Жизнь и творения Зигмунда Фрейда - Джонс Эрнест (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Как мы увидим, Фрейд предпринял тщательные меры для сохранения в секрете своей личной жизни, особенно ее раннего периода. Дважды он полностью уничтожал всю свою корреспонденцию, записи, дневники и рукописи. Правда, оба раза существовали веские внешние причины для такой чистки: первый раз это произошло в тот период, когда ему пришлось уйти из больницы, лишившись казенного жилья, а второй — во время очередного переезда на новую квартиру. Еще один подобный случай произошел уже в 1907 году, но был последним; после этого Фрейд тщательно сохранял всю свою корреспонденцию. Первый случай описан в приводимом ниже отрывке из письма к невесте; Фрейду было тогда 28 лет (письмо написано 28 апреля 1885 года).
Я только что осуществил решение, о котором одна разновидность людей, пока еще не родившихся, будет остро сожалеть как о несчастье. Так как ты не сможешь догадаться, кого я имею в виду, я скажу тебе: это мои будущие биографы. Я уничтожил все свои дневники за последние 14 лет, с письмами, научными записями и рукописями своих публикаций. Были оставлены лишь семейные письма. Твои письма, моя дорогая, никогда не были в подобной опасности. Все мои старые друзья и приятели снова прошли перед моим взором и молчаливо встретили свою кончину (мои мысли до сих пор заняты историей России); все мои представления и чувства о мире в целом, и в особенности постольку, поскольку это касается меня, были признаны недостойными выживания. Теперь их необходимо все заново передумать. И я набросал их великое множество. Но их количество чуть не накрыло меня с головой, как песок Сфинкс, и вскоре лишь мой нос виднелся из-под кипы бумаги. Я не мог жить здесь и не мог умереть, пока не освободил себя от беспокоящей мысли о том, к кому могут попасть мои старые бумаги. Кроме того, все, что произошло до основного события в моей жизни, до нашей встречи и моего выбора, я оставил в прошлом: все это давно уже мертво, и я не мог отказать этому прошлому в почетных похоронах. Пусть нервничают биографы, мы не сделаем их задачу слишком легкой. Пусть каждый из них будет уверен в своей правоте в собственной «Концепции развития героя»: даже теперь я испытываю удовольствие при мысли о том, как все они будут заблуждаться. [5]
Оценивая последнюю усмешку Фрейда в этой интересной фантазии, мы тем не менее питаем надежду, что его последние слова могли оказаться преувеличенными.
Задача написания биографии Фрейда является крайне непростой. Данные о нем настолько обширны, что может быть представлена лишь тщательно отобранная часть их — хотя, смеем надеяться, наиболее достоверная и нужная часть; остается еще обширное поле для более интенсивного исследования частных фаз его развития. Те причины, по которым я тем не менее уступил этому предложению, выполнения которого от меня настоятельно требовали, заключаются в том, что я единственный оставшийся до сих пор в живых из небольшого круга сотрудников («Комитета»), находившихся в постоянном тесном контакте с Фрейдом; что я был его близким другом в течение сорока лет, в тот период, который играл центральную роль в формировании того, что впоследствии было названо «психоаналитическим движением». То, что я прошел через аналогичные дисциплины, что и Фрейд, на своем пути к психоанализу — философию, неврологию, расстройства речи, психопатологию, в таком же порядке, — помогло мне исследовать его работу в преданалитический период и ее переход в аналитический период. Возможно, тот факт, что я был единственным иностранцем в этом кругу, давал мне несколько большую степень объективности, чем другим; мое уважение и восхищение как личностью, так и огромными достижениями Фрейда было чрезвычайно сильным, мои собственные склонности к обожествлению героев уже проложили себе дорогу до моей встречи с Фрейдом. А его необычная личностная целостность — выдающаяся черта его личности — была настолько поразительна сама по себе для всех тех, кто находился с ним рядом, что я не вижу большей профанации в уважении к нему, чем делать из него какой-то далекий от жизни идеализированный образ. Его желание величия несомненно в огромной степени заключается в его честности и смелости, с которыми ч боролся и преодолевал свои внутренние трудности и эмоциональные конфликты средствами, представляющими теперь для других громадную ценность.
Книга первая
Годы формирования и великие открытия
(1856–1900)
Зигмунд Фрейд в 1891 году в возрасте 35 лет.
Глава 1
Первые годы жизни (1856–1860)
Зигмунд Фрейд родился 6 мая 1856 года в 6.30 вечера на Шлоссергассе, 117, во Фрайберге [6], в Моравии, и умер 23 сентября 1939 года на Мэрсфилд-Гарденс, 20, в Лондоне. С тех пор Шлоссергассе была переименована в его честь в улицу Фрейда.
