Цветок с тремя листьями (СИ) - Фламмер Виктор (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Так… — Хидэтада резко и шумно выдохнул, собираясь с мыслями.
— Тогда говори.
— Отец… — Хидэтада слегка замялся и, наконец, выпалил: — Мятеж Ходзё. Ведь это вы сами его организовали, да?
— О-о-о… — протянул Иэясу, приподнимаясь с подушек и слегка наклоняясь вперед. — Это действительно серьезный разговор. Да, я. Более того, я еще и финансировал зачинщиков мятежа. И среди них были мои люди, которых я же потом и казнил. Но они знали, на что идут. — Иэясу выпрямился и пристально посмотрел в глаза Хидэтаде.
Хидэтада выдержал это взгляд, только слегка сдвинул брови, отчего на лбу образовалась морщинка.
— Но, это же… — он смутился и еще сильнее наморщил лоб, пытаясь подобрать подходящее слово.
— …Подло? Бесчестно? Отвратительно? Не стесняйся, говори, что думаешь, — Иэясу слегка усмехнулся, продолжая сверлить Хидэтаду внимательным взглядом.
— Нет… не это, — Хидэтада на миг опустил глаза, — я просто хочу знать, насколько это было необходимо… так поступать.
— …Так? То есть — некрасиво, подло и цинично? Хорошо, на твой вопрос я отвечу. Только сначала ответь ты. Как, по-твоему, зачем я все это затеял?
— Я думаю: это было необходимо, чтобы появилась веская причина отказаться от участия в войне.
— Правильно. Нечего мне было делать в Корее. И тебе тоже — не смотри на меня так. Но это только ботва дайкона. Листья, которые торчат над землей. А вот почему старая хитрая Обезьяна поверила мне, ты знаешь это? Ты думаешь, господина тайко легко обмануть?
Хидэтада медленно покачал головой.
— Да потому что я и не обманывал его, вот в чем дело. И вот что, сын. А не желаешь ли ты со мной сыграть партию в го? — неожиданно предложил Иэясу и, не дожидаясь ответа, хлопнул руками и поманил стоящего возле дверей слугу. — Принеси доску. И пусть уберут лишнее.
Когда доску принесли, Иэясу поставил перед Хидэтадой две коробочки — с белыми и черными камешками:
— Выбирай.
Хидэтада молча положил руку на черные.
— Земля… — улыбнулся Иэясу, — почему я не удивлен? Что же, хороший выбор. А мне надо привыкать к тому, что выбираешь ты, а я лишь следую за тобой. — Он принялся расставлять камешки на доске.
Хидэтада молчал. Он задал все интересующие его вопросы и теперь с нетерпением ждал, что ответит ему отец.
— Скажи мне, Хидэтада, ты когда-нибудь ловил рыбу? Не в специальном пруду, где карп прыгает на крючок, едва ты закинул его в воду? А в обычной реке? — спросил Иэясу, наконец все расставив.
— Да, отец, — Хидэтада посмотрел, куда отец двинул фишку, и сделал ответный ход, положив свою.
— Так вот. Что же нужно для того, чтобы в одном месте собралось много рыбы?
— Прикормить? — догадался Хидэтада.
— Именно. Можно, конечно, использовать сеть. Но в сеть попадает много мусора. И мелкой рыбы, которая не годится в пищу, а погибнет, не успев вырасти. Ты понимаешь меня?
— Кажется, да… — Хидэтада снова нахмурился: белые камешки со всех сторон начали обступать его позиции. Он двинул вперед еще одну фишку, и лицо его разгладилось: здесь он сможет прорваться во время следующего хода. И здесь.
— Отлично. Так вот. А теперь еще один вопрос. Как ты думаешь, зачем господин Хидэёси отнял у нас земли и отдал нам земли Ходзё?
— Это просто, — Хидэтада радостно смотрел на доску: черные камешки вовсю теснили белые и даже почти окружили добрый десяток. — С одной стороны, бывшие земли Ходзё намного больше и плодородней, а значит, у вас нет причин чувствовать себя ущемленным и проявлять недовольство, а с другой — переселение и подчинение новых земель должно занять вас надолго и не дать возможности подготовить выступление против его светлости.
— Великолепно! Ты уже почти извлек дайкон из земли! Но… Послушай меня, послушай хорошо. Ты помнишь осаду Одавары?
— Да, разумеется… хотя меня и не взяли туда. Но там и осады как таковой не было, даже Тятя сопровождала его светлость!
