Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Кудряшка отвезли в вытрезвитель, и в понедельник он уже уволился. Гараж ликовал. Мой сторож Иван был нарасхват - всем хотелось услышать из первых уст, сколько пинков и как именно получил по толстой заднице Аркадьич. Иван, как бывалый рассказчик, хорошо держал паузу и каждый раз добавлял новые подробности:
- Тут второй разбегается... хрясь! - сапогом - хрясь! Брюки по шву дрись! Там трусы в полосочку. Первый ему еще с оттягом - хренак! Лезь, падла! Ах, ты еще и пердеть на советскую милицию! Получай! "Я секретарь парткома! Не имеете права!" Бум! бум! Затолкали.
В нашей будке стоял гогот и ликующие завывания.
Начальник гаража сказал мне, что, в принципе, я поступил правильно. Но вид у него был малорадостный. Он побарабанил пальцами по столу и кивнул: "Идите".
Даже если начальство начнет мстить, именины души того стоят.
Я вспоминаю, как Аркадьич, выступая недавно на собрании, завернул фразу: "Мы должны отделить плевны от говнищ!" Вот и отделили.
Вчера сдал в "Советский писатель" рукопись книги, назвав ее "Мы строим дом". В ней три повести, объемом 17 авторских листов.
И как камень с плеч свалился. Накануне, четыре дня подряд доводил ее до ума, печатал заявку и т.д. Работал без перерывов по 12-14 часов в сутки. Вставал из-за стола только чтобы сходить в туалет и перекусить. И вот сдал.
Но радоваться рано - впереди внутренние рецензии, редакционное заключение и т.п.
12 декабря 1987 года. Дома.
Снилась сегодня мама; она умирала, я обещал стать писателем, стать человеком, написать о нашей семье. Умирала она в Зеленогорске, но не так, как было на самом деле - не скоропостижно, а с капельницей, поставленной у кровати, и в новом доме.
Снился потом отец - не помню, как. Еще снился брат Феликс.
Трое умерших пришли в одну ночь к моему изголовью - к чему бы это?
Потом снились гости на родительской квартире на 2-й Советской - пили, смотрели телевизор... Но телевизор смотрели в маленьком садике при моем доме - у меня дом с садиком во дворе на 2-й Советской улице. Гости были из литературной среды, я угощал их водкой, спрятанной от жены.
Странный сон и впечатление от него тяжелое.
Сегодня взялся за роман. Точнее - за план романа, к которому давно подбирался. О чем он будет - представляю вчерне. Листаю свои дневники и записные книжки. Сегодня после тяжелого сна осталась горькая мысль - мне уже 38 лет, и еще нет ни одной солидной публикации в прозе. Успею ли стать писателем?
31 декабря 1987г. Дома.
Уходит 1987-й, осталось около двенадцати часов. Приехал из Зеленогорска, со смены. Ольга на работе, Максим в садике.
На столе - письмо от Сашки Померанцева, из больницы. Поздравляет в стихах. Стихи вялые и печальные. Пишет, что его направляют в 8-ю онкологическую клинику - что-то с челюстью у него не в порядке. И грустно стало за него, и настроение испортилось. Лежит там, мучается - просто так в онкологию не отправят. Я-то думал, что у него все обошлось еще осенью.
Новый год будем справлять дома. Привез шампанское, которое сейчас в большом дефиците, больших красных яблок, апельсины.
Вчера на работе до часу ночи читал "Сказание о Юзасе" Балтушиса. Специально взял в библиотеке, чтобы перечитать. Сильная вещь. Она нужна мне для задуманного романа.
1988 год
1 января 1988 года.
Я смотрю на писателей и думаю: когда же они достанут из столов заветное и опубликуют? В журналах - возвращенная и лагерная проза; много воспоминаний; много разоблачительно-обличительной публицистики. Много о Ленине, Сталине, Жданове, Молотове, Кагановиче, Хрущеве, Троцком, Бухарине, Пятакове, Рыкове, Радеке, Ежове, Берии и проч. Читается запоем. И пока эта волна не пройдет, пока не скажется вся правда, современная литература не появится в журналах, так я думаю. У нее сейчас вынужденный тайм-аут. Не хватаем ей журнальных площадей. Или ее самой не хватает?..
3 января 1988 г. Зеленогорск, гараж.
Удивительная погода сегодня. Тепло, юго-западный ветерок, и в небе синие промоины. Плюс четыре.
