Левая политика. 2010 № 13 -14. Варварство, социализм или... - Кагарлицкий Борис Юльевич
Особенностью оценок стоимости в данной программе было то, что эти оценки делались в текущих ценах начала 2000-х годов. Этот факт неизбежно приводил к занижению её реальной стоимости и невозможности её осовременивания просто с помощью дефляторов. Дело в том, что цены начала 2000-х годов на капитальные блага и услуги, производимые в России, не были ориентированы на многократное увеличение объёмов производства этих товаров и услуг, в них не закладывалось простое и расширенное воспроизводство производящих эти товары и услуги отраслей, прибыльность инвестиций в них. В тот период цены большинства производимых в России товаров покрывали (и сейчас часто эта ситуация не изменилась) в основном только текущие затраты и лишь небольшие проектные вложения. Производства находились (как часто находятся и сейчас) в состоянии суженного воспроизводства. Реализация программы индустриальной модернизации экономики России привела бы к необходимости модернизации в первую очередь тех секторов российской экономики, которые производят капитальные блага и услуги, необходимые для последующей модернизации всей экономики. В условиях товарного производства это требует формирования цен на производимые товары и услуги, позволяющих окупать и расширенно воспроизводить все используемые при производстве ресурсы.
Некоторые капитальные отрасли в России (например, строительство), на товары и услуги которых был платёжеспособный спрос в 2000-х годах, произвели переход от суженного воспроизводства к расширенному. Цены на товары и услуги таких отраслей при этом многократно выросли. Если убрать из суммарного роста этих цен (близкого, в том числе и к десятикратному размеру, если брать, например, строительство) спекулятивный конъюнктурный фактор, который тоже в них присутствовал, получим пример изменения цены на капитальные блага при переходе производящих их отраслей от суженного к расширенному воспроизводству. Исключение указанного фактора всё равно сохранит рост цен в несколько раз. Вспомним средние долларовые зарплаты в начале 2000-х годов и сейчас. Это тоже пример изменения, отражающий определённую меру перехода от суженного воспроизводства к простому и расширенному, и необходимость более полной компенсации расходуемых ресурсов по мере истощения прежних их запасов. А если учтём необходимость более полного перехода к расширенному воспроизводству при осуществлении индустриальной модернизации всей экономики, то вновь получим рост стоимости программы индустриальной модернизации в несколько раз, даже если исключим фактор чисто монетарной части инфляции. В итоге придётся повысить оценку стоимости программы индустриальной модернизации экономики, разработанной Институтом экономики РАН, если начать её осовременивать.
Более платёжеспособные отрасли российской экономики, находящиеся ближе к доходам от экспорта сырья и к их расходам на товары и услуги местного производства, в 2000-х годах начали фрагментарно реализовывать свои стратегические программы модернизации или хотя бы готовить проекты по их реализации. Периодически эти проекты, также нередко долго обсуждавшиеся или принимавшиеся к реализации по частям, приходилось пересчитывать, осовременивать оценки их стоимости. Обычный рост стоимости при этом был от 1,7 до 2–3 раз, а если строительная составляющая проектов была велика, то и более.
