Левая политика. 2010 № 13 -14. Варварство, социализм или... - Кагарлицкий Борис Юльевич
Павел Лукша: Глобализация это что? По вашему контексту я понимаю, что речь идёт о мировой торговле.
Максим Козырев: Одним из показателей, по которому оценивается степень глобализации, является развитие международной торговли. Она выражает глобальность разделения труда. Но глобализация — это также и унификация производства и потребления. Это и разделение труда уже не в национальном, а в глобальном масштабе, когда каждая страна стремится к той или иной роли.
Елена Ведута: Замечание по таблице. Тут показана не динамика стоимости, а динамика прироста стоимости. Неправильное название таблицы. Второе. Здесь говорится о среднем возрасте оборудования — как вы считали? Переоценку производственного оборудования сделать практически невозможно. Поэтому эти цифры вызывают вопрос.
Максим Козырев: В таблице показан именно рост стоимости, а не прирост. А это показатель как раз динамики стоимости. Прирост был бы, если из каждого из значений показателей в таблице вычесть единицу. А вот назван в таблице показатель как раз «Приростом стоимости» ошибочно. Исправим. Спасибо за то, что обратили внимание. Средний возраст — это статистика. Насчёт переоценки — я не понимаю, почему это невозможно.
Елена Ведута: Переоценить старые фонды в новых условиях воспроизводства невозможно. Далее, я хочу сделать Вам замечание как преподаватель. Из доклада следует, что вы соглашаетесь с негативными тенденциями развития нашей страны. Тогда вопрос: какую роль вы отводите экономической науке с точки зрения изменения этих негативных тенденций?
Максим Козырев: Согласен, что сложно переоценить стоимость старых фондов в новых условиях воспроизводства. Но сложно — не значит, что не возможно. Экономической науке я, к сожалению, отвожу очень небольшую роль. Сегодня она деградирует, и если возникнет осознание объективных тенденций, а не того, что хочется или не хочется, то есть шанс вызревания продуктивных исследовательских групп. Насколько эти шансы велики или нет, я не знаю, но мне хочется, чтобы эти шансы были велики.
Елена Ведута: Это ваше право не видеть исследовательские группы. Но какую роль вы всё-таки отводите экономической науке в изменении этих негативных тенденций?
Максим Козырев: Она не может ничего изменить, она может изучить те тенденции, которые есть.
Елена Ведута: Тогда это не наука. Это анализ.
Максим Козырев: Именно тогда это наука, поскольку наука изучает объективные закономерности.
Елена Ведута: Наука не просто что-то изучает, а изучает с целью совершенствования практики.
Максим Козырев: Этот марксистский тезис не подтвердился. Это желание хорошее, но чисто условное.
Елена Ведута: То есть вы отрицаете вообще экономическую науку?
Максим Козырев: Я не отрицаю экономическую науку, которая изучает объективные тенденции, но я отрицаю то, что кто-то может вносить изменения от имени науки.
Елена Ведута: Тогда ради чего мы изучаем?
Павел Лукша: Ради интереса.
Максим Козырев: Ради интереса, ради понимания, ради того, чтобы точнее действовать.
Борис Кагарлицкий: Наша дискуссия с Максимом имеет уже немалую историю. И мы снова подходим к тем же вопросам. Вы вспомнили 11-ый тезис «О Фейербахе». На мой взгляд, проблема лежит в другой плоскости, потому что можно провести анализ, прийти к пессимистическим выводам, и они будут правильными. Другое дело, если я буду предпринимать действия, которые будут направлены на преодоление тех негативных тенденций. Другой вопрос, смогу ли я это сделать.
