадим сверкнул глазами.

Вадим все вернул, все доказал, у него все было, и все к нему пришли, только он не захотел сказать, в какой именно области. Но в бизнесе. Может быть, в ресторанах быстрого питания, может быть, в нефти, газе и других ресурсах, не в литературе.

– Папа говорит, что в жизни не происходит ничего плохого, что все плохое на самом деле хорошее, потому что это опыт, – сказала я. – Вот у него один раз был случай с ошибочным экспериментом, и... Ну а потом что? – спохватилась я. – Как получилось, что Вам пришлось писать линии в сериале? Опять Падение? Потеряли бизнес?

– Да-да, – торопливо согласился Вадим, – я Вам потом расскажу.

Поздно вечером пришла Ада, спросила:

– Чего грустишь? А как вообще дела?

– У меня нормально, а вот у Вадима... У него трудный нравственный выбор – деньги или что-то другое...

– А-а, нашла, о чем думать, – отмахнулась Ада, – вот еще, трудно ему... Хочет и на елку влезть, и на х... сесть. Вот и все трудно.

Папа говорит, так бывает в науке: человек, желая поддержать свой успех, идет на быстрый сговор с самим собой и попадает в ловушку и начинает делать туфту. Папа, конечно, не говорит – туфту, он говорит – некачественно. И что человек при этом думает: а почему я должен делать не туфту, если за нее платят большие деньги?... Почему я должен быть честью и совестью нашей эпохи? Или так: почему именно я? Очень трудно, очень... Как это Ада всегда так просто решает сложные нравственные вопросы?

Дело Дня – план новой книжки „Торговец воздухом“, про трудный нравственный выбор детектива Вадима.

Детективу Вадиму предлагают продавать испорченный воздух за большие деньги. Как всякому мужчине, ему трудно отказаться от денег и успеха, поэтому он соглашается. Тем более испорченного воздуха так много, что он может продавать его четыре раза в год или даже чаще.

Вадим страдает, мечется между четырьмя сделками по продаже воздуха в год за большие деньги и своим истинным призванием – расследовать настоящее большое преступление. Между невозможностью быть неуспешным, успехом, который поместил его в определенные рамки, и желанием следовать своему истинному призванию.

Но пока Вадим продает испорченный воздух, никакого истинного призвания, никакого большого настоящего преступления не происходит, потому что Вадим просто не в состоянии его увидеть, он ведь очень занят...

Мораль: каждому из нас дан один замечательный шанс, потеряв который мы заменяем его чем-то второсортным. Коммерческий успех детектива Вадима – это его второсортный шанс. Хорошо, что он это вовремя понял.

Мораль моралью, а вот как детектив Вадим вышел из этой ситуации, я еще не придумала – это очень трудно. Не придумать трудно, а выйти. Или даже невозможно?

15 мая, пятница

Илья уезжает в Америку, а Вадим так его и не увидел. Так и не увидел меня.

Сначала я еще не знала, что это будет вечер в телеграфном стиле. Сначала я думала, что у нас прощальный вечер, – мы провожаем Илью в Америку.

В прощальном вечере принимали участие Илья и девушка Ильи Оксана. Еще были я и Димочка.

Не то чтобы Димочка так уж любит Илью, просто радуется, что он уезжает. К тому же Димочка со вчерашнего дня находится у меня под домашним арестом за двойки по литературе. Обещал за одну ночь прочитать „Войну и мир“ и „Преступление и наказание“, чтобы я разрешила ему пойти гулять с его девочкой. На самом деле я не могу ему ничего запретить, но... может быть, он еще маленький и ему самому хочется, чтобы запретили, а потом разрешили?

Оксана – красивая и с положением в обществе.

– Она знаешь кто? – улучив минутку, прошептал мне Илья. – У нее своя галерея... Она обещала устроить мне выставку в самом крутом питерском клубе для миллионеров. Представляешь?

Я знаю, кто Оксана. Оксана – та самая девушка, которую я видела в кафе „ДэФэ“ на Караванной. Которая сказала мне „просто не хочу“. Оксана занимается выставочным бизнесом. Наверное, это очень утомительный бизнес, потому что вид у нее устало-снисходительный.

Оксана меня не узнала.

Прощальный вечер на моей кухне начался с того, что мне показалось – это не я, Маша Суворова-Гинзбург, на своей кухне во дворе на Фонтанке, а, наоборот, я, Маша Суворова-Гинзбург, в гостях у Оксаны и пришла к ней без приглашения.

Хотя Оксана никогда не позвала бы меня в гости.

Оксана говорила короткими фразами, как будто она посылает SMS. И мы все стали говорить короткими фразами, как будто посылали друг другу SMS.

– Кофе?

– Нет, – сказала Оксана. – Чай?

– Нет, – сказала Оксана.

Кофе – нет. Чай – нет. Хочет стакан минеральной воды без газа.

– Стакан минеральной воды без газа – нет, – сказала я.

Я не специально так ответила, просто подумала, может, она обидится, если другие будут говорить длинными фразами.

Папа говорит, что я легко поддаюсь влиянию. Это правда, к примеру, Оксана так на меня повлияла, что я даже думать стала короткими фразами, как будто посылала себе SMS.

Оксана почти как я.

Два-три года не считаются.

Но выглядит моложе. А может, и нет. Оксана очень противная. У нее оттопыренные уши. Грубые черты лица. Широкая челюсть. Злой нос.

На самом деле она красивая.

Хотя и ничего особенного. Илья гораздо симпатичней. Не говоря уж о Димочке.

На Оксане платье. Не просто платье, а Платье, парчовое, с огромным воротником. Они с Ильей идут на встречу с возможным покупателем в самый крутой клуб для миллионеров. А может быть, она всегда в Платье.

Оксана звонила своей домработнице, своему водителю, своей массажистке, своему турагенту – сколько же у нее своего – и всем что-нибудь велела.

– Я хотел тебе показать... Это же старый петербургский дом. Ну, знаешь, картины, библиотека... – заискивающе сказал Оксане Илья. – Хочешь, я сфотографирую тебя с Бенуа?

– Нет, – сказала я. И тут же поправилась: – Я имею в виду, пожалуйста, но Бенуа у Ады. С Бенуа можно сфотографироваться в следующем зале.

– Маша, покажешь Оксане картины? – попросил Илья.

– Нет, – сказала я, – то есть я имею в виду, пожалуйста. Оксана, хотите посмотреть картины?

– Нет, – сказала Оксана.

Оксана брезгливо рассматривала чашки. Сидела на краешке стула, как будто у меня грязно. Разве у меня грязно?

Оксана посмотрела на Илью и сказала:

– Такие джинсы вообще не носят.

– А у нас в Америке носят, – сказал Илья. Сделал вид, что он шутит и что ему не обидно. На самом деле покраснел.

Я вдруг ужасно застеснялась, и ушла в ванную, и закрыла дверь, и там, в ванной, подумала, что меня много раз не замечали в других местах, но не на моей кухне. В других местах – да, конечно, но на моей кухне – нет.

Когда я вышла из ванной, Илья фотографировал Оксану.