Два дня валил снег, навалило по колено, но корочкой покрыться он не успел, и его стал стегать и прошивать дождь. И снег стал мягким и пышным, как всбитые сливки. А дождь все идет и идет. Салаты, оставшиеся после праздников, пироги. В гараже затишье.
Вчера гостили у нас супруги Смоляровы с сыном Денисом. "Творцу преуспевать не надлежит, - напомнил я, когда Смоляров, нервно расхаживая по кухне, стал жалиться, что медленно прирастает его известность в широких кругах. - И вообще, самая крепкая слава - посмертная. Не спеши, тебя еще узнает просвещенная публика".
Кто бы меня подбодрил?
Смоляров порадовался, что не успел вступить в партию. Был кандидатом, но уже не хочет. Так же, как и я, учился в аспирантуре, сейчас возит три раза в неделю баллоны с жидким азотом. Остальное время пишет. Упорный, черт. Платят мало. Фантастика у него специфическая, мало понятная для меня. Но уважаю - тексты добротные.
4 января, утро. Абсолютный максимум январской температуры сегодня: + 5. Весна на улице - ручьи, реки.
Сегодня утром, когда я уже записал в журнал передачи смен: "За время дежурства происшествий ...", загорелась машина в гараже - замкнуло электропроводку.
Я выскочил из будки - в утренней мгле были видны фигурки людей, бегающих на фоне огня. Горел двигатель. Капот был откинут. Я схватил огнетушитель и побежал к машине. Пламя сбивали снегом, водой, два пустых огнетушителя валялись рядом. Я крутанул ручку, перевернул колбу, и несильная струйка вырвалась из огнетушителя и пропала в огне.
Было страшновато.
- Отходи, отходи, рвануть может! Пожарников надо вызывать...
Два парня вышвырнули снег из ведер на шипящий двигатель и отбежали.
Был соблазн бросить огнетушитель и отбежать - пламя и не думало уменьшаться. Но я достоял до конца, и что удивительно - пламя погасло. Оборвалась струйка, и погасло пламя. Видимо, выгорел бензин в карбюраторе, а дальше огонь не пошел.
Я бросил пустой баллон и пошел в свою будку отмечать путевки и выпускать машины за ворота. И был горд собой, что стоял один против горящей машины и загасил пламя. Теперь я понимаю тот азарт, который толкает людей на разного рода "подвиги": спасать колхозные трактора (да мать их ети, миллионы на ветер пускаем!) и т.п. Раньше, читая, подобные сообщения, осуждал такую отвагу. Теперь понял - азарт сильнее нас.
25 января 1988 года. Гараж.
Вчера праздновали день рождения Ольги.
Ольга уже два месяца ежедневно ходит босиком по снегу и обливается холодной водой. Молодец. Решила жить по методу Порфирия Иванова.
Сначала она выходила босиком на балкон и глубоко дышала. Потом мы закрыли балкон на зиму, и она стала выходить на улицу. Постоит вечерком в накинутой на рубашку шубе, подышит глубоко, скинет тапочки и пройдется босиком по снежку. И поднимается в квартиру, лезет в душ. Блаженствует. Каждый вечер без пропусков.
Несколько раз ее видели соседи. Она здоровалась, никак не комментируя свое необычное поведение. Лестница у нас тихая, почти никого не знаем, но со всеми здороваемся. Вскоре я стал замечать, что со мной стали здороваться как-то участливо, жалеючи. Бабульки, когда мы возвращались с Максимом из садика, пытались заговаривать с нами и расспрашивать о житье-бытье. Ольгу тоже стали вежливо расспрашивать о жизни, подбадривать словами типа: "В жизни всякое бывает, пройдет. Вот у Клавки из двадцатой квартиры мужик тоже пил, гонял ее по ночам, а потом и повесился. Она за офицером сейчас замужем. Он ее с ребенком взял".
Мы с Ольгой сделали вывод, что дворовая общественность растерялась и не знает, как расценить ее систематические выходы в ночной рубашке на улицу. То ли помешательство, то ли муж гоняет.
Ольга шьет. С 1-го февраля она берет патент на шитье на 11 месяцев, до конца года.
Я бегаю по Смоленскому кладбищу, но не систематически.
Коля Третьяков привез на буксире своей "технички" поломавшийся "камаз". Я написал заявку на ремонт - накрылось сцепление. Написал, конечно, не так, как сказал водитель, а культурненько - "Ремонт сцепления". Сели пить с Колей и водителем горячий чай. Сторож где-то бродит. Водитель попил, сполоснул стакан и побежал к машине - разбираться.
