Цветок с тремя листьями (СИ) - Фламмер Виктор (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Го стремительно подалась вперед и обвила его шею руками:
— Господин Хидэтада… — прошептала она ему в самое ухо.
Хидэтада замер, тело словно окаменело. Да, госпожа Ого уже обнимала его… но… не в такой момент и не в такой обстановке. Сердце застучало гулко и бешено, он ощутил самой сутью своей запах ее волос и, не сдержавшись, поднял непослушную руку и провел ладонью по ее затылку. И снова отдернул, резко убрав за спину.
Го медленно отстранилась и провела пальцами по его лицу. По щеке, носу, губам. Хидэтада тихо вздохнул и, перехватив ее руку, задержал возле своих губ.
Го улыбнулась и, убрав пальцы от губ юноши, взяла его за запястье и потянула к себе раскрытую ладонь:
Она прижалась щекой к его руке на мгновение и неторопливо, словно нехотя отпустила запястье:
— Мне все же стоит сходить за чаем. Вы выглядите усталым. Похоже, и правда, бились с драконом.
— Нет, не нужно! — Хидэтада внезапно испугался, что если перестанет видеть девушку, то она исчезнет, как лунный призрак. И поразился ее проницательности.
— А ведь вы правы… я действительно сражался сегодня… если это можно назвать таким героическим словом. Только в этой сказке я вовсе не был героем… — он опустил голову.
— Вы сражались? Вот оно что… Вы не ранены? — Го взволнованно стала его оглядывать.
— Нет, госпожа, совсем нет. Это не стоит вашего беспокойства. Я… я сегодня убил человека.
— Вот оно что… Но я уверена, что это был злой, плохой человек. Иначе и быть не может.
Хидэтада покачал головой:
— Да, в этом вы правы. Мятежник, убийца и насильник.
— Тогда вы — без сомнения герой, господин Хидэтада.
— Вовсе нет, — Хидэтада поднял руку. — Нет в этом деянии ничего достойного. Я не спас чью-то жизнь, не схватил разбойника… у него даже оружия не было. Деревяшка, тренировочный меч.
Го взяла его руки в свои и посмотрела пристально в глаза:
— Расскажите мне, господин Хидэтада, расскажите, как все было.
Травяной отвар пах резко и одуряюще. Казалось, вся комната наполнилась и даже пропиталась этим запахом, несмотря на то что все створки дверей были распахнуты настежь, так как Ёсицугу жаловался на духоту. Но даже свежий ночной ветер не мог справиться с этим пряным ароматом, который, казалось, пробирал до самых костей. Мицунари ненавидел это запах всей душой. С тех пор, как почувствовал его в первый раз.
Лаванда. И пион. Эти цветы не росли у него в саду. Он не хотел лишний раз нарушать покой своей души. Ему необходим ясный разум и чистое сердце.
Слегка наклонившись, он протянул чашку Ёсицугу, и тот взял ее обеими руками, поблагодарив легким поклоном.
От его одежд тоже пахло лавандой. Но теперь даже она не могла заглушить другой, пока еще еле уловимый, но все равно уже различимый запах.
Мицунари сжал зубы до боли. И отвернулся. Поднял голову, якобы глядя на едва различимую светлую полоску в небе, и широко раскрыл глаза, чтобы из них не вытекли скопившиеся слезы.
— Не скрипи зубами. Думаешь, я не слышу? — Ёсицугу коснулся чаши губами и отставил ее в сторону.
— Эта дрянь давно не помогает. Прикажи, чтобы принесли сакэ.
Мицунари медленно повернулся, посмотрел на чашку и заставил себя взглянуть Ёсицугу в глаза.
— Нет, — медленно выдохнул он.
— Почему? Я говорил тебе не раз, что хуже мне все равно уже не будет.
— Потому, что я не хочу, чтобы ты убивал и свой разум тоже! — глаза Мицунари сверкнули, верхняя губа дернулась, обнажая зубы.
Из-под белой повязки на лице Ёсицугу раздался скрипящий шелест, и его плечи затряслись.
— Вот таким ты мне нравишься куда больше, господин Исида.
Мицунари ничего не ответил, только снова отвел взгляд в сторону.