— И поэтому ты решил, что там было интересно и весело? О, вовсе нет. Да, под стенами главной крепости Ходзё развернулся настоящий походный театр. И отнюдь не боевых действий. Осаждающие пили, веселились, смотрели представления. Не думаю, что тебе нужного объяснять, зачем это было сделано. Ходзё — единственные, кто так и не признал по-настоящему власть Тоётоми Хидэёси. И их следовало примерно наказать. А что больше ранит дух осажденных, вынужденных довольствоваться скудным рационом, как не пир и веселье под их стенами? И тем не менее Одавара не сдавалась полгода… — Иэясу прикрыл веки, предаваясь воспоминаниям, потом снова посмотрел в глаза Хидэтады. — Ты знаешь, я очень, очень уважал Ходзё Удзимасу. И не только я. Все его вассалы очень сильно уважали своего господина. И любили. И многие сдали свои крепости только после того, как Одавара пала. Понимаешь уже? Или еще нет?
Хидэтада с некоторым сомнением глядел на отца.
— Ясно, — Иэясу слегка усмехнулся. — Тогда слушай дальше. Эти верные люди только сделали вид, что сдались и смирились. И если бы Хидэёси отдал их земли кому-то еще, например Като Киёмасе, — что бы произошло?
— Като Киёмаса превратил бы эти земли в выжженную пустыню! — выдохнул Хидэтада. Да. Он понял. Он, похоже, действительно понял.
— О! — Иэясу поднял руку в одобрительном жесте. — Именно. Мятежи бы вспыхивали один за другим, их бы приходилось постоянно подавлять, искать зачинщиков, жечь деревни, где прячутся мятежники и провокаторы. В общем, ловить рыбу сетями. Господин Хидэёси прекрасно понимал, что мало кто способен справиться с этой задачей. Я способен. Как видишь. Мятежа в любом случае было не избежать. Но самый лучший способ решить этот вопрос — сделать так, чтобы он вспыхнул в нужное время в нужном месте. Удобном тебе. Разгадал ли господин тайко мой ход или нет — он все-таки отлично понимал, что мне никак нельзя разбрасываться войсками направо и налево. А в Корее прекрасно обошлись без меня. Да и, честно признаться, в штабе от меня больше проку, чем на поле боя.
— Я все понял, отец, благодарю за пояснение… — Хидэтада низко поклонился.
— Я рад, что смог успокоить твою душу. Кстати, — Иэясу звонко щелкнул фишкой по доске, — ты проиграл, Хидэтада.
— А? Что? — Хидэтада ошалело уставился на ряд белых камней, окруживших его последний квадрат.
— Проиграл… а знаешь, почему? — Иэясу хитро подмигнул.
— П-почему?..
— Да потому что слушал меня, раскрыв рот, и совершенно не смотрел на доску, — расхохотался Иэясу. — А теперь иди, иди… и это все забери. Я хочу отдохнуть после обеда.
— Но, отец… это был завтрак…
— Да? Отличная новость. Значит, обед еще впереди, — Иэясу во второй раз откинулся на подушки и закричал, запрокинув голову: — Момо! Момо-о! Где мой сладкий персик?! Мне срочно нужно помассировать пяточки!
Хидэтада собрал доску, вышел из комнаты и двинулся вперед по коридору. Внезапно из-за угла вылетела Момо, едва не сбив его с ног. В руках у нее был поднос с маслом, лепестками и солью. Она смущенно улыбнулась и мелко-мелко закивала головой.
— Беги, — по-доброму сказал ей Хидэтада, и девочка поспешила в комнату, которую он только что покинул.
Он посмотрел вслед Момо, и в груди снова что-то кольнуло. Но ничего: впереди свадьба, радость, веселье. А до отъезда отца — еще долгие недели. И кто знает, что может произойти потом.
Хидэтада не смотрел ни на священника, ни на собравшихся на церемонию в храме. Его взгляд был прикован к госпоже Ого. Вот она подносит к губам одну чашечку сакэ… вторую… третью… До последнего глотка его не отпускала навязчивая мысль: вот сейчас произойдет что-то страшное и помешает им, все испортит.
Он сам не понимал причину своей тревоги. Возможно, всему виной Исида Мицунари? Он не родственник и даже не друг ни ему, ни невесте — так что он делает на церемонии?
Само празднество будет проходить в замке его светлости: господин Хидэёси настоял на этом, называя Хидэтаду своим сыном, а госпожу Ого — любимой дочкой. И занимал во время обряда место ее отца.
