Голубой горизонт - Смит Уилбур (прочитать книгу txt) 📗
Столкнувшись так мощно, что кости в их телах задрожали, они замерли, словно вырезанные из мрамора, напрягаясь и глухо крякая. Рука Дориана оказалась под подбородком Заяна, и он начал отгибать ее назад. Спина Заяна медленно нависла над линией, и палач сделал шаг, чтобы ударить, как только он переступит черту. Заян хрипло дышал, собираясь с силами. Лицо его потемнело и словно разбухло от усилий, но спина медленно распрямилась. Он на шаг оттолкнул Дориана.
Шум оглушал. Кричали тысячи голосов, воины Бешвайо колотили ассегаями в щиты. Ураган звуков проносился над ристалищем. Используя свой больший вес, Заян постепенно просунул плечо под мышку Дориану, потом неожиданно надавил вверх. Дориан пошатнулся, и его босые ступни скользнули по пыли. Он отступил на ярд, потом еще. Он изо всех сил сопротивлялся давлению Заяна. А Заян неожиданно отпрыгнул назад. Дориан пошатнулся, потеряв равновесие. Быстрый, как ящерица, Заян метнулся туда, где из земли торчал его ятаган.
Дориан пытался остановить его, натянув шнур, но не успел: Заян добрался до оружия и сжал его рукоять. Дориан потянул его назад, и Заян с готовностью подчинился, нацелив клинок в горло противника. Дориан нырнул под него, и они опять начали кружить, по-прежнему связанные пуповиной шнура.
Заян молча смеялся, и в его смехе не было веселья. Он насмехался над Дорианом, заставляя его уклоняться. Как только шнур достаточно высвободился, Заян устремился туда, где был воткнут ятаган Дориана. Прежде чем Дориан сумел натянуть шнур, Заян подхватил с земли и второе оружие. Теперь он стоял лицом к Дориану, держа по ятагану в каждой руке.
Воцарилась мертвая тишина. Все наблюдали, как Заян теснит Дориана, а палачи идут за ним по пятам, ожидая, когда Дориан сделает шаг за пределы круга. Внимательно наблюдая за противником, Дориан понял, что, хоть Заян предпочитает левую руку, правая у него почти такая же проворная и ловкая. Как бы демонстрируя это, Заян сделал выпад правой, целясь в голову Дориану. Когда Дориан увернулся от этого удара, Заян ударил левой, и уйти от этого удара Дориан уже не мог. Хотя он уклонился, острие скользнуло по его ребрам, и толпа заревела, увидев хлынувшую кровь.
Мансур с такой силой стиснул руку Джима, что ногтями рассек кожу.
– Он ранен. Надо остановить это!
– Нет, брат, – негромко ответил Джим. – Мы не можем вмешаться.
Пара в круге продолжала поворачиваться, словно соединявший их шнур превратился в спицу колеса. Дориан по-прежнему держал в руках слабину шнура.
Заян дрожал от нетерпеливого желания нанести смертельный удар, его губы кривились, глаза горели.
– Проливай кровь, свинья, и когда прольешь последнюю каплю, я разрублю твое тело на пятьдесят кусков и разошлю по всем углам моей империи, чтобы все видели, чем карается предательство.
Дориан ничего не ответил. Он легко держал свой конец шнура в пальцах правой руки и с полной сосредоточенностью следил за взглядом Заяна, ожидая признаков начала нового натиска. Заян сделал ложное движение хромой ногой и прыгнул вперед здоровой. Именно этого и ждал Дориан. Он сложил шнур петлей и резким движением запястья бросил эту петлю вперед. Шелковый шнур ударил Заяна по правому глазу с такой силой, что лопнули кровеносные сосуды и разлетелась роговица. В одно мгновение глаз превратился в розовое желе.
Заян закричал – резко и визгливо, как женщина. Выронив ятаганы, он обеими руками схватился за раненый глаз. Ослепнув, он стоял в центре круга и кричал. Дориан наклонился и подобрал один ятаган. Распрямившись, грациозно, как танцор, он ударил ятаганом противника в живот.
Крик Заяна оборвался. Одной рукой он продолжал сжимать глаз, а второй слепо шарил внизу и нашел рану, из которой шла кровь и с бульканьем выходили внутренние газы. Потом опустился на колени и поник головой. Его шея вытянулась вперед. Дориан высоко поднял ятаган и резко опустил. Сталь негромко свистнула в воздухе, лезвие нашло сочленение позвонков и разрубило его. Голова Заяна скатилась с плеч на жесткую землю. Торс еще несколько мгновений стоял, из разрезанных артерий била кровь, но вот Заян упал вперед.