— Ты зря злишься на Като. Ведь это благодаря ему я здесь. Парню Токугавы самому бы и в голову не пришло меня пригласить. А я… я хочу в последний раз увидеть малышку Го. Надеюсь, хоть этот брак принесет ей счастье, — произнес Ёсицугу.
— Ты же сам знаешь, как я отношусь к этому браку. Но если Токугавы будут…
— Брось, Мицунари. Никаких «если». Лучше сделай так, чтобы я смог на свадьбе найти время и место, чтобы повидать девочек наедине. Тятя ведь не может пропустить свадьбу сестры, так?
— Так… — как эхо отозвался Мицунари, задумавшись. Потом повернулся вполоборота и постучал пальцами по татами [45]. — Насчет Го я подумаю, а вот что касается Тяти… боюсь, это невозможно. Ее повсюду сопровождают доверенные служанки его светлости. Сам понимаешь, после этих слухов…
— …И этих казней… — Ёсицугу хмыкнул, но сделал вид что закашлялся.
— А что было делать?! Думаешь, мне это было по нраву?! — вскинулся Мицунари. — Но если не пресечь сплетню в зародыше, то…
— …То потом ее уже за хвост не поймаешь, так? Брось, не говори ерунды. Еще не хватало мне осуждать его светлость и его решения. Я бы тоже приказал казнить всю смену стражи. Потому что в следующий раз они прохлопают не наглеца с углем, а убийцу с мечом. Но слухи — они на то и слухи. Что было бы, если бы надпись на стене, повествующую о том, что его светлость не отец своему сыну, просто стерли? Об этом досадном инциденте поговорили бы в замке и забыли. А так что? Раз такая жесткость, значит, господин кампаку и правда что-то скрывает. Или… сам сомневается. Разве нет, Мицунари? А ты сам как думаешь? Его светлость действительно отец Хироимару?
— Что?.. — Мицунари от неожиданности икнул и вытаращил глаза. — Т-ты… как…
Тело Ёсицугу задергалось, словно в конвульсиях. И хриплый булькающий хохот вырвался из его горла.
— Ты бы видел себя сейчас, Мицунари, ты бы видел! — он согнулся и закрыл лицо руками.
— Это была очень плохая шутка.
— А я и не шутил, — Ёсицугу резко перестал смеяться и положил руку на колено Мицунари. — Я серьезно. Ты уверен? Ты же сам понимаешь, как это важно.
— Абсолютно, — Мицунари коротко кивнул.
— И основания твоей уверенности?..
Мицунари наморщил лоб и, слегка сжав руку Ёсицугу, наклонился к нему. И заговорил, тихо и уверенно:
— Накануне того дня, когда я узнал о том, что Тятя снова в тягости, мне приснился сон. Наш… бывший господин держал в руках дитя и протягивал мне. Я узнал умершего малыша Цурумацу. Он просил позаботиться о нем. Когда я проснулся, то сразу отправился к Тяте, чтобы рассказать ей о своем сне и сопроводить в храм, чтобы вознести молитву за душу ее сына. Но она расплакалась и сказала, что снова ждет ребенка. И теперь точно знает, что это будет мальчик.
— …Хм… Мицунари… ты рассказывал об этом его светлости?
— Да, конечно, а что?
— Да так, ничего… я бы на его месте казнил тебя просто так, на всякий случай, — Ёсицугу снова хмыкнул.
— Это еще не все… — Мицунари покачал головой, — через несколько дней после того, как неизвестный злоумышленник написал порочащие Тятю слова на стене, господину Хидэёси также приснился сон. К нему приходила госпожа Оити и тоже просила позаботиться о ее дочерях и внуке. Его светлость плакал, когда рассказывал мне об этом. Он до сих пор не может простить себе, что не смог спасти госпожу.
— Ему следовало отправить меня, а не Киёмасу… — Ёсицугу пошарил свободной рукой вокруг и нащупал чашку. Захватил ее ладонью и приподнял. Мицунари было дернулся, чтобы помочь, но тут же осекся.
— Я сам. — Ёсицугу, отодвинув скрывающую лицо ткань, поднес чашку к губам. И осушил в несколько быстрых глотков. — Какая мерзость… Мицунари, может все-таки сакэ? Давай не будем портить такой хороший вечер отвратительным чаем?