Ещё одним традиционным способом оценки стоимости проектов является их оценка по аналогии — по стоимости тех проектов, которые находятся ближе других к оцениваемым по назначению и масштабам, с коррекцией на соотношение размеров проектов. В начале 2000-х годов мы могли в качестве аналога использовать 2 проекта. Первый — это модернизация Восточной Германии при её объединении с Западной. Хотя этот проект к 2000 году не был завершён, и сама Восточная Германия отчасти получала сельскохозяйственную специализацию в рамках единой Германии, а не индустриальную, уже было сделано вложений с момента объединения в размере 1,5 трлн. долла-ров. Сравнение размеров подобных проектов при оценке по аналогии обычно происходит по численности населения. Численность жителей Восточной Германии — около 17 миллионов человек, России — в 8,5 раз больше. Проект германской модернизации оказывается более дорогим при такой оценке. Стоимость аналогичного проекта в масштабах составила бы более 12 трлн. долл, уже в ценах начала 2000-х годов. То есть почти в 4 раза выше, чем по оценке Института экономики РАН. Это лишь частично свидетельствует о возможной заниженное™ оценки Института экономики РАН. А частично — о большей дороговизне немецкого проекта, которую можно оценить, сравнив стоимости капитальных благ и аналогичных капитальных проектов в Германии и России. Условно это можно прикинуть, сопоставив, например, средние цены немецких товаров длительного использования, положим, автомобилей, с российскими автомобилями тех марок, которые посчитаем достаточно модернизированными, чтобы принять их за условный образец модернизированных товаров. При делении цен выбранных немецких товаров на цены их выбранных российских аналогов, получим коэффициент дороговизны. Далее разделим на этот коэффициент оценку стоимости проекта индустриальной модернизации, сделанную по аналогии с проектом модернизации Восточной Германии. Например, если этот коэффициент составит 2,5, то стоимость проекта индустриальной модернизации в ценах начала 2000 годов составит 4,8 трлн, долларов. Если увеличить число сравниваемых товаров нужного типа, точность оценки размера данного коэффициента будет расти.
Второй проект, который мог быть взят в качестве аналога, интересен также тем, что его стоимость оценивалась не только в начале десятилетия, но и недавно вновь. Это проект объединения двух Корей с модернизацией Северной Кореи до уровня Южной. В начале 2000-х этот проект оценивался в 700 млрд, долл. Численность жителей Северной Кореи — 24 миллиона человек. Соответственно в 6 раз меньше России. И если делать оценку по аналогии, а в коррекции учитывать только разницу в численности, то по состоянию на начало 2000-х проект индустриальной модернизации нашей страны мог составлять 4,2 трлн, долларов. Это на треть больше, чем оценка индустриальной модернизации нашей страны Институтом экономики РАН. Возможной причиной более высокой оценки стоимости индустриальной модернизации России при её оценке по аналогии с проектом модернизации Северной Кореи может являться не только занижение стоимости индустриальной модернизации России в оценке, сделанной Институтом экономики РАН, но и то, что Северная Корея хуже развита, чем современная Россия. Кроме того стоит иметь в виду, что 30 % разница в стоимости попадает в пределы погрешности первичной грубой оценки данным методом. Недавно была сделана ещё одна оценка стоимости объединения двух Корей. И она уже составила 3 трлн, долларов. Это указывает на действительно очень высокий рост цен на рынке капитальных благ в этом десятилетии. И не только в нашей стране, но и в мире в целом. Иными словами такой рост чаще назывался ростом фондового рынка и капитализации. Но в целом это был один и тот же процесс, просто рассматриваемый с разных сторон. В данном случае рост цен почти за десятилетие составил 4,3 раза. Такие размеры роста цен на рынке капитальных благ в совокупности с ранее названными факторами свидетельствует о том, что минимальная ожидаемая стоимость проекта индустриальной модернизации нашей страны, делай эту оценку сегодня, в текущих ценах, а не в ценах начала десятилетия, составила бы уже с учётом всех названных факторов около 12, а то и 15 трлн. долл. Может быть потому такую оценку уже предпочесть совсем не делать, чтобы не лить воду на мельницу своих оппонентов?
Отличие проекта индустриальной модернизации России по реализуемости от Программы КППС 1961 года, в котором наступление коммунизма ставилось в качестве цели к 1980 году, вероятно, только в том, что в данном случае стоимость проекта мы оцениваем в триллионах долларов. Хотя и тогда делась определённые экономические оценки. По вероятности успешной реализации эти программы, судя по всему, не отличаются. Можно говорить и о том, что как в 1970-1980-х не хватило качественных ресурсов на интенсификацию и ускорение экономики СССР, так и сейчас не хватает на индустриальную модернизацию экономики России. И программы последние по своему содержанию достаточно похожи с поправкой на разницу во времени, и команда авторов отчасти та же — Институт экономики РАН под руководством академика Л.И. Абалкина. Эволюция социально-экономической системы России с того времени не сделала проекты модернизации экономики более реалистичными по реализуемости.