Дориан наклонился, взял в руку испачканные песком волосы и высоко поднял отрубленную голову. Глаза ее были широко раскрыты и непостижимым образом смотрели в разные стороны.
– Так я отомстил за принцессу Ясмини! Так я доказал справедливость притязаний на Слоновый трон Омана! – торжествующе крикнул Дориан.
Тысяча голосов подхватила:
– Слава аль-Салилу! Слава калифу!
Воины вскочили и во главе с самим Бешвайо прокричали королевское приветствие:
– Байете! Инкози байете!
Дориан выронил голову и покачнулся. Кровь по-прежнему текла по его боку, и он упал бы, если бы Мансур и Джим не бросились в круг и не подхватили его с обеих сторон. Они почти понесли его в крепость. В комнатах не было мебели, но Дориана отнесли в его спальню и уложили на пол. Мансур приказал Рахмаду позвать личного врача Заяна аль-Дина: тот ждал этого вызова у двери. Он сразу вошел.
Пока он промывал рану и зашивал ее кишками, Дориан сказал Мансуру и Джиму:
– Том заставил меня дать слово, что я ничего не расскажу вам, пока не окончится бой. Теперь я свободен от этого обещания. Как только защитники покинули форт, наш брат Гай с отрядом вооруженных людей высадился на берег. Они ворвались в форт. Когда Гай обнаружил, что мы опустошили сокровищницу, он вышел на парапет и увидел следы фургонов. И, должно быть, понял, что мы увезли золото. К тому времени Заян уже переправил на берег лошадей. И Гай во главе двадцати всадников поехал по дороге. Несомненно, желая захватить фургоны.
Молодые люди в ужасе смотрели на него.
Первым обрел дар речи Джим:
– Женщины! Малыш Джордж!
– Как только мы поняли, что произошло, Том взял Смоллбоя и его мушкетеров. Они бросились за Гаем.
– О Боже! – застонал Мансур. – Это было вчера. Невозможно сказать, что случилось с тех пор. Почему ты не сказал раньше?
– Ты знаешь почему. Но сейчас я свободен от данного Тому обещания.
Голос Джима дрожал от тревоги за близких, за Сару, Луизу и Джорджа.
– Ты со мной, брат?
– Отпустишь, отец?
– Конечно, мой сын, и все мои благословения с тобой, – ответил Дориан.
Мансур вскочил.
– Я с тобой, брат!
Они побежали к выходу. На бегу Джим кричал Баккату:
– Седлай Драмфайра! Мы выезжаем немедленно!
Ущелье не просто расположилось на безопасном удалении от берега. Это было прекрасное место. Именно поэтому Сара выбрала его для лагеря. С гор несколькими порогами и водопадами спускалась реки. Под каждым порогом образовался чистый спокойный водоем, где во множестве обитала желтая рыба. Лагерь со всех сторон окружали высокие деревья. Фрукты в пологе листвы привлекали птиц и мартышек.
Хотя Том уговаривал Сару спрятать большую часть мебели и другое имущество в нескольких милях от форта, в том же укрытии, что и часть слоновой кости, Сара настояла на том, чтобы погрузить подлинные ее сокровища в фургон. Она не думала о золотых слитках, которым Том придавал особое значение, и когда разбивали лагерь, даже не потрудилась выгрузить золото из фургонов. Когда Луиза и Верити вежливо усомнились, разумно ли это, Сара рассмеялась:
– Напрасная трата сил. Придется снова все это грузить, когда будем возвращаться домой, и только.
С другой стороны, она не жалея сил обеспечивала лагерь всеми удобствами домашней жизни. Главной ее заботой стала кухня с глиняными стенами и столовая. Крыша представляла собой произведение искусства из плетеного тростника. Пол слепили из глины с коровьим навозом. В центре комнаты Сара гордо водрузила свой клавесин, и каждый вечер все собирались вокруг него и пели, а Сара играла.
Днем они устраивали пикники у пруда, смотрели, как плавает Джордж – словно голая маленькая рыба, – и аплодировали, когда он с громким всплеском прыгал в воду с берега. Они рисовали и вышивали. Луиза учила Джорджа ездить верхом, посадив его, как муху, на спину Трухарт. Верити работала над переводами Корана и Рамаяны. Сара брала Джорджа с собой собирать цветы. Вернувшись в лагерь, она зарисовывала растения и давала их краткие описания, расширяя свое собрание. Верити принесла из своей каюты на «Арктуре» ящик своих любимых книг и читала их вслух остальным женщинам.
