Жизнь и творения Зигмунда Фрейда - Джонс Эрнест (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Когда по приглашению американского издателя д-ра Джонса м-р Маркус и я взялись за подготовку издания биографии Фрейда, которая окажется более доступной для обычного читателя, чем первоначальные три огромных и дорогих тома, я полагаю, мы в достаточной мере осознавали всю деликатность и ответственность данной задачи. Но мы считали, что природа этой книги такова, что мы сможем сократить ее объем без уменьшения широты охвата или понижения ее реальной ценности и статуса, и мы думаем, что так и случилось в данном случае.
Определенные сокращения материала казались нам, безусловно, оправданными. Д-р Джонс крайне тщательным образом документировал свои утверждения и устанавливал достоверность своих источников; обычный читатель не нуждается в столь многих страницах представленного им научного инструментария. Без сомнения, справедливо, что данные хирургических записей о каждой из многих операций на челюсти Фрейда должны быть доступны, но они едва ли будут представлять интерес для большинства читателей. Сама по себе глава д-ра Джонса о первоначальной и оставленной впоследствии теории разума представляет несомненный интерес, однако она резюмирует объяснительным образом все то, что читатель уже узнал из предыдущего повествования. Нечто подобное можно сказать о почти 170 страницах второго тома первоначального издания, в которых д-р Джонс подводит итог и комментирует проделанную Фрейдом к 1919 году работу; но так как его стремление написать эти страницы оправданно в отношении описания нескольких эпизодов интеллектуальной жизни Фрейда, представленных, таким образом, более экономным образом, чем можно было бы это сделать в противном случае, мы сохранили определенные страницы этого обзора, перенеся их в соответствующие части биографического повествования. В третьем томе первоначального издания почти 200 страниц посвящаются д-ром Джонсом «Историческому обзору» работ Фрейда и их воздействию на различные интеллектуальные дисциплины; эти страницы представляют определенный интерес, однако они фактически являются сами по себе книгой, которая имеет отношение к изучению научной значимости трудов Фрейда, но никоим образом не является необходимой для понимания его образа жизни и характера; здесь мы также оставили определенные куски и использовали их, чтобы сделать части повествования более ясными. Письма Фрейда всегда интересны, но нам казалось, что те письма, которые опубликованы полностью или частично в приложениях ко второму и третьему томам, не образуют цельной части биографии. В первоначальном издании много места занимают приветствия и концовки в письмах; мы убрали их, кроме тех мест, которые представляют ценность. Мы сохранили все сноски д-ра Джонса, которые дают требуемую информацию, но сняли отклоняющиеся от темы повествования сноски, кроме тех случаев, когда они представляют особый интерес.
Сокращения такого рода было нетрудно сделать. Трудность, конечно, возникла там, где нам пришлось иметь дело с самим текстом. Мы на собственном опыте убедились в том, что д-р Джонс имел в своем распоряжении много больше доказательств, чем ему действительно требовалось. Кроме своего личного знания Фрейда и событий его жизни, становления психоаналитического движения и лиц, которые в нем участвовали, у него имелось множество подробной информации, которая пришла к нему как к «официальному» биографу, пользующемуся абсолютным доверием: личные воспоминания членов семьи Фрейда, его друзей и коллег и огромная масса писем и других документов. (Сын доктора Джонса пишет, что пришлось полностью переписать первый том после смерти вдовы Фрейда, так как был найден полный чемодан писем.) Биограф, находящийся в подобном положении, довольно удачлив, но также и неудачлив. Естественная жалость определяет его желание сохранить каждый отрывок информации: он чувствует себя обязанным представить все имеющиеся в его распоряжении свидетельства и по возможности обсудить их достоинства. Возьмем лишь один пример. Д-р Джонс приводит воспоминания одной из сестер Фрейда; почти всегда после этого он заключает, что она наверняка ошибается в своих воспоминаниях; нам казалось, что не было надобности включать либо ее воспоминания — которые, независимо от того, правдивы они или нет, не представляют особой ценности, — либо те причины, по которым д-р Джонс считает их ошибочными. И вообще, когда нам казалось, что д-р Джонс добавляет к своим обязанностям биографа обязанности архивариуса, мы избавляли его от принятых им на себя дополнительных нагрузок, чтобы его замечательные способности биографа могли более живо проявляться.