Ещё с нашей первой дискуссии, когда вы говорили об объективном характере тенденций, с чем я согласен, Вы в своём выступлении представляете эти объективные тенденции как бессубъектные. Потом далее в презентации вы упоминаете субъекта, просто даёте несколько другое его описание. Вы говорили, что субъект — это те социальные силы, которые выражают эти объективные закономерности. Вспомним Маркса, Спинозу и других — осознанная необходимость. Да, субъект существует, но он не обладает полной свободой, а действует в русле тех объективных закономерностей.
Максим Козырев: Тех закономерностей, которые они выражают. Вот у нас роль субъектов: они выражают волю, интересы и потенциал общественных сил. Они могут быть, но не играть роли, если не выражают интересы этих сил.
Борис Кагарлицкий: Но есть ли тогда субъект?
Максим Козырев: Конечно, субъект есть. Мы же с Вами есть.
Вопрос из зала: Если Россия участвует в глобализации как поставщик сырья и в другой роли она выступать не может, допускаете ли вы, что позиции России могут пошатнуться. За последние года полтора — два уже проявляются тенденции. Что в этом случае будет?
Максим Козырев: У нас один вариант — плохой, второй — плохой, а третий — ещё хуже. Именно поэтому я не очень верю, что он произойдёт. Ведь цены как-то повысились в 1970-х годах. Предположительно без того изменения цен на сырьё и на производственные товары не могла бы реализоваться глобализация. Я думаю, что в данном случае цены будут определяться не только технологически, но также исходя из того, какие цены нужны, чтобы система работала.
Вопрос из зала: Сейчас у России большинство месторождений газа и нефти находятся в труднодоступных местах, а эксплуатируемые месторождения уже заканчиваются.
Максим Козырев: Это не так. Каждый определённый период рассказывают, что газа осталось на 15 лет…
От варварства к планированию через разделение труда
Елена Ведута
Мир сегодня переживает непростой период, где-то драматический, где-то сложный. Потери, с которыми человечество выйдет из этого периода, неизвестны. Их невозможно прогнозировать. Но чтобы уменьшить эти потери, следует выявить причины возникновения современного глобального кризиса. Их научное исследование предполагает использование принципа историзма, т. е. рассмотрение глобального кризиса в процессе развития и изменения. Нашей научной гипотезой исследования является то, что основной причиной глобального кризиса является стихийная организация общественного воспроизводства. При этом разрушительные последствия кризиса тем больше, чем больше масштаб общественного воспроизводства и сложней его взаимосвязи.
В древности, при первобытном строе, для выживания людям приходилось объединяться в группы. Формой организации труда становится простая кооперация, при которой более или менее значительное число работников совместно участвуют в одном и том же процессе труда или в разных, но связанных между собой процессах труда. Для функционирования любой кооперации труда требуется управление, предполагающее согласование видов трудовой деятельности, т. е. планирование.
По мере роста производительной силы труда развивается специализация труда как внутри общины, так и между общинами. Разделение труда выходит за рамки рода и племени. Возникает и складывается общественное разделение труда, а с ним — и необходимость обмена продуктами между родовыми общинами и племенами. Обмен, имевший ранее эпизодический характер, стал регулярным, продукты, произведённые не для личного потребления данного производителя, а для обмена, превратились в товары. Затем в процессе развития товарного обмена возникли деньги как всеобщий эквивалент и средство обмена.
История человечества такова, что с развитием специализации появляются новые отрасли, развивается общественное (межотраслевое) разделение труда с товарно-денежными отношениями, меняются формации. В рабовладельческой системе в основном присутствует планирование натурального производства в рамках латифундий и эргастерий, рынок только набирает силы. При феодализме — также в основном натуральное хозяйство. При барщинном хозяйстве работа крестьян планировалась по количеству отработанного на феодала времени, а при оброчном хозяйстве — по количеству продукта, передаваемого в виде оброка феодалу. В результате дальнейшего развития разделения труда, вызывавшего распространение товарно-денежных отношений, рынок стал оказывать всё большое влияние на планируемый оброк, который стал устанавливаться в деньгах, т. е. в форме денежной ренты.