В краткой автобиографии (1925) Фрейд писал: «У меня есть основания полагать, что предки по линии отца долгое время жили на Рейне в Кёльне, что в XIV или XV веке из-за преследования евреев они бежали на восток и что в течение XIX века они проделали обратный путь из Литвы через Галицию в немецкие области Австрии». Когда нацисты провозгласили свои «расистские» доктрины, он полушутливо-полупечально говаривал, что евреи имеют, по крайней мере, такое же право жить на Рейне, как и немцы, поскольку поселились здесь уже во времена Римской империи, пока немцы все еще были заняты вытеснением кельтов на восток.
В молодости Фрейд интересовался историей своей семьи, но неизвестно, какими доказательствами он располагал, рассказывая о Рейнской области или о Кёльне, кроме исторического предания о еврейском поселении, существовавшем там во времена Рима. Казалось, что подтверждением его рассказа могло бы служить обнаружение в 1910 году фрески, подписанной «Фрейд из Кёльна», в соборе Бриксена, ныне Бризанона, расположенного в Южном Тироле. Чтобы осмотреть находку, Фрейд поехал туда вместе с братом, но был ли в действительности художник этой фрески одним из его предков или однофамильцем, установить им не удалось.
Прадеда Фрейда по отцовской линии звали Эфраим Фрейд, а деда — Шломо Фрейд. Последний умер 21 февраля 1856 года, то есть незадолго до рождения Фрейда; именно в его честь Фрейд и получил свое еврейское имя Шломо.
Его отец, Якоб Фрейд, родившийся в Тисменице, в Галиции, 18 декабря 1815 года и проживший до 23 октября 1896 года, был торговцем, занимавшимся в основном продажей шерсти. В браке он состоял дважды [7]. От первого, заключенного в возрасте 17 лет, появились на свет два сына: Эммануил, родившийся в 1832 или 1833 году, и Филипп, родившийся в 1836 году. 29 июля 1855 года в Вене в возрасте 40 лет отец женился во второй раз. Его избранницу звали Амалия Натансон (18.08.1835 — 12.09.1930). С отцом, который дожил до 81 года, и матерью, прожившей 95 лет, Фрейду самой судьбой предназначалась длинная жизнь. О Якобе Фрейде нам известно, что он был чуть выше своего сына, обладал внешним сходством с Гарибальди, имел мягкий характер и был горячо любим всей семьей. Фрейд как-то заметил, что он является копией отца не только физически, но и до некоторой степени — духовно. В его описании отец обретает некоторые черты Микобера, «всегда с надеждой ожидающего какого-либо изменения к лучшему». Ко времени своей второй женитьбы отец уже был дедом годовалого Иона и малютки Полины — детей старшего сына, которому к тому времени шел третий десяток. Таким образом, Зигмунд родился дядей — один из тех многих парадоксов, что предстояло попытаться разрешить его юному уму.
О жизни матери Фрейда в Вене и Ишле, где она, по обыкновению, проводила каждое лето и наслаждалась игрой в карты в такой час, когда большинство старых леди уже лежат в постели, автор книги сохранил множество личных воспоминаний. Мэр Ишля всегда поздравлял ее с днем рождения (который, впрочем, совпадал с днем рождения императора) церемонным букетом цветов, однако в день ее 80-летия он шутливо объявил, что отныне его полуофициальные визиты будут иметь место лишь раз в десять лет. Когда ей исполнилось 90, она отвергла предложенную в подарок великолепную шаль, сказав, что в ней она будет «выглядеть слишком старо». В 95, за шесть недель до смерти, фотография матери появилась в газете; ее комментарий был следующим: «Снимок плохой; на нем мне дашь все 100 лет». Для молодого посетителя весьма необычно звучало ее обращение к великому учителю как «мой золотой Зиги», однако известно, что тесная привязанность друг к другу существовала между ними на протяжении всей жизни. В молодости она была стройной и привлекательной, а присущие ей живость, веселость и острый ум она сохранила до конца своих дней. Мать родилась в г. Броды на северо-востоке Галиции, неподалеку от русской границы. Часть своего детства она провела в Одессе, где обосновались два ее брата. Родители переехали в Вену в то время, когда она была еще ребенком, но у нее остались яркие воспоминания о революции 1848 года и картина, изрешеченная пулями. Она вышла замуж в 20 лет, а через год родила своего первенца Зигмунда, следом за ним появились на свет еще пять дочерей и два сына: Юлиус, умерший восьмимесячным; Анна, родившаяся, когда Фрейду было 2,5 года, Роза, Мария (Мици), Адольфина (Дольфи), Паула, Александр, который был ровно на 10 лет младше Зигмунда. Повзрослев, все обзавелись собственными семьями, за исключением одной дочери, Адольфины, которая осталась со своей матерью.
