Левая политика. 2010 № 13 -14. Варварство, социализм или... - Кагарлицкий Борис Юльевич
Наконец с появлением фабрик, представляющих собой сложную кооперацию одновременно и совместно действующих на основе разделения труда машин, утверждается капитализм свободной конкуренции с высокой степенью межотраслевой специализации. И если в рамках любого предприятия существует управление производством, в основе которого лежит эффективное согласование видов трудовой деятельности в направлении реализации цели единой производственной системы, т. е. план, то в рамках межотраслевого разделения труда плана нет. Общественное признание всех видов продуктов происходит теперь исключительно в стихийно организованном процессе обмена на рынке. Вот тогда и заявили о себе экономические кризисы, насильственно балансирующие реальные (натуральные) и денежные потоки, и проявляющиеся в спаде производства, росте безработицы, недогрузке производственных мощностей, инфляции и т. д. Почему?
Экономика включает процессы производства продуктов, их распределение, обмен и потребление. Причина кризиса кроется, прежде всего, в рассогласованности связей между производителями и потребителями продукции, т. е. в отсутствии планирования этих связей. Кто должен диктовать экономике свою волю? Безусловно, конечные потребители. Кто такие конечные потребители? Это — домашние хозяйства, т. е. мы, люди, и государство со своими нуждами. Если государство имеет связи с внешним миром, то конечными потребителями становятся и экспортёры. В условиях глобализации исключительно актуальной стала проблема эффективного согласовании инновационных предложений производителей и заказов конечных потребителей в направлении максимизации роста качества жизни.
Уже в эпоху свободной конкуренции рассогласованность связей потребителей и производителей в связи со стихийной организацией общественного производства вела к кризисам. В последней трети XIX века формируется монополистический капитализм с диктатом производителя над потребителем, объём общественного производства возрастает, связи между производителями усложняются. От этого рассогласованность связей делает кризисы более разрушительными. В XX веке следствием кризисного развития становятся мировые войны.
После Первой мировой войны Европа озабочена восстановлением золотого стандарта. У США всё хорошо. Они занимаются новыми технологиями и усиленно развивают промышленность в ущерб сельскому хозяйству. Любые точки роста в ущерб другим отраслям — это в конечном счёте диспропорциональность экономического развития, ведущая к кризису. Поэтому когда сегодня теоретики-популисты твердят, будто бы нам нужны «точки роста» в экономике, они, по сути, призывают к кризисному развитию. Мы на это говорим: «Нам нужно пропорциональное развитие экономики в сторону роста качества жизни и, естественно, с максимальной скоростью». Максимальная скорость достигается за счёт внедрения новых эффективных технологий. Роль инженера как продуцента и учёного выходит в этом обществе на первое место. Требуется повышение эффективности организации труда на макроуровне, т. е. научное управление и планирование.
Итак, чем заканчиваются 20-е годы с финансовой стабилизацией? Депрессией. Кстати, причина депрессии в США была вызвана не только диспропорциональностью экономики. Финансовые потоки, которые двигались из США в Европу, обогащались за счёт того, что Европа в это время ревальвировала свою валюту. К 1928 г. Европа заканчивает финансовую стабилизацию и возвращается к золотому стандарту. Американские капиталы возвращаются на родину и создают денежный навес, который в результате разражается крахом на фондовой бирже — резким падением курса ценных бумаг. Всем нужны деньги — денег нет, и начинается падение цен, кризис. США входят в Великую депрессию. В Англии кризис был вызван политикой дефляции, которая ведёт к спаду производства. После эпохи финансовых спекуляций, как показывает история, следующая фаза — это фаза регулируемой экономики. В том, что мы от либерализации перейдём к регионализации, многополярному миру можно не сомневаться.
В 30-е годы был осуществлён переход к регулируемой экономике на принципах Кейнса. В США для выхода из кризиса был использован синтез идей, наработанных в нашей стране и в Англии. Период 30-х годов заканчивается кризисом и тем, что международная торговля сократилась на одну треть. Это не было в интересах корпораций. Самый лёгкий способ изменить мир и начать всё заново — организовать Вторую мировую войну.
Что сделала наша страна в 30-е годы? Мы дали миру действительно уникальный бесценный опыт планирования развития экономики страны. В каком смысле? Не в смысле фантазийного планирования, где мы окажемся через 20 лет (в коммунизме или в концепции 2020, в инновационной экономике, в модернизации и т. д.). Впервые в процессе планирования проводились расчёты по согласованию производственных взаимосвязей поставщиков и потребителей продукции с точки зрения системы в целом, её движения, нацеленного на приоритетное развитие военно-промышленного комплекса (ВПК). И этот процесс итеративной увязки всех производственных взаимосвязей представлял ту новую идею, которую подарила наша страна цивилизации, поскольку ещё никто не задавался задачей просчитать взаимосвязи производителей и конечных потребителей (в данном случае ключевых отраслей ВПК) для выполнения цели развития системы в целом. План выполнил свою роль, организованная по плану система обеспечила победу СССР во Второй мировой войне, послевоенное восстановление экономики и достижение военного паритета. Уже тогда руководитель ВПК Берия прекрасно понимал, что партийных функционеров, не знающих как управлять экономикой, нужно заменить организаторами производства — технократами, понимающими взаимозависимости производителей и потребителей и способными рассчитать эффективный план.
В 1948 году в США появляется новая наука — кибернетика. Почему она появилась в США понятно: они не воевали и, естественно, наука должна был развиваться там. Этой науке принадлежит первоочередная роль в организации научного управления развитием общественного производства для преодоления глобального кризиса.
Предмет кибернетики всегда конкретен. Если человек не знает объективных законов развития экономики, если он — математик или технарь, то он никогда не сможет составить эффективный план развития экономики. Не может вдруг технический кибернетик стать экономическим кибернетиком или специалистом в биологической кибернетике. Точно так же, как мы изучаем законы физики с целью сконструировать автомобиль, мы изучаем законы развития экономики, чтобы создать эффективную систему управления общественным производством. Она может быть не совсем удачной, но в том и состоит наука, чтобы постоянно совершенствовать автомобиль и превратить его в космический корабль. Нет пределов развитию науки и совершенствованию машины управления.
Итак, что у нас начинается в 50-х годах? Я ставлю точку отсчёта именно на начало 50-х годов, когда мы восстановили после войны экономику и достигли военного паритета с США. Может там кто-то решил, что мы слишком «крутые» и выбились из системы глобального управления? США как наш основной стратегический соперник работали в рамках финансовой пирамиды. Их стратегия заключалась в создании повышенного спроса на доллар за счёт стимулирования этого спроса путём создания мировой валютной системы, базирующейся на долларе. Эта система — обобщение опыта корпораций по распределению доходов и собственности с использованием финансовых инструментов. Этот опыт накапливается ещё с Древнего Вавилона. Большой вклад внесли итальянские города-государства, орден тамплиеров. Это колоссальный человеческий опыт. Финансовая пирамида США успешно сегодня работает. Более того, используемые в ней потоки фиктивного капитала радикально отличаются от потоков реального накопления, связанного с производством. Фиктивный капитал сегодня превратился в виртуального «монстра» и полностью искажает представления о реальной действительности. Управлять производственными капитальными вложениями при наличии финансового «монстра» стало практически невозможно: всё искажено в финансовом мире. Каждый финансовый инструмент порождает новый финансовый инструмент, благодаря изощрённому уму выпускников Оксфорда и Гарварда.