Вот как осуществлялся наш принцип работы. До конца нашей редакторской правки м-р Маркус и я полагались на тот литературный такт, которым, как нам кажется, мы обладаем, на наше уважение к д-ру Джонсу и восхищение его книгой, а также на наш глубокий интерес к Фрейду как к человеку и мыслителю. Наш метод являлся методом тесного и аргументированного сотрудничества. Мы по отдельности читали каждую главу, отмечая, что, по нашему мнению, может быть опущено. Затем мы прочитывали данную главу вместе, сравнивали предлагаемые нами сокращения и обычно обсуждали их в течение некоторого времени; нашим правилом было решать разногласия путем сохранения находящегося под вопросом отрывка. В нескольких местах, где наши сокращения сделали необходимыми новые перестановки, мы выполнили их, как нам кажется, в духе собственной прозы д-ра Джонса.
Лайонель Трилминг
Из первого предисловия автора
Моей целью не являлось написание популярной биографии Фрейда: несколько таких биографий, содержащих серьезные искажения и недостоверные сведения, уже было написано. Ее цель заключается просто в записи основных фактов из жизни Фрейда, пока они еще доступны, и — более честолюбивая цель — попытаться рассказать о его личности и тех жизненных переживаниях, которые привели к развитию его идей.
Данная книга не встретила бы собственного одобрения Фрейда. Он считал, что уже достаточно рассказал о своей личной жизни на многих страницах своих трудов — о чем он последствии сожалел — и что он имеет право хранить в неприкосновенности то, что осталось; мир должен пользоваться его вкладами в знание и забыть о его личности. Но его раскаяние по поводу своих откровений пришло слишком поздно. Недобросовестные люди же работали, искажая отдельные отрывки его высказываний с целью унизить его личность, дело можно было поправить, только создав более полное описание его личной и общественной жизни. Семья Фрейда с пониманием и уважением относилась к его скрытному образу жизни и сама разделяла его. Близкие Фрейда оберегали его от просто инквизиторе — той публики. Что позднее изменило их мнение в этом вопросе, так это известия о том, что людьми, которые никогда не знали Фрейда, изобретено о нем много лживых историй, постепенно аккумулировавшихся в лживую легенду. Тогда они решили оказать мне идущую от моего сердца поддержку в моей попытке представить как можно более правдивый, насколько >то в моих силах, отчет о его жизни.
Обычно считается, что великие люди по самому своему высокому положению лишаются права на привилегию, дарованную простым смертным, а именно иметь частную и общественную жизнь; очень часто то, что они скрывают от мира, оказывается имеющим такую же ценность, как и то, что они предложили миру. Сам Фрейд часто выражал сожаление по поводу того, что известно слишком мало деталей из жизни великих людей, заслуживающих пучения и подражания. Мир много бы потерял, если бы о личной жизни Фрейда не было ничего известно. То, что он дал миру, не является полностью законченной психологической теорией, философией, которую возможно потом дебатировать без каких-либо ссылок на ее автора, а представляет собой постепенно открывающийся глубочайший взгляд на эту теорию, однажды частично затуманенный, а затем вновь прояснившийся. То глубинное постижение, которое он обнаружил, продолжало изменяться и развиваться не только в соответствии с ростом его знаний, но также в связи с эволюцией его собственной мысли и взглядов на жизнь. Психоанализ, что справедливо и для любой другой области науки, может с пользой тучаться только в своей исторической эволюции и никогда как совершенный образец знания, а его развитие особым и очень тесным образом связано с личностью его создателя.